Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

«Суво» было суждено еще совершить с японскими гардемаринами плавание через Тихий океан в Америку. Но на этом дальние походы ее прекратились.

Когда Япония стала союзником России по Антанте, «Суво» еще раз пришлось принять участие в боевых действиях при осаде немецкого порта Циндао на китайских территориях. Броненосец обстреливал из артиллерии главного калибра форт имени Бисмарка, а после взятия города вернулся к исполнению обязанностей флагмана учебного отряда – теперь в Симоносеки.

В 1922 году был подписан Вашингтонский договор, ограничивший численность военных флотов всех ведущих мировых держав. Этот договор, по сути, добил всех представителей додредноутского класса, кого не добила Мировая война. Лишь в Германии, проигравшей Первую мировую, остались до поры в строю в статусе учебных кораблей два классических эскадренных броненосца «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн».

Списали было на металл и «Суво», привели на морской завод в Сасебо и стали демонтировать броневые плиты. Сняли с одного борта – и тут броненосец потерял центровку и перевернулся… Разбирать ставший ненужным корабль на месте? Может, это и было бы самым логичным решением. Однако портовые власти почему-то поступили совершенно иначе. Несмотря на необходимость сложных водолазных работ, выровняли контрзатоплениями корпус «Суво» на грунте и демонтировали оставшуюся броню. После чего подняли корабль – уже второй раз в его жизни – и переоборудовали в блокшив-казарму, на борту которой до самой Второй мировой войны жили портовые рабочие. Лишь в 1946 году блокшив «Суво» ликвидировали, и при разборке корпуса извлекли на свет божий серебряную закладную доску с надписью «Победа» и гравированным силуэтом изящного межклассового гибрида – то ли броненосца, то ли крейсера, уходящего в свинцовую даль по острым балтийским волнам. В какой частной коллекции любителя древностей осела ныне эта доска – бог ведает…

«Пересвет» тоже был спасен японским инженером. Американский журналист Николас Сеппинг Райт посетил только что поднятый броненосец сразу после того, как от борта отвалил транспорт-водоотливник. Увиденная господином литератором (а по совместительству и шпионом) картина способна вызвать содрогание даже у бывалого человека:

«На палубе живого места нет, сплошная картина разора и разрушения, носовая башня разбита, ее тяжелая броневая крыша сброшенной лежит на палубе, орудия и станки разрушены совершенно, барбетное кольцо, как поэтически выразился мой провожатый – японский инженер – «напоминает раздавленный плод граната». Мостик – груда исковерканного, обгорелого, местами оплавленного металла. Боевая рубка – самая прочная из верхнепалубных конструкций – и та потерпела от снарядов немало: ее броня расколота, на стенах многочисленные осколочные язвины и выбоины. Обугленные доски палубы, оплавленные детали оборудования, полностью сгоревшие ростры выдают, что пожары от воздействия фугасного обстрела, были поистине ужасны. В лежащей на палубе груде деформированного, обгорелого, испещренного рваными дырами металла я с немалым трудом узнал упавшую дымовую трубу. Задний мостик выглядит не лучше переднего, и страшно подумать, что в этом аду могли во время боев находиться живые люди. И не просто находиться, а командовать, прокладывать курс, стрелять, перевязывать раненых, откачивать воду из пробитых отделений… От любезно предложенного мне комендантом порта осмотра разбитых казематов и подорванных машин броненосца я вынужден был отказаться: столь долгого зрелища разрушения и смерти не выдержала бы моя натура».

Но нет ничего невозможного для умелых рук и оригинально мыслящих мозгов. Технологии начала двадцатого столетия вполне позволяют вернуть к жизни корабль и после обстрела 280-миллиметровыми снарядами, и после того, как в отсеках полгода болталась грязная илистая вода мелководной бухты.

29 июня «Пересвет» перед переводом в порт Сасебо на ремонт был наречен японским именем «Сагами» – в честь провинции на территории современной префектуры Канагава. А на следующий день своим ходом отправился через Желтое море – в ремонтную базу. «Насмерть подорванные» машины броненосца удалось привести в порядок в условиях разоренного войной и изначально слабого как ремонтная стоянка Порт-Артура? Маловероятно. Скорее последствия взрыва механизмов были не так страшны, как показалось поначалу японским инженерам и Сеппингу Райту.

17 августа 1905 года Соединенный флот Японской империи проводил парад победы над Россией. И на этом параде адмирал Того показал императору русский трофейный броненосец – после восстановления целостности корпусных конструкций, но еще с не отремонтированным вооружением и верхнепалубным оборудованием.

Император провел на борту «Пересвета» около часа. Чуть ли не пальцами зондировал осколочные выбоины на броне рубки! И – молчал. Весьма многозначительно, впрочем, молчал: ведь это от него зависело, сколько из бюджета будет выделено денег на ремонт и перевооружение трофейных кораблей!

Были на параде и другие трофеи войны. Например, броненосцы береговой обороны «Сенявин» и «Апраксин», которые сдались под Цусимой. Того хотел, чтобы император и на них посмотрел, но тот отказался. Во-первых, подходило время торжественного вручения орденов и медалей участникам боевых действий и пора было уже ехать. А во-вторых, японское воинское воспитание четко различает пленных, боровшихся до последнего патрона, и пленных, капитулировавших боеспособными. Эти сами сдались, с ними дело иметь – только свою собственную честь марать!

Ремонт и модернизация броненосца «Сагами» продолжалась до весны 1909 года! Когда корабль покинул Сасебский морской завод, весь просвещенный мир уже вовсю трепала «дредноутская лихорадка». Каждая уважающая себя морская держава стремилась завести у себя «сверхлинкор». А лучше – четыре. Или даже десять… В зависимости от величины государственного бюджета и размеров государственных амбиций. Мечтали об эскадре дредноутов и в Японии, а стало быть, трофейному кораблю предыдущей эпохи не было места в строевом составе линейного флота. Скромная должность второго флагмана в учебном отряде и экипаж, в котором до двух третей составляют пятнадцатилетние гардемарины и кадеты артиллерийской школы, – все, на что мог рассчитывать уникальный корабль…

И все же «Пересвету» вновь довелось поднять славный Андреевский флаг. С началом Первой мировой войны Россия повела с уже союзной Японией переговоры о выкупе некоторых кораблей, угодивших в плен в минувшую войну. Два императора долго переписывались через своих военных атташе, и в конце концов японцы согласились за немалый выкуп вернуть два броненосца и крейсер. Первым в списке шло имя «Варяга». За компанию с ним должны были вернуться «Пере-свет» и «Полтава», тоже спасенная в Порт-Артуре и служившая в японском флоте под именем «Танго».