Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

«Победа» стояла на внутреннем рейде под Золотой горой – под пластырями на пробоине, в ожидании изготовления кессона. Пройти доковые ворота и ремонтироваться в более удобных условиях она, как и другие броненосцы, не могла. А использовать элементы кессонов, сделанных ранее для «Цесаревича» и «Ретвизана», уже завершающих починку, просто не получилось бы из-за значительной разницы в форме подводных обводов кораблей.

При заделке пробоины под кессоном полной герметичности поврежденного отсека добиться не удалось: при неполной зачистке деформаций (а в кессоне она бывает неполной почти всегда) в месте наложения подкрепляющих брусьев и новых листов обшивки наблюдались фильтрация забортной воды. На вопрос командира к флагманскому инженеру эскадры, что теперь делать с этими фильтрациями, тот ответил: «Следить за состоянием отделения». Но спустившись по требованию адмирала в отсек, понял, что речь идет не о капельном проникновении воды через швы, а о самой настоящей течи… В результате швы пришлось изнутри герметизировать дополнительным наложением деревянных брусьев и заливкой цементом. После чего помещение было заполнено углем.

Один раз «Победе» пришлось принять участие в перекидной стрельбе: 2 апреля к городу подошли новички японского флота – броненосные крейсера итальянской постройки «Ниссин» и «Кассуга». В свое время фирма «Ансальдо» предназначала их для Аргентины, но в преддверии войны Япония перехватила заказ, используя очередной английский кредит. И теперь бывшие «Морено» и «Ривдавия» с японскими новобранцами в качестве экипажей расчехлили пушки под Порт-Артуром.

Любопытные, между прочим, пушки, длинноствольные и с неплохой дальнобойностью. У одного – четыре восьмидюймовых в двух башнях главного калибра, у другого – две восьмидюймовых в носовой башне и одна десятидюймовая на корме.

Недостаток боевого опыта у новых японских крейсеров был очевиден хотя бы уже по тому, как они повели перекидной обстрел – с довольно активного хода, без обзора на противника и на дистанции свыше 80 кабельтовых. Два бронепалубных крейсера – «Такасаго» и «Кассаги» – пытались приблизиться к створу и организовать корректировку огня, но ввязались в перестрелку с береговой батареей на мысе Тигровый хвост.

Способ стрельбы через гору сам по себе никогда не дает высокого процента попаданий, а при такой организации огня и довольно высокой скорости стреляющего корабля это и вовсе становится бессмысленным швырянием снарядов «в ту сторону»…

«Пересвет» и «Победа» приняли участие в отражении этого бестолкового нападения. «Победа» успела дать только один залп из кормовой башни, легший с огромным недолетом, после чего противник вышел из сектора обстрела. А с пластырем особо не поманеврируешь – сорвет водяным потоком. Так что от дальнейших попыток отогнать неприятеля пришлось отказаться. «Пересвет» задрал стволы на предельный угол возвышения – под тридцать градусов – и, ежеминутно рискуя срывом дуг вертикального наведения, ненадежно работающих при таких тяжелых пушках, выпустил по врагу пару десятков снарядов. Впрочем, тоже абсолютно безрезультатно – дистанция к этому времени стала около 90 кабельтовых.

При стрельбе в столь экстремальных условиях корпусные конструкции под башнями броненосца испытывали настолько мощные сотрясения, что безо всякого воздействия врага выходило из строя электрическое оборудование. А это значит, не только в отсеках тьма, но и с движением артиллерии проблемы: башни вращаются на электроприводе…

Высадка японской армии на Ляодунском полуострове положила начало тесной осаде Порт-Артура: с 22 апреля 1904 года стратегическая обстановка на театре боевых действий резко изменилась – и не в пользу России. После падения Кинчжоуской позиции крепость была отрезана с суши и блокирована с моря. По требованию сухопутного командования с кораблей эскадры, как полвека назад в Севастополе, передали часть средней и малой артиллерии на береговые позиции. «Победа», например, отдала девять шестидюймовых и одну трехдюймовую пушку.

В этот же день, 22 апреля, назначение командовать Тихоокеанской эскадрой получил контр-адмирал Вильгельм Карлович Витгефт, до последнего времени исполнявший обязанности начальника ее штаба. Историки любят сравнивать спокойный до педантизма его стиль ведения боевых действий с макаровским… И чаще всего приходят к выводу, что на фоне Макарова Витгефт выглядит нерешительным и чуть ли не трусоватым флотоводцем. Вспоминают, например, что сам адмирал харизматическим лидером себя не считал, говорил, что после Степана Осиповича командовать ему трудно, и так далее…

Да и было, наверное, трудно. Но дальнейший ход событий показывает: то, что Витгефт, в отличие от Макарова, не спешил при каждом удобном случае демонстративно лезть с эскадрой черту в зубы, вовсе не свидетельствует о том, что он не умел как следует воевать! А тактические расчеты так и вовсе вел не хуже, а лучше Макарова…

При блокаде города с моря неприятельские боевые отряды волей-неволей выработали серию стандартных маршрутов. В ночь на 1 мая русский минный заградитель «Амур» насыпал на типичных путях японцев половину своего запаса мин. А утром 2 мая на новое минное поле вползли японские броненосцы «Ясима» и «Хатсусе».

Одного из них прямо на месте постигла судьба «Петропавловска».

Второй броненосец, тоже подорвавшийся, с креном отступил, но до своей базы тоже не добрался – отдал концы по дороге от обильных затоплений. Экипаж его подобрали сопровождавшие линейный отряд крейсера. После стольких неудач этой войны – два потопленных неприятеля за один день! Неслучайно именно после подрыва на минах двух японцев Витгефт объявил по эскадре подготовку к прорыву сквозь кольцо блокады с боем – во Владивосток.

Но прежде чем пытаться дать генеральный бой неприятелю, следовало завершить ремонтные работы на всех кораблях эскадры. 23 мая готов к походу и сражению был «Ретвизан». К слову, несмотря на присутствие в городе многочисленной японской агентуры, адмирал Того был не в курсе подробностей хода ремонта, и появление «Ретвизана» в строю стало для врага весьма неприятным сюрпризом.

«Цесаревич» тоже вполне оправился от последствий торпедного попадания. Уже сняли водолазный колокол с винта «Севастополя». Завершала переборку подбашенных электромоторов «Победа». В полной готовности стоял на внутреннем рейде «Пересвет»…

Правда, у «Победы» по болезни пребывал в лазарете командир – капитан I ранга В. М. Зацаренный. Банальная простуда вкупе с самым настоящим нервным срывом от постоянных военных неудач дала симптоматику тяжелой лихорадки. Броненосцем временно командовал каперанг В. С. Сарнавский с «Паллады». Но известие о подготовке генерального сражения способно поднять с койки даже выздоровевших не до конца: в день получения приказа о вероятном выходе после 7 июня Зацаренный, несмотря на слабость и высокую температуру, вновь взошел на мостик своего корабля.