Дмитрий Иловайский - Краткие очерки русской истории

Для примера укажем сатиру: «На зависть и гордость дворян злонравных». Некто Аретофиль (т. е. любящий добродетель) встречает печального дворянина и спрашивает, почему он

и т. д.

Оказывается, что дворянин в горе от зависти: люди, вышедшие из низкого звания, получают чины и деревни, а он, будучи потомком знатных и славных предков, остается в тени. Аретофиль доказывает ему, что действительно предки его были славны своими заслугами, но что сам он мастер только по части карт, иностранных вин и модных нарядов. Под искавшим патриаршего сана разумеется Георгий Дашков, архиепископ ростовский.

Впрочем, некоторые книги старообрядцев в XVIII веке были напечатаны в западнорусской типографии, находившейся при Супральском Благовещенском монастыре (в то время в Великом княжестве Литовском, в Гродненском повете, теперь Белостокского уезда Гродненской губернии). Этот монастырь основан в конце XV века знатною литовскою фамилией Зодкевич, тогда еще православной, а в XVIIвеке он обращен в базильянский (т. е. униатский).

Замечательна попытка подпоручика Мировича. Занимая однажды караул в Шлиссельбургской крепости, он вздумал освободить из нее Иоанна Антоновича и провозгласить его императором. Но Иоанн Антонович был убит, а мятежный подпоручик сложил свою голову на плахе (1764).

Отец Суворова сначала не одобрял наклонностей сына и нередко выражал неудовольствие на его неловкость, застенчивость и привычку прятаться в свою комнату. Рассказывают, однажды его посетил сосед по имению, старый артиллерийский генерал Ганнибал. (Этот Ганнибал был родом из Абиссинии, в детстве приобретен Петром Великим и помещен в русскую военную службу. Ганнибалом Петр назвал его как африканца в память знаменитого героя древности.) В разговоре с ним хозяин не скрыл своего неудовольствия на сына. Гость отправился наверх, в комнату молодого Александра посмотреть, чем он занимается. Тут, когда он увидал книги, карты и планы, в которые погружен был мальчик, Ганнибал пришел в удивление и посоветовал отцу предоставить свободу влечениям сына. Впоследствии, достигши значительных чинов, Суворов мало-помалу начал играть роль чудака: вел оригинальный образ жизни, позволял себе в обращении с другими много странностей, говорил русскими загадками и прибаутками и под видом шутки часто высказывал жестокую правду. Этою ролью чудака, как думают, он хотел, с одной стороны, обратить на себя внимание Екатерины, а с другой — отклонить действие зависти и придворных интриг.

Вот что сама императрица писала (Н.И. Панину) о состоянии, в котором она нашла Россию при вступлении своем на престол:

«Сухопутная армия, бывшая в Пруссии, не получала жалованья за две трети года. Финансы были в таком расстройстве, что во время Семилетней войны, когда Елисавета Петровна хотела занять в Голландии 2 000 000 рублей, на заем не явилось охотников, следовательно, Россия не имела кредита. Внутри империи заводские и монастырские крестьяне были в явном непослушании властям, и к ним начали присоединяться помещичьи. Сенат слушал не краткое содержание дел, поступавших на апелляцию, а самые дела со всеми обстоятельствами, и потому чтение о выгоне города Масальска занимало при вступлении моем на престол первые шесть недель заседания сената. В губерниях так худо исполняли сенатские предписания, что первый и второй указы обыкновенно оставались без внимания, и вошли в половину говорить: „Ждут третьего указа“. Чиновники воеводских канцелярий не получали жалованья, и им дозволено было кормиться от просителей, хотя взятки строго воспрещены», и т. д.

Именно по одному депутату: от сената, синода, всех коллегий и канцелярий, от каждого города, от дворянства каждого уезда, от однодворцев каждой провинции, также от пахотных солдат и других служилых людей, от государственных крестьян, от казацких войск и даже от инородцев (не кочующих). Депутаты должны были иметь не менее 25 лет от роду; им назначено жалованье и даны некоторые привилегии; они избирались баллотировкою по большинству голосов; избиратели снабжали их письменными наставлениями. Число депутатов было 565.

В уездах заведены уездные суды для дворян, городовые магистраты для купцов и мещан, нижние расправы для инородцев и государственных крестьян, казначейство для сбора и хранения доходов и нижние земские суды для полиции. Из уездных учреждений дела могли переходить в высшие инстанции, т. е. в губернские учреждения: верхний земский суд, губернский магистрат и верхнюю расправу. Кроме того, в губернских городах установлены: уголовная палата — для уголовного судопроизводства, гражданская — для гражданского, казенная — для государственных доходов, губернское правление — с исполнительною и полицейскою властью. Потом следуют: совестные суды, дворянская опека, сиротские суды и приказы общественного призрения (см.: Полное Собрание законов. Указ от 7 ноября 1775 года).

Из монументальных построек екатерининского времени замечательно здание сената в Московском Кремле с его изящною круглой залой; оно сооружено по планам архитектора Казакова. (Другой отличный архитектор того времени был Баженов.) В Петербурге Екатерина заложила Исаакиевский собор (день праздника преподобного Исаакия был днем рождения Петра I; собор окончен при Александре II). На площади против этого собора она воздвигла памятник Петру Великому, изображающий императора на коне; подножием ему служит гранитная скала (открыт в 1782 году). В гигиеническом отношении это царствование ознаменовано введением в России оспопрививания, чему подала пример сама императрица.

Между тем как елисаветинские колонисты-славяне давно слились с русскою народностью, екатерининские колонисты-немцы, поощряемые большими земельными наделами и разными льготами, упорно сохраняют свою обособленность и свою немецкую народность.

Порошин, один из учителей наследника престола Павла Петровича, рассказывает в своих записках, что однажды за обедом у его высочества зашла речь о деле известного кабинет-министра Волынского. Никита Иванович Панин (главный воспитатель наследника) заметил, что недавно читал это дело и что его чуть не разбил паралич, такое сильное впечатление произвели на Панина мучения, которые претерпел Волынский. В другой раз за обедом тот же граф Панин, сравнивая прежние времена с екатерининскими, привел следующий пример: «Один генерал, был одно время у гетмана (Разумовского), рассуждал, какие недотыки ныне люди стали, нельзя выбранить, а бывало-де палочьем дуют, дуют, да и слова сказать не смеешь».