Любовь Овсянникова - Птаха над гнездом Том 2. Презирая дымы и грозы

На душе у Бориса Павловича было тяжело, его продолжала грызть обида. Значит, если он находчив и удачлив, так это плохо и его надо остановить? Он так надеялся на кардинальные перемены в судьбе, и вдруг все рухнуло из-за каких-то эфемерных сомнений... Что это вообще такое?

Без конца думая о своем несправедливом жребии, он в один из моментов понял, что особисты прекрасно знали и о его отношениях с Жанной, об их общих делишках, и содрогнулся от ужаса — вот за что его могли усадить за решетку. Господи, да эти люди его просто пожалели и под другим предлогом отвели от беды! Они спасли его от худшей доли! Конечно, его остановили, чтобы он с Жанной не вляпался в преступление. А он раскис... Возможно, не все потеряно?

Говорят, что надежда умирает последней. Так оно и есть! Инерция прежних стремлений к лучшей доле снова укрепилась в Борисе Павловиче. Не может быть, чтобы не существовало лазейки из его безвыходного положения! Только не надо второго ребенка! Чтобы идти налегке, не надо никаких новых хомутов! Срок его срочной службы в армии еще не закончился, и он не представлял, что с ним будет дальше. Нельзя обзаводиться детьми в столь неопределенных обстоятельствах.

Но сроки были упущены, и Прасковья Яковлевна уже ничего не могла исправить. Борис Павлович был расстроен сверх всякой меры. Он просто негодовал, злился и, в конце концов, лишний раз подтверждая свой диагноз, сорвался и заявил, что, если ребенок родится, он никогда не признает его своим.

Прасковья Яковлевна умной своей душой понимала, что муж запутался, попал в беду и в такой ситуации его нельзя оставлять одного, потому что он не увидит чистый свет, не выберется из этого липкого мрака, пойдет по кривой дорожке и окончательно собьется с пути. Она сохраняла прежние отношения с ним не ради себя или детей, а ради его самого. Свой долг перед мужем видела в том, чтобы, будучи единственным ответственным за него человеком, оставаться рядом, пока не пройдет его наваждение. Так она решила и так действовала. Такими чрезвычайно редкими в женщине качествами, как чувство долга, напористость, способность сражаться до конца за свои решения, она оказалась вровень с лучшими людьми своего бурного века. Поэтому и смогла противостоять стихиям, кипевшим в Борисе Павловиче, его разыгравшейся жажде независимости, желанию жить по-новому, без старых оков, в конце концов его чисто мужскому эгоизму и стремлению к легким отношениям на стороне.

Потому что правда была не за ним, потому что весь ход событий он воспринимал неправильно и устремлялся к ложным целям, изменить ситуацию по-своему Борис Павлович не смог. Но обидные слова в адрес жены и еще не родившегося ребенка уже были сказаны им и навсегда повисли в воздухе. Что ему оставалось делать? Брать свои слова назад — это казалось неудобным, было сродни положению, когда у короля корона падает с головы. И Борис Павлович предпочел сделать вид, что неразумные речи произнес сгоряча — от примерещившейся обиды. А за это не бьют, равно как и прощения не просят. Обычно конфликтующими сторонами это понимается без слов и по одной доброй воле выбрасывается из памяти.

Тем временем он, как военнослужащий срочной службы, после исключения из училища должен был обрести новое место. Руководство училища ему по-человечески сочувствовало из-за вынужденного отчисления, поэтому его никуда не отправили, а перевели в батарею боевого обеспечения тут же, в училище, назначив командиром отделения связи.

Вот так его планы поменялись, он не сделал военной карьеры, а остался гражданским человеком, временно надевшим военную форму.

Указом Президиума ВС СССР «О демобилизации третьей очереди личного состава сухопутных войск и военно-воздушных сил» от 20 марта 1946 года (Указ о демобилизации военнослужащих 1919 года рождения) Борис Павлович был уволен в запас. Это случилось 6 мая 1946 года.

После всего сумбура объяснений с женой, после грехов и предательств он вернулся в семью, пережившую без него, без его поддержки еще одну трагедию, ставшую самым темным пятном на его репутации, — смерть новорожденного ребенка, сына Алеши. Дети чувствуют, когда их рождения не хотят и, любя родителей, идут им навстречу — умирают в младенчестве.

Прасковья Яковлевна, верная своему долгу, приняла Бориса Павловича без слов упрека.

В любом периоде истории есть свои чумные могильники, которые лучше не вскрывать. Таким чумным могильником в истории войны для семьи Прасковьи Яковлевны стал Симферополь. В преклонные годы, часто пускаясь в воспоминания, супруги обходили стороной тему Симферополя и всего с ним связанного, обоюдно предав ее умолчанию.

В последующем жизнь еще не раз пошлет Борису Павловичу шанс поменять свой статус на более высокий. Но всегда, почуяв удачу или успех, он тут же будет спешить, терять берега, пускаться в крайности и загулы и накликать на себя неотвратимые возмездия судьбы.

Это несчастное качество, увы, с опозданием открытое в нем женой, раз и навсегда убедит ее, что спокойной и благополучной жизни с Борисом Павловичем у нее не получится. Но тогда же Прасковья Яковлевна упорно смирилась с этим открытием. Она приняла недостатки мужа как обратную его сторону, ибо понимала, что природную данность нельзя изменить и лучше всего к ней просто приспособиться.

Она не могла поступить иначе, зная, что является единственной его опорой и корректирующим фактором, сдерживающим началом, что он ценит ее за это, всегда будет нуждаться в ней и осознанно держаться за нее — как за спасение, как за соломинку, страхующую его от падения на дно. Будучи от природы человеком долга, обладая мощным и непоколебимым чувством ответственности за свою семью, Прасковья Яковлевна положила жизнь на сознательное служение мужу. И ее усилия увенчались успехом.

Борис Павлович был натурой яркой, неординарной. Если искать подобный ему образ среди известных людей, то, как ни странно, быстрее всего приходит на ум Эдуард Изотов, популярный советский актер, талантливый и немного беспечный красавец, герой чудесных детских сказок. Разница лишь в том, что Инга Будкевич, жена Эдуарда Константиновича, оказалась женщиной слабой, не настойчивой, некачественно исполняющей свой долг — по ее упущению жизнь этого человека пошла наперекосяк и закончилась трагически. Таким людям, каким был и этот актер, и Борис Павлович, живущим, действительно, немного не в реальном мире, а в желаемом, нельзя давать много свободы, ибо они, не умея взвешивать свои поступки и идя на поводу у своих страстей, обращают ее себе во вред.

Вот в этом смысле Прасковья Яковлевна, как жена красивого восточного мужчины с небольшими «завихрениями» в характере, оказалась идеальной охранительницей, и все ее настойчивые старания принесли обоим супругам долгую совместную жизнь и тот уровень успешности в ней, какого они смогли достичь совместными усилиями.