Любовь Овсянникова - Птаха над гнездом Том 2. Презирая дымы и грозы

Нежеланный и непланируемый перерыв в учительской деятельности Прасковьи Яковлевны случился в начале 1946 года. Вызван он был второй беременностью и рождением сына Алеши, пришедшимся на 1 марта 1946 года. А потом декретный отпуск продлился дольше положенного срока из-за болезней: сначала самой роженице пришлось восстанавливать здоровье, а потом бороться за жизнь младенца, выношенного не с самым легким сердцем. Впервые справлялась она с жизненными трудностями одна — больше не было рядом ее дорогих родителей, так преданно подставлявших плечо в любых обстоятельствах, не было и мужа, еще несущего военную службу.

Конечно, уходя в декретный отпуск, Прасковья Яковлевна не порывала с трудовой деятельностью окончательно, а лишь временно переключалась на материнские заботы. Ничто не мешало надеяться, что все сложится хорошо и она скоро вернется в строй. Но случились осложнения, болезни, неопределенность… — все, что считается тяжелым для молодой женщины, тем более оставшейся без попечения и помощи, оставшейся в одиночестве. И сам отпуск и то, что она его продлила, огорчало, но думать об этом не приходилось — так складывались обстоятельства. В коллективе ей шли навстречу, ибо ситуация с ее личными горестями объективно была на руку коллегам. Они вознамерились заработать на этом немного денег, для чего решили перераспределить уроки Прасковьи Яковлевны между собой и на ее замену нового учителя не брать.

Но 17 апреля последовала неожиданная смерть ребенка вследствие младенческого {6} 6 Синдром младенческой смерти встречается довольно часто. При полном благополучии ребенок до года умирает. На вскрытии, как правило, ничего не могут обнаружить. Однако есть признаки удушения. Ученые склоняются к тому, что это врожденная аномалия работы головного мозга. . Бедная Прасковья Яковлевна, у которой все пошло кувырком, кругом чувствовала себя виноватой: и свое здоровье ослабила, и родила не в самое лучшее время, и ребенка не уберегла, а теперь и в школу возвращается раньше срока, мешая коллегам воспользоваться ее отсутствием. Но что ей было делать, как дальше жить?

Ясное дело, наплакавшись, поспешила встать в строй. Она вернулась в коллектив, на свое место, стараясь в заботах, в школьной кутерьме найти спасение от горя. Да не тут-то было! В школе Прасковья Яковлевна встретила мягкое, но стойкое сопротивление — такого развития событий не желали те, кто ее подменял, получая дополнительную оплату. Дирекция школы оказалась в щекотливом положении, ведь подводить людей в столь деликатных вопросах, как деньги, опасно — волей-неволей это могло сказаться на отношениях, этом хлипком основании мироустройства.

Решение нашлось само собой — во избежание конфликта Прасковье Яковлевне предложили до начала нового учебного года поработать секретарем районного нарсуда, там тоже сотрудница ушла в декретный отпуск и появилась временная вакансия. Конечно, она согласилась! Сориться с людьми Прасковья Яковлевна не любила, да и не умела.

Так с 29 апреля 1946 года она оказалась вне школы.

Новая должность увлекла, хотя по утрам Прасковье Яковлевне приходилось отводить дочь к родственникам и бежать три километра на вокзал, чтобы еще полчаса ехать поездом в Синельниково, а дальше добираться пешком до места. Впервые молодая женщина оказалась во взрослом окружении, в серьезном государственном учреждении. И это ей понравилось. Бремена, связанные с отдаленностью работы от дома, показались пустяком. Зато теперь она не слышала неумолкаемого школьного гула — оказывается, учительствовать ей не нравилась!

К счастью, работа в суде задалась, что-то там случилось к лучшему и Прасковью Яковлевну оставили работать на постоянной основе. Так она распрощалась со школой. Правда, вряд ли тогда полагала, что навсегда.

Но шли дни за днями, катя свой возок перемен. Не считаясь с желаниями людей, новые дни засыпали их то радостями, то печалями, словно снегом — то тихим и приятным, то вьюжным и секущим кожу. Неожиданно из вооруженных сил демобилизовался Борис Павлович — прервалась его попытка стать кадровым военным, как будто сверху подсказано было, что ненадежный это хлеб. Он вернулся домой злым и пристыженным, снова резко и неожиданно изменив судьбу Прасковьи Яковлевны, на этот раз совсем не так, как ей желательно было. Но ведь война окончилась, и они остались жить! По сравнению с этим все казалось пустяшным, не главным.

Борис Павлович вернулся на завод, откуда был призван в армию еще до войны. А Прасковья Яковлевна продолжила работать в народном суде.

День Победы застал Алексея в учебных классах, и в наступившей весне он не замечал особенной разницы между днями — просто лично для него закончилась зима, пришел май с цветением и теплом, с тишиной и умиротворением. И то, что окружающий мир начал активнее меняться, ему казалось связанным прежде всего с переменой времени года.

Дело в том, что еще с фронта его направили на учебу в военное училище Главного военно-инженерного управления РККА ВС СССР (сокращенно — Московское военно-инженерное училище), поскольку Алексей был сапером. Эта военная специальность до сих пор относится к Инженерным, Инженерно-саперным и Военно-строительным войскам в зависимости от выполняемой ими задачи. Училище располагалось в Болшево Московской области — специально построенном военном городке, тихом и уютном.

Полученного раньше образования — фактически неполной средней школы — Алексею вполне хватало для усвоения предметов, преподаваемых в училище, ибо их объем был рассчитан на военное время. Известно, что с началом Великой Отечественной войны все военные училища были переведены на ускоренное обучение офицерских кадров. Например, там осуществляли обучение офицеров по двум основным программам: шесть месяцев — подготовка командиров; восемь месяцев — подготовка воентехников. Курсантам читались не все предметы, а только основные, базовые, да и то, как уже сказано, в сокращенном объеме.

Саперная армия, так она называлась в обиходе, в период войны предназначалась для заблаговременного строительства тыловых оборонительных рубежей, строительства и ремонта дорог, мостов, заградительных сооружений (в том числе минно-взрывных), а также для подготовки инженерных частей методами военного времени. Солдат-то тоже надо было готовить к такой опасной и ответственной работе!

Но вот настал мир, и перед инженерными войсками начали выстраиваться другие задачи, более широкие. В частности, их могли привлекать к ликвидации и минимизации последствий стихийных и техногенных катастроф, к решению сложных хозяйственно-строительных задач, к борьбе с терроризмом и ко многому другому. Для этого от курсантов требовались специальная подготовка и исключительная боевая выучка, а также знание специфических технических средств и вооружений. Короче, для решения мирных задач саперов нужно было готовить совсем по-другому — давать им углубленные и обогащенные знания.