Андрей Миколайчук - Уго Пилигрим

Придя на корабль, ребята увидели, что Веремида беседует с незнакомым человеком. Ремонт палубы почти закончился, и друзья смогли спокойно разместиться, чтобы обсудить дальнейшие планы.

— Я ничего не понял, — начал первым Гондамар.

Мальчик выглядел расстроенным, он открыто восхищался Марией, и теперь потеряв подругу, искал объяснения.

— Здесь нечего понимать. Мы не знаем, откуда она пришла, где ее родина, кто ее родители? Так что будем просто доверять ее словам, а она сказала то, что будет ждать нас здесь. А остальное — не наше дело, — ответил товарищу Ашамбо.

— Меня больше беспокоит вопрос смерти Гвиберда, среди нас хладнокровный убийца, и никто не знает, откуда ждать следующего удара. Давайте восстановим события того злополучного дня, накануне шторма.

Ребята принялись вспоминать.

— Ничего особенного не произошло, обыкновенный день, только за ужином, когда Гвиберд рассказывал свою историю, Роланд возразил ему. Но это было совершенно без злости, так, между прочим, — сказал Гондамар.

Мальчика поддержали все присутствующие.

— Но паломники отреагировали гораздо враждебней, чем того заслуживали слова рыцаря, — продолжил он. — Особенно поразила реакция самого Гвиберда, спокойный и добродушный старик чуть не накинулся на человека с кулаками, если бы не слова Веремиды, никто не знает, чем бы окончился этот спор.

— Ну, почему никто не знает, — вмешался в разговор Андре. — Старика попросту зарезали, без лишних слов.

Тень подозрения опять падала на рыцаря.

— За такие поступки не лишают жизни, — сказал Ашамбо. — Ни оскорблений, ни долгих споров. Ну, обменялись они колкими фразами, некоторые горячие головы поддержали Гвиберда, я видел, что рыцарь оставался абсолютно спокойным. Убийцу надо искать в другом месте, если конечно, был таковой. Тело смыло волнами, и от несчастного остался лишь обрывок веревки.

Все посмотрели на Уго, но мальчик был непоколебимым.

— Я видел нож в груди. Теперь я тоже думаю, почему убийца не уничтожил улику? Ведь если бы он вытащил нож из тела, никто и никогда не догадался бы об убийстве. Либо я брежу, либо ответ на этот вопрос сильно удивит нас.

Солнце поднялось к зениту, видя, что Веремида закончил беседу, ребята перебрались к нему на корму под навес беседки.

— Кто это был?

Первым заговорил Жоффруа. Но Веремида мочал проводя в уме какие-то расчеты, он записал результат в корабельную книгу.

— Это капитан судна, которое сегодня прибыло из Триполиса. Мой давний знакомый.

Он убрал со стола лишние вещи и дал знак матросу принести воды.

— Между прочим, интересную историю рассказал.

Веремида загадочно улыбнулся и поднял палец вверх.

— Оказывается, город недавно покорился египетскому султану, и чтобы торговать все корабли должны теперь платить дань его войскам. Но не это главное…

Он отпил воды из принесенного кувшина.

— В ливанских горах появился Шейх-аль-Джебель, защитник веры и справедливости, не так давно его войска захватили у персов замок Аламут. Так мой товарищ рассказал, что перед самым его отплытием, начальник гарнизона города пал под ударом кинжала. А теперь слушайте внимательно. Низариты — так называют воинов Шейха, убивают свои жертвы кривым кинжалом, его всегда оставляют в ране, чтобы все знали — убийство совершенно по приказу из Аламута.

Ребята переглянулись.

— Ну нет.

Почти хором ответили Ашамбо, Жоффруа и Гондамар.

— Как к нам на корабль смог пробраться низарит?

— Защитник ислама и справедливости!

Веремида сделал удар на слово ислам.

— Помните, о чем была последняя история Гвиберда?

Ребята закивали головами.

— То-то.

— Ну, тогда убийцей может быть кто угодно, мы никогда не доберемся до истины, — воскликнул Андре.

— Это мы еще посмотрим, — возразил Уго.

— А почему они так преданно выполняют приказы человека, который находится за тысячу миль?

— Об этом мой знакомый умолчал, он сказал, что и так наговорил лишнего, просто в истории города Триполис никогда не убивали в мечети, да еще и высокопоставленного полководца. Для этого, кроме смелости, необходимо кое-что больше. Не так просто пробиться сквозь стражу. И еще всех удивило спокойствие, с которым убийца принял кару. Ни причитаний, ни мольбы о пощаде, показалось, что он желал смерти больше жизни.

***

Картина с убийством более-менее прояснилась, теперь никто не сомневался в словах Уго. Паломников было шестнадцать человек, включая пять женщин и нескольких стариков. Теперь, когда паломники скрывали в своих рядах жестокого и бесстрашного воина, они решили выяснить подробно историю каждого. Глупо было предполагать, что убийца пустился в плаванье- поклониться христианским святыням, он возвращался домой, а это значит, там, откуда он плыл, наверняка было совершенно преступление, о котором они просто еще не знают.

— Необходимо быть предельно осторожными и найти убийцу как можно быстрее. Времени у нас мало, а когда корабль войдет в порт Триполиса, мы навсегда потеряем возможность совершить правосудие, — высказался Гондамар.

— Плохо, что он ничем не отличается от обыкновенного человека, — простодушно заявил Жоффруа.

— Почему Бог не метит шельму, было бы проще, если бы у гада выскочили на лбу чирьи или другие приметы.

Друзья улыбались, слыша наивные размышления Жоффруа.

Тем временем Веремида начал загружать товар, который он сговорился с одним купцом доставить в Триполис. На палубе поднялась суматоха, и было решено до вечера погулять в городе.

Уго беспокоило равнодушное отношение большинства ребят к тому, что Мария так неожиданно оставила их компанию. Он, конечно, понимал, что был новеньким среди них, но за время побега и плаванья из Марселя в Паффос это обстоятельство никак о себе не напоминало, теперь же… появилось такое чувство, что он чего-то не знает.

Гондамар и Ашамбо шли рядом, друзья решили найти укромное место и поразмыслить. С моря дул ветер и моросил осенний дождь. Закутавшись в плащи, ребята быстрой походкой вышли за черту города, и, приметив в близлежащих скалах пещеру, направились туда.

— Итак, — начал говорить Ашамбо, когда все уселись на разбросанные по полу камнях.

— Мы не продвинулись ни на шаг в своем расследовании, информация от Веремиды еще больше запутала. Мне кажется, что наше обязательство сопровождать паломников было скоропалительным. Мы, конечно, должны защищать немощных и помогать слабым, но, если честно, то я не вижу смысла рисковать жизнью. Нас собственно никто и не призывал к такому обету.

— Вот именно, — ответил Уго.

— Мы сами дали надежду и не имеем права отступить.

— Какую надежду? — вмешался в разговор Гондамар.