Любовь Овсянникова - Эхо вечности. Книга 1. Москва–Багдад

— А что такое... — начал ерепениться непокорный малец.

— Вон! Я сказал, — крикнул Миргородский, багровея.

Эту обиду, нанесенную при свидетелях, Нестор запомнит на всю жизнь, и не простит ее Миргородскому. Как только появится удобный случай, он его ограбит и сожжет вместе с женой, детьми и домом.

Все это уже случилось, и все это хорошо помнила Александра Сергеевна. Теперь Цетка продолжает вовсю вертеть Нестором, а в политику и его дела не лезет. А он злится от этого, потому что ему каждый человек дорог. Но, как он ни пытается, не может приструнить ее и приспособить к пользе. Творит Цетка сумасбродства безвредные, словно специально насмехается над подарками Нестора, над его шутовской властью, кривляньями, игрой в политику и атаманство, над всем его комичным видом, над всей вольностью, которую она себе позволяет, а народ смеется над ней и все ей прощает. И даже то, что у Цетки всегда рот мокрый и при разговоре она здорово плюется слюной, к том же сильно картавит, никого не смущает, как будто так и надо.

А что ей остается? Легко ли в глазах серьезных и порядочных людей быть полюбовницей бандита? Но она же не знала, что он станет бандитом! Она честно и добросовестно в полные двадцать лет вышла замуж, почти десять лет жила замужней жизнью... Наконец муж взбунтовался, что детей у них нет, обвинил во всем Светлану и бросил, пристал к другой — детной и старой тетке.

Зато Нестор, с детства и ранней юности положивший на нее глаз, забывать свою Цетку не собирался. Как только освободила его Февральская революция из тюрьмы, так он сразу в марте и прилетел к ней. И нашел всю брошенную, обиженную и в слезах. Конечно, пригрел, хотя и сам нуждался в тепле и ласке, которых ему негде было взять.

К тому времени дед Онуфрий умер, а старая бабка, дедова жена, не искала себе хомут на шею. Приняла отсидевшего в тюрьме за душегубство «внука» с таким видом, что свежее молоко в доме прокисло. Старуха не столько стыдилась или боялась его, сколько по-христиански презирала. А это мало греет, как ни крути. Цетка же была его первой любовью, первой женщиной... волнующим символом его счастливых времен. Тут, как говорится, ни добавить, ни убавить...

Без предупреждения оставшись свободной и по-прежнему привлекательной, горюющая Светлана загуляла с Нестором — и теперь тому уж пошел не один год. Все он обещает жениться на ней. Но ему некогда, а Светке не очень-то теперь и надо! Во-первых, как оказалось, при такой его кривой дорожке... Во-вторых, говорят, у него в каждом селе жена есть. Каков малыш?! Там еще какая-то революционерка очкастая в самом Гуляйполе сидит, обжелалась вся без мужского внимания и уздечку на него набросить примеряется, зараза конская. Цетка все знает!

Пришлось Цетке самой лететь на тарантасе в эту паршивую Великомихайловку и разбираться с Валькой Андрющенко — Тиной. Насмешила: Тина... Ха! — с ее-то рожей неумытой. Телефонисточка кривомозгая...

Да не стала бы Цетка об нее глаз свой мозолить, но ей передали люди верные, что Тина понесла от Нестора. Ой-ой! Дети — это уже серьезно.

Цетка приехала в Великомихайловку в самое неподходящее для посещений время, когда все нормальные люди заняты работой. Зашла в помещение, где работала Андрющенко, культурно попросила ту выйти на минутку на улицу. Тина выбежала за угол здания раздетая, с накинутым на плечи клетчатым платком, прижалась к холодной стене — стоит, ждет. А у самой — ни кожи ни рожи, только и того, что дура набитая, которая пособничает бандитам да наводит их на богатых мужиков.

— Это правда, что ты тяжелая от Нестора? — огорошила благообразная Цетка свою соперницу резко изменившимся тоном и грубо схватила за волосы. — Говори, а то сейчас коленом в пузо садану!

Тина молча закивала, облизывая враз пересохшие губы. Глаза ее расширились, руки потянулись прикрыть живот.

— Значит так, — еще резче отчеканила Цетка. — Сегодня же идешь к бабке и прекращаешь с беременностью. Немедленно! Поняла? — Тина что-то замычала и замотала головой, выражая несогласие.

Как по заказу у нее тут же выступили слезы. Она жалобно жалась к стене, уклоняясь от пронизывающего зимнего ветерка, и даже не пыталась сопротивляться.

— Не поняла? Объясняю: от ребенка ты должна избавиться. Рожать не время! А увижу с пузом — убью без предупреждения. Теперь поняла?

Ответа не ждала, для пущей убедительности тут же развернулась и зашагала прочь. Когда Цетка, отдалившись на десяток метров, оглянулась и, вперив в Тину указательный палец, сказала: «Я не шучу», — та все еще не двигалась, как замороженная.

Может, Тина и пожаловалась бы Нестору на Цетку, может, он и защитил бы ее в этой ситуации, но ему в те дни было не до жен. Соединенными действиями частей Красной армии и махновцев только что был взят Екатеринослав, и ему пришлось решать там неотложные дела, задержавшись надолго. А тем временем перепуганная и покинутая любовником Тина так сильно перенервничала, так перетряслась, так перепеклась душой, что к вечеру вторых суток у нее начались боли внизу живота, затем рези. А в ходе открывшегося кровотечения вывалился из нее какой-то мешочек величиной с яйцо.

Она кинулась за помощью к местной повитухе. Та развела руками:

— Ушел из тебя ребеночек, — сказала, выслушав Тинку. — Не удержался. Попьешь отвар из трав, которые я дам, чтобы очиститься. И все пройдет. Да берегись теперь, не подпускай к себе мужиков... Эх... беда от них какая...

Приехавший через пару недель Нестор не встретил больше в Тинке понимания и с гадливостью бросил ее, никогда не вернувшись к их отношениям даже на словах, в разговорах. Ее для него больше не существовало.

Так что Цетка не унывала, хоть и не жена она этому клоуну, но зато женщина его — самая первая и самая любимая.

— Смотри, Саша, — повернулась Цетка к вошедшей в комнату Александре Сергеевне, — что о моем Петрушке пишут.

— Он уже в книги попал?

— Нет, в листовки. Гляди, это беляки, — Светлана начала читать: — «Кто такие махновцы и чего они добиваются? ...Им нужно одно — погреть руки возле чужого добра, ведь это самый легкий промысел для тех, кто забыл Бога, забыл Родину, забыл честь, совесть и думает только о наживе. А добиваются они того, чтобы не было у нас никакого порядка, чтобы перевернуть решительно все вверх дном: ведь среди беспорядков и анархии им будет легче ловить рыбу в мутной воде и делать свои темные дела. Ведь ничего другого, кроме звериных призывов бить одних, бить других, бить третьих, мы от них не слышали и не услышим» {2} 2 "Кто такие “махновцы” и чего они добиваются?" — листовка культурно-просветительского отдела Повстанческой армии (махновцев) (Украина, 15 ноября 1920). .