Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

22 ноября японские войска окончательно утвердились на горе Высокой и установили там свои тяжелые батареи. С этого момента даже относительно безопасных мест в бухте не осталось, и речь уже шла не о бое с неприятелем, а об элементарном расстреле русской эскадры на внутреннем рейде.

Главной мишенью 280-миллиметровых орудий в тот день стал «Ретвизан». Броненосец окончательно лишился боеспособности и не затонул полностью лишь потому, что глубже дна не утонешь, а глубины здесь небольшие. Через двое суток корабль плотно сел на грунт, на поверхности остались лишь изуродованные обстрелом надстройки и крыши орудийных башен.

А 23-го числа по пять тяжелых снарядов досталось «Пересвету» и «Победе». На следующий день японская батарея взялась за уничтожение «Пересвета» всерьез: броненосец получил более двух десятков попаданий. Уже первые десять снарядов вызывали столь сильный пожар в отсеках, что командовавший кораблем капитан II ранга Дмитриев приказал подтопить подбашенные бункера, чтобы не сдетонировал оставшийся боезапас. Этих затоплений в добавку к имевшимся трем большим подводным пробоинам хватило для того, чтобы «Пересвет» тоже сел на грунт. Но как и в случае с «Ретвизаном», чтобы погибнуть окончательно, ему немного не хватило глубины бухты: часть верхней палубы и две разбитые артиллерийские башни остались торчать над стылой осенней водой. Оставшийся в живых экипаж ушел сражаться на суше.

Теперь, с точки зрения японских артиллеристов, настал черед «Победы». Она была поражена 23 снарядами. Сдержать затопления от пяти подводных пробоин было невозможно: многие водонепроницаемые переборки броненосца были разбиты при навесном обстреле. Для ликвидации резкого крена на правый борт были предприняты попытки контрзатопления: в шесть отсеков по правому борту от миделя до кормовой угольной ямы была пущена забортная вода. Если бы дело было в открытом море, такие меры привели бы к серьезному снижению остойчивости. Но в условиях мелководной бухты броненосец лишь оперся килем о дно – и продолжал сопротивляться гибели. Однако 280-миллиметровые фугасы продолжали сыпаться на «Победу», калеча небоеспособный корабль дальше, и к ночи командующий эскадрой В. Р. Вирен, во избежание дальнейших потерь в личном составе, распорядился открыть все кингстоны, подорвать механизмы, экипажу покинуть корабль.

На плаву остался единственный уцелевший катер «Победы» под командованием боцмана Апалинова. Он сражался до последнего в составе сводной команды маломерных судов, которая держалась в бухте Белый Волк вместе с броненосцем «Севастополь». В ночь на 2 декабря катер «Победы» стрелял инерционными торпедами по атакующим «Севастополь» миноносцам, но попаданий не добился.

В конце декабря крепость капитулировала. Уцелевшие моряки «Пересвета» и «Победы», сражавшиеся на сухопутных рубежах, были вынуждены отправиться в плен и вернулись в Россию лишь более года спустя – после заключения мира. А японцы, приняв капитуляцию города, почти сразу же приступили к осмотру затопленных на его внутреннем рейде кораблей – с целью вероятного подъема и ремонта…

«Нам досталось до 30 русских кораблей и судов – избитых, обожженных, затонувших и полузатонувших, но некоторые из них вполне еще могут быть восстановлены и послужат флоту Божественного Тенно – флоту героев и победителей. К счастью, глубины Порт-Артура позволяют большинству из наших трофеев остаться в живых и вернуться к боевой службе – уже в качестве наших военных кораблей. Особенно ценны будут для нас броненосцы, для подъема которых достаточно герметизировать их пробитые отсеки и по возможности быстро осушить корпуса. Годен к возрождению и четырехтрубный крейсер французской постройки, какого нет в нашем флоте. Могут быть восстановлены и большие броненосные крейсера, расстрелянные мортирами в гавани. Работа предстоит немалая, но это отрада для нас вследствие чувства торжества от одержанной нелегкой победы».

Так писал о потерянной Россией эскадре японский военный инженер С. Араи – тот самый, что в Чемульпо занимался спасательными работами на крейсере «Варяг». Четырехтрубный крейсер в его письме – это «Баян», а под «большими броненосными крейсерами» разумеются «Пересвет» и «Победа»…

На Балтике оставался третий представитель серии – эскадренный броненосец «Ослябя». Накануне войны, в 1903 году, он совершил ряд учебных походов по Балтике, вместе с крейсером «Баян» участвовал в походе по маршруту Кронштадт – Гибралтар. Во время прохода Гибралтарского пролива в ночь с 8 на 9 августа то ли мель зацепил, то ли коснулся килем мертвого корпуса какого-то затонувшего корабля. Экипаж почувствовал в ночи два крепких толчка под днище, но при осмотре нижних отсеков течи обнаружено не было. Лишь под центральным и кормовым котельным отделением оказались приподнятыми на 50 миллиметров два продувочных крана – по всей видимости, в результате полученных при касании подводного препятствия деформаций внешней обшивки.

При стоянке в Алжирском порту, принадлежавшем союзной Франции, броненосец осмотрели водолазы. Именно они выявили, что на самом деле последствия аварии в Гибралтаре были серьезнее, чем предполагалось. Отчетливый след от столкновения с подводным препятствием простирался в виде вдавленной царапины на днище на протяжении 46 шпангоутов – под котельными отделениями. Флоры были деформированы. Деревянная часть фальшкиля переломлена и оторвана в двух местах. Большой течи не образовалось, но в донных цистернах, видимо, все-таки была фильтрация, потому что пресная вода для котлов приобрела соленый привкус. А если вспомнить, что поверх основной обшивки у «Осляби» есть «рубашка противообрастания» из тонких листов медного сплава… Деформация медного слоя и пробитие его деревянной подложки ведет к соприкосновению меди со сталью и железом. Прямой путь к быстрому развитию электрохимической коррозии. Если целостность «рубашки» не восстановят, за три месяца покроешься отвратительными и опасными ржавыми язвами, значительно снижающими прочность обшивки…

Российское Адмиралтейство договорилось о срочном ремонте «Осляби» в доке средиземноморского порта Специя. Там произвели временную заделку повреждений, удалили деформированные медные листы, исключив электрохимическую коррозию, рихтовали и проклепали основную обшивку. Причем испытания отсеков подтоплением водой в доке выявило фильтрацию. Вода сочилась наружу через наложенный итальянскими мастеровыми клепаный шов на царапине. Не доверяя больше местным ремонтным мастерским, русское командование перевело броненосец в Бизерту, куда он прибыл в сопровождении двух номерных миноносцев. Переделку шва велено было отложить до капитального ремонта в более надежном доке, а с засолениями котельной воды бороться с помощью дополнительного прогона ее через собственные опреснители.