Виталий Гладкий - Маркитант Его Величества

Платили солдатам совсем немного — зимний порцион равнялся четырём флоринам [84] Флорин — синоним гульдена в Германии, Нидерландах, Австрии, Польше. Серебряная монета в 60 крейцеров, равная золотому гульдену. Флорин весил 24,62 г (22,9 г чистого серебра). и тридцати крейцерам, а летний — трём флоринам в сутки. В мирное время нижние чины и офицеры получали жалование деньгами, а в военное время или на марше — частично натурой. Из этих денег вычитали немалую сумму на обмундирование и за постой в зимних квартирах (когда не было войны). А если учесть аппетиты армейских казнокрадов, то солдаты вообще получали на руки сущие гроши. Поэтому Юрек старался цены не задирать слишком высоко, что вызывало у солдат симпатию и уважение.

Болтушкой Юрек называл своё, чисто казацкое, варево. Кроме мяса (если оно было), пшена, перца и соли, в его похлёбке присутствовали три главных компонента: толчёное старое сало, поджаренный на сковородке лук и главное — немного муки, которая придавала походному супу густоту и хорошо насыщала голодных солдат. Оставил он похлёбки и господам офицерам. Сначала они носы воротили от этой «варварской» еды, но голод не тётка, а уж в отступлении, когда с провиантом просто беда, знаменитая похлёбка маркитанта Ежи Кульчицкого пришлась им очень даже по вкусу.

Вопрос снабжения в армии герцога Карла Лотарингского в последнее время приобрёл чрезвычайную остроту — в связи с неудачами в боях с османами. На армейских провиантмейстеров всегда надежда была слабой, поэтому мушкетёры, пикинёры и кирасиры, не говоря уже про фурлейтов, сами запасались пищей и фуражом для лошадей. Но эти запасы истощились быстро, поэтому снабжение армии легло на плечи маркитантов. Доставка грузов во время военных действий была делом чрезвычайно опасным. Маркитантам нередко приходилось защищать свои повозки с оружием в руках, зато и брали они за свой товар втридорога.

Чаще всего провиант поставляли мародёры. Разумеется, грабежом занимались все солдаты, но офицеры очень неохотно отпускали лучших бойцов в малоприбыльные набеги на окрестные деревни, потому эта задача возлагалась на добровольцев — разбойников и бродяг, действующих на собственный страх и риск. Орудуя далеко на флангах армии, мародёры не только снабжали маркитантов захваченной провизией, но и отвлекали часть вражеских сил, заставляя противника защищать места собственного кормления. Ведь османы точно так же грабили крестьян, как и австрийцы.

Получил свою порцию похлёбки и мародёр — бесплатно. Такой подачкой Юрек отметил его старания. Когда котёл опустел, Кульчицкий начал отпускать сливовицу и пиво для солдат, и вино — для господ офицеров. В его фургоне помещался целый армейский магазин. И всё благодаря граничару Негошу. Мудрый старик посоветовал не поскупиться и купить фургон повместительней. Хорошо, что Юрек тогда его послушался. Теперь у него было всё, что пожелает солдатская душа. За исключением девки для развлечений. Но это был удел женщин-маркитанток.

Маркитантками они становились по разным причинам и чаще всего не от хорошей жизни. Вдовы, матери-одиночки, разорившиеся горожанки и крестьянки искали способ выжить и находили его возле действующей армии. Здесь всегда нужны были женские руки — постирать, зашить рваный мундир, приготовить поесть, организовать торговлю самыми необходимыми вещами. А можно было и приторговывать собственным телом. Женщины были согласны на всё ради ещё одной заветной монеты.

— Торговля у нашего красавчика, как всегда, на высоте! — раздался позади хриплый женский голос; Юрек даже вздрогнул от неожиданности.

Он обернулся и его взору предстала бабища, которая кулаком могла зашибить быка. Это была Матушка Вилда. Настоящего имени маркитантки никто не знал, а Вилдой [85] Вилда — дикая (нем.) . её стали называть после одного боя, когда османы прорвались в лагерь и начали грабить обоз. Маркитантка схватила оглоблю и отчаянно сражалась с конными турками до тех пор, пока не подоспела подмога. За небольшой промежуток времени она зашибла до смерти трёх османов, а ещё двое свалились у ног своих коней без памяти.

В маркитантском фургоне Матушка Вилда возила двух смазливых компаньонок, которые зарабатывали денежки своими женскими прелестями и половину отдавали «благодетельнице». Обычно суточный доход обозной проститутки не превышал двух крейцеров, но подопечные Матушки Вилды пользовались особыми привилегиями и зарабатывали гораздо больше.

— Стараюсь, Матушка Вилда, — вежливо ответил Юрек.

— А что ж тебе не стараться, коли есть чем торговать. Не у всех в мародёрах ходит цыган. Цыгане известные воры и разбойники.

— Я не цыган! — запротестовал Драгош, который дымил трубкой, сидя на передке фургона. — Я валах!

— Брешешь ты, как паршивый кобель! — отрезала Матушка Вилда. — Ну да ладно — вор он и есть вор, хоть цыган, хоть валах, хоть какой-нибудь вшивый французик. Ежи, не угостишь ли даму своим превосходным табачком?

— С пребольшим удовольствием, Матушка Вилда.

Юрек щедро отсыпал своего зелья бабище, одетой в невообразимую смесь военного обмундирования и женского платья, она раскурила трубку с видимым удовольствием и уселась на табурет, предусмотрительно подставленный Юреком. Он немного тушевался в её присутствии и старался угодить, потому что Матушка Вилда верховодила над всеми маркитантами армии Карла Лотарингского.

Она была для них вроде судьи: разбирала все склоки, которые происходили по нескольку раз на день, защищала «бедняжек» (так она называла полковых шлюх) от произвола их «возлюбленных» (это случалось редко, но бывало), и была вхожа к самому главнокомандующему, когда случалась такая надобность. Солдаты откровенно побаивались Матушку Вилду; от её «леща» даже самые крепкие мужики улетали как пёрышки.

— Измельчали нонче людишки, измельчали... — Маркитантка задумчиво смотрела куда-то вдаль. — Мужики пошли в маркитанты! Вот скажи мне, Ежи, почему ты не хочешь сражаться за нашего императора Леопольда, встав в строй вместе с его доблестными солдатами?

— Я сражаюсь. С помощью поварёшки, — попытался отшутиться Юрек.

Но не тут-то было. Похоже, Матушке Вилде вожжа попала под хвост. Такое могло случиться только в одном случае — у неё нечем было торговать. Похоже, её мародёров или османы или крестьяне отправили вперёд ногами. И теперь маркитантка мучительно размышляла, как набрать новую банду поставщиков провизии. В такие моменты её настроение портилось, и она соответственно старалась испоганить его другим.

— Ты не виляй! — повысила голос маркитантка, закаркав, как старая ворона. — Отвечай честно, коли я спрашиваю!

— Могу и честно, — сказал Юрек, наливаясь гневом; вот привязалась, чёртова колотушка! — Не все такие храбрецы, как вы, Матушка Вилда. Что это будет за солдат с мокрыми штанами?