Андрей Миколайчук - Уго Пилигрим

— После того как мы вчера расстались, я сразу лег, пытаясь побыстрее уснуть. Мысли были тяжелыми и, как я не старался их прогнать, ничего не выходило. Вдруг я увидел белоснежную голубку, в густой темноте я сразу и не понял, что лежу с закрытыми глазами, но открыв их, обнаружил ночь и россыпь звезд над головой. Я опять опустил веки, голубка как будто ждала меня, взмахивая крыльями, она звала меня за собой, и я пошел. От птицы во все стороны лучился белый свет, понемногу вокруг обрисовывались контуры гор, деревьев. Дорога повела вверх, ступая по ней, я ощущал подошвами ног мелкие камешки. Зная, что можно открыть глаза, теперь я боялся сделать это. Голубка напоминала мне одного человека.

— Марию? — спросил Ашамбо.

— Да, ее. Но слушай дальше. Я шел, не отрывая от голубки взгляда, и поднявшись на вершину, вдруг увидел рощу и окрашенные багрянцем стены храма, его двери были широко распахнуты. Птица исчезла, входя вовнутрь, я оглянулся и увидел первые лучи восходящего солнца. Пройдя несколько шагов, я снова остановился, теперь как будто от моего дыхания по огромному залу растекались искрящееся волны. Вдруг прямо передо мной ярким пламенем вспыхнул семисвечник, огонь отражался от золотого пола, ударялся о высокие бронзовые сосуды и исчезал в тяжелых завесах на стенах. Впереди были еще одни двери, украшенные богатой резьбой и усыпанные драгоценными каменьями, но как только я сделал к ним первый шаг, появилась голубка и ударила меня крыльями по глазам.

Уго замолчал. После короткой паузы Ашамбо спросил его.

— Ну, а дальше?

— Дальше? Открыв глаза, я увидел настоящий рассвет и услышал суматоху на причале. Начался новый день.

— Да, дела, — только и ответил Ашамбо.

Ребята, облокотившись о борт, смотрели, как корабль носом разрезает волны.

— Этот сон точно что-то значит, только вот что? Я думаю над этим, но не могу найти ответ.

Разговор был закончен.

***

Корабль вышел в открытое море и взял курс на восток. Дождь не прекращался, ребята спрятались под навесом и оживленно спорили, громче всех звучал голос Жоффруа.

— Я думаю, что герой должен обладать силой и честью, честь подскажет с кем бороться, а сила поможет победить.

Мальчик раздвинул свои широкие плечи, своим видом показывая, кто среди них настоящий герой.

— А ум герою не надо?

Язвительно заметил Гондамар.

— Ум, штука полезная, но в бою врядли пригодиться, там думать некогда.

Жоффруа чувствовал себя победителем.

— А ты как считаешь?

Ребята обратились к Уго.

— Герой, — тот человек, который своими поступками вызывает в людях восхищение, честный и сильный человек может вызвать во мне восхищение.

Уго посмотрел на Жоффруа, тот торжествовал от такой похвалы.

— Но, в моем понимании для героя важно вовремя оказаться в нужном месте, он обязан бороться с несправедливостью и защищать обиженных. Когда вы, рискуя жизнями, спасали Марию, в моих глазах все были героями, — добавил Уго.

— Ну, так размышляя, и негодяя можно назвать героем, если, к примеру, бесчестный человек спасет чью-то жизнь, что, он станет героем?

Вмешался Ашамбо.

— Если спасут твою жизнь, то, думаю, для тебя спаситель окажется героем.

Все задумались над сказанными словами.

— А откуда такая тема?

— Я рассказывал о рыцарях круглого стола.

Ответил Гондамар.

— А почему спорили?

— Жоффруа считает, что войну можно начинать по любому поводу и что миром правит сила.

Уго пристально посмотрел на друга.

— На силу всегда найдется большая сила, миром должна править, правда и закон, — сказал он с укоризной.

— Мне странно это слышать от тебя, Жоффруа. Я никогда не видел, что бы ты унижал слабого или отнимал у него силой имущество.

— Я и не говорил, что надо пользоваться силой для бесчестных поступков, просто править должен тот, кто сильней, а остальные обязаны ему подчиняться, я так думаю.

— Значит ли это, что я должен подчиняться тебе?

Уго смело смотрел другу прямо в глаза.

— Ну, причем здесь все мы, я говорил вообще.

Уже оправдывался Жоффруа.

— Мы вышли в опасную дорогу, и очень важно у кого какое мнение по этому поводу.

Уго пригласил всех высказаться. Ребята в этом случае не спорили и сразу определили, что силой и властью над собой они награждают Уго. Жоффруа не понравился такой поворот разговора.

— Я не претендовал на то, чтобы возглавить отряд, просто думал, что если я сильнее всех, то значит пускай на меня и падает первый удар.

— Решено, — поддержал друга Уго.

— Мы устроим поединок, пусть каждый, кто хочет стать командиром нашего отряда, сражается за эту честь.

Ребятам такая идея очень понравилась. Скука мгновенно исчезла, все стали обсуждать правила и оружие, которым должны сражаться претенденты. Поднялся шум, и только Ашамбо, подождав пока улягутся страсти, сказал.

— Поединок? Я тоже за, только вот вопрос: драться с целью убить или покалечить противника нам не подходит; смотреть как борются по правилам какой-то борьбы мне, лично, не интересно. Я предлагаю: пусть каждый расскажет, куда собирается нас вести, и что будет с нашим отрядом через месяц, год. Я отдам свой голос тому, кто выберет самую героическую цель. Выберет и убедит меня, что достичь ее возможно.

Отряд одобрительно загудел.

— Ты сам то будешь претендовать?

Спросил Ашамбо Жоффруа.

— Я? Я нет. Мне нравится та цель, которую выбрал Уго. Меня убедило пророчество Марии в его предназначении, мне понравилась его смелость и отвага, когда он отвоевал в бою мою свободу. Так что с выбором у меня проблем не будет.

Все ребята потупили взор. Первым заговорил Жоффруа.

— Я думаю так же, как и ты, и не собираюсь сражаться за лидерство.

Жоффруа был бесхитростный и прямодушный, и с тем же пылом, с каким минуту назад хотел поколотить Уго, теперь объяснялся ему в любви.

— Прости друг, я не подумавши, совсем меня это море с ума сводит.

Он наговорил кучу извинений, а под конец полез целоваться. Друзья долго смеялись над разговором как над удачной шуткой. Уго принимал знаки уважения и с благодарностью посмотрел на Ашамбо.

Все время дул попутный ветер, корабль быстро приближался к намеченной цели.

Ашамбо, чтобы не терять времени зря, объяснял друзьям премудрости географии. Все внимательно слушали, время от времени задавая нелепые вопросы, которые выводили учителя из себя. Андре долго не мог понять, что такое стороны света и как можно ориентироваться по звездам. Ашамбо стиснув зубы, повторял снова и снова, так как умение отыскать правильный путь было необходимо всем и каждому из них.

— Смотри еще раз, за моей спиной садиться солнце, значит там запад, поэтому я стою лицом на восток. На запад, например, выходят двери всех церквей.