Любовь Овсянникова - Птаха над гнездом Том 2. Презирая дымы и грозы

В числе многих пострадавших от Григория Ивановича оказалась и Прасковья Яковлевна, вернее, ее работа в тех точках, которым она дала развитие. Как известно, все достигает своего пика и цветет недолго, поэтому любым цветением надо дорожить... Но тут естественный ход событий был нарушен варварским вмешательством.

Прасковья Яковлевна и в школе, и в сельпо оказалась без соратников и покровителей и не смогла удержать завоеванные позиции. Хотя не такие уж это были великие позиции, не такие уж большие высоты она покорила, только и того, что ей они дорого стоили в части самоотдачи, которую смогли оценить те, кто ее поддерживал.

Весной 1957 года она передала школьный буфет другому продавцу. Естественно, пущенные на самотек связи в первый же сезон после ее ухода захирели — очень скоро не стало ни пирожков, ни молока. Без приложения сил весь порядок вещей, все системы и связи засбоили, нарушились и рассыпались. И весной в школьном буфете можно было купить только песочное пирожное «Лето» за 10 копеек да конфеты «Школьные» из яблочной пастилы. А в начале 60-х годов его вообще закрыли, как нерентабельный.

В конце лета Прасковья Яковлевна, видя, куда дело клонится, сама сдала и вторую свою точку. Киоск на «Заготзерно» без нее продержался дольше, но лед и прохладительные напитки из него исчезли на долгий период — до появления холодильников.

— Как вы думаете, Григорий Иванович, имею ли я право, будучи коммунистом, оставаться без работы? И имеете ли вы право лишить меня работы при наличии у меня двух детей? — спросила она в конце августа у председателя сельпо.

Он даже не понял сути вопроса, уразумел только, что она давит на него своей партийностью и детьми.

— Так я же не против... — промычал неопределенно.

— Как же не против, если вы отобрали у меня все точки и ничего взамен не предлагаете? Куда мне завтра выходить на работу?

— Слушай, Прасковья Яковлевна, выходи куда знаешь. Я тут сбоку припека... тебе же виднее...

Пришлось ей опять самой искать работу. Впрочем, она с недавних пор присмотрела захудалый овощной киоск, в разгар лета торгующий гнилыми помидорами. Славгородцы страдали без привоза свежих овощей. На своих усадьбах ни помидоры, ни другие овощи они не выращивали. То ли земли были не те, то ли влаги не хватало, а колодцы по всему поселку наливались только соленой водой, непригодной для полива.

Прасковья Яковлевна уже знала, какой дневной выторг ей нужен, чтобы стоило разрабатывать новую торговую точку, причем почти с нуля... Благо дело, с конца лета начинался сезон массовой заготовки свежих овощей и разносолов.

В три дня она обошла завод «Прогресс», Кирпичный завод и славгородскую контору железнодорожников и объявила в коллективах, что начинает собирать заявки на поставки овощей для зимних заготовок. Такого тут еще не было. Люди воодушевились — надо же, и бегать никуда не надо, все тебе по заказу привезут! На четвертый день Прасковье Яковлевне начали прямо домой приносить списки. Они были пофамильные и с указанием сколько чего человек желает купить.

— Теперь же следите за моей доской объявлений, чтобы не пропустить привоз, — всех предупреждала Прасковья Яковлевна. — Я буду прямо фамилии указывать — для кого привезла. Так быстрее продажи пойдут.

Тем временем Прасковья Яковлевна переговорила с председателем колхоза, своим соседом, с бригадирами полеводческих бригад. Это не составило труда. У всех у них были дети школьного возраста, и поэтому в этих семьях ее хорошо знали, помимо того, что знали как дочь довоенного главного агронома, высадившего те сады, с которых сейчас колхоз собирал урожаи. С этими людьми она договорилась о заключении договоров на прямые поставки овощей прямо в сельпо, а не через перевалочные базы, как было раньше.

Более того на заседании правления сельпо она поставила вопрос о праве торговать в киоске также продуктами животноводства, мясом и рыбой.

— Ты что, хочешь центральный гастроном вместе с рыбным магазином тут открыть? — недовольно спросил Григорий Иванович, принимая от нее заявление с докладной запиской о своем предложении. — Где ты места столько возьмешь?

— У вас одалживаться не буду, — пообещала Прасковья Яковлевна. — Вот, возьмите еще, — она также подала начальнику новый регламент работы киоска. — Утвердите, пожалуйста.

— Что это? — испугался Самойленко. Но тут же начал читать и успокоился: — Один день в неделю торгуешь рыбой, два дня — мясом, остальные — овощами... Я правильно понял?

— Правильно.

— Не боишься так широко размахиваться?

— А вы вроде против! — поддела его Прасковья Яковлевна. — Сами же получаете зарплату с наших рук. Или нет?

— Не из-за тебя ли отсюда сбежал Плотников? Это сколько же ты мне работы прибавила с санстанцией и организацией в твоем киоске отдельных прилавков... еще красить тебе его надо. Да?

— Конечно. А на те работы, что из-за меня добавляются, у вас заместители есть. Да и санитарный инспектор свой — Варя Садоха. Она все подскажет и поможет оформить.

— Не, ну ты разумная распоряжаться...

— Еще одно, — не обращая внимания на замечание, говорила Прасковья Яковлевна. — Овощи, рыба, мясо — продукты быстропортящиеся и поэтому мне нужна хорошая связь с покупателями.

— Что, неужели кремлевский телефон в киоск поставить?

— Пока нет, — не приняла сарказма Прасковья Яковлевна. — Пока что поставьте доску для объявлений.

— Ты скажи, откуда тебе будут привозить свежую рыбу?

— А вы же подписывали договор! Неужели не увидели...

— Да кто там их читает! Я же тебе доверяю.

— О рыбе с рыбсовхозом договорилась, есть такой на Днепре. Маленький и малоизвестный.

— Открой мне один секрет, — наконец спросил у нее Григорий Иванович. — Почему раньше мы работали с перевалочной базой, а не напрямую с колхозом?

— Потому что с базой проще — раз в пятилетку подписал договор и сиди протирай штаны, пока они вам будут гнилые остатки привозить. А с колхозами работать хлопотно, много бегать надо, каждый день созваниваться...

— Ну бегай, бегай, пока молодая...

Да не такая уж молодая, подумала Прасковья Яковлевна. Но что ей оставалось делать, если под лежачий камень вода не течет?

Через неделю она вышла на работу в овощной киоск, отремонтированный, покрашенный, с новыми полками и прилавком и снабженный большим информационным щитом. С тех пор покупатели у ее прилавка не выбывали. Она умела закрутить дело так, что люди сами организовывались в группы и крупные заказы той или другой группе лиц в киоск привозили тогда, когда у них была возможность их забрать. Вся ее работа зависела от колес: от четкой организации привоза продуктов и их продаж. Это помогало не затариваться и обходиться без залежавшихся остатков. Фактически киоск работал под заказ покупателей. Крутиться приходилось крепко, с утра по часу висеть на конторском телефоне, проверяя все контакты и операции предстоящего дня и улаживая сбои, если они случались.