Дмитрий Пучков - По главному фарватеру эпохи. От последнего паруса до первой ракеты

Вслед Второй Тихоокеанской эскадре правительство отправило Третью – под флагом контр-адмирала Н. И. Небогатова. Флагманом ее стал «Николай I», старый эскадренный броненосец с единственной носовой башней главного калибра, в последние годы служивший в Ревельском учебном отряде. С ним вместе тащились через три океана трое броненосцев береговой обороны, вообще не созданных для линейного сражения. Эта «смесь линкора с монитором» уверенно чувствует себя в балтийских шхерах. Но что им делать в океанском линейном сражении?

Почти обидой для Рожественского было то, что с отрядом Небогатова прибыл крейсер «Владимир Мономах». Старый приятель «Дмитрия Донского», вместе с ним совершивший немало дальних походов в мирное время. В свое время Рожественский отказал ему в праве участия в этом походе, потому что техническое состояние крейсера показалось ему слишком плохим для дальнего плавания с вероятным тяжелым боем в финале. И вот теперь, все-таки закончив в срок ремонт с модернизацией, этот старый черт свалился на шею командующему – да еще с таким странным и, прямо скажем, не очень эффективным в боевом отношении отрядом!

Встреча с эскадрой Небогатова состоялась 26 апреля у берегов Индокитая. В считаных милях от зоны боевых действий. Как-то налаживать взаимодействие, сживаться с новоприбывшими в единый боевой «организм» было уже просто некогда…

«Будьте ежечасно готовы к бою».

«Обо всех замеченных в море дымах незамедлительно докладывать адмиралу».

«В ночное время вести усиленное наблюдение за всем горизонтом. Бдительности на стоянках и во время погрузки угля не терять»…

Это – строки из приказов, которыми всю первую декаду мая Рожественский будоражил свою эскадру. Японская разведка могла появиться с минуты на минуту. 8 мая «Жемчуг» заметил над горизонтом некое темное пятно, которое вполне могло быть японским аэростатом с наблюдателем. Отделившись от эскадры под прикрытием «Олега», крейсер пытался обнаружить того, кто бы мог этот аэростат запустить. Но горизонт оказался девственно чист. Видимо, хозяин воздушного соглядатая успел наскоро смотать леер, спустить свой «пузырь» и удрать. Или вовсе не было никакого аэростата?..

Раннее мглистое утро 14 мая 1905 года застало эскадру на траверзе острова Квельпарт. Впереди лежали свинцовые воды Цусимского пролива.

Согласно боевой инструкции, распространенной штабом Рожественского по эскадре накануне ожидаемого боя, крейсера «Жемчуг» и «Изумруд» должны были охранять головные броненосцы от минных атак. Во время собственно линейного сражения им следовало держаться со стороны «небоевого» фланга. Незадолго до полудня 14 мая оба крейсера с пятью миноносцами составили короткую кильватерную колонну в 15 кабельтовых справа по траверзу от флагманского «Суворова».

Наверное, здесь нет нужды подробно описывать все перипетии линейной фазы сражения при Цусиме. В отечественной историографии таких описаний и без того немало – ужас и кровь ошеломляющего разгрома русской эскадры и по сей день остаются в центре внимания исследователей. Попробуем дать лишь картину боя, рисовавшуюся в оптике двух его участников – крейсеров «Жемчуг» и «Изумруд».

Еще во время первой фазы боя, при схождении главных сил, «Жемчуг», державшийся поблизости от головного в строю «Суворова», получил перелетом два тяжелых снаряда, предназначенных флагманскому броненосцу. Начиненные пресловутой «шимозой», обладающей высоким бризантным действием, и оснащенные очень чувствительными взрывателями, эти снаряды легко рвались от соприкосновения даже с небронированными частями корпуса. В клочья драли легкую обшивку. Выворачивали из палубы леерные стойки, скручивали шлюпбалки, превращали палубное оборудование в груду покореженного металла. Косили осколками расчеты у палубных орудий. Вызывали жестокий пожар. Впрочем, до сих пор крейсер достаточно легко сносил полученные раны, если, не считать, что посеченные осколками трубы давали немного пониженную тягу в котлах.

Когда во время боя главных сил отряды японских крейсеров вознамерились отбить от строя и захватить или уничтожить русские транспорты, сопровождавшие в походе боевой состав, «Жемчуг» и «Изумруд» объединились с крейсерами отряда адмирала О. А. Энквиста, чтобы дать врагу отпор. «Олег», «Аврора», «Дмитрий Донской», «Светлана». Здесь же крутился практически не способный достать неприятеля своей трехдюймовой артиллерией «Алмаз», виртуозно уворачивавшийся пока от японского обстрела.

Перепуганные транспорты буквально сбились в кучу под огнем, и в попытке заставить их держать хоть какое-то подобие управляемого строя «Жемчуг» заложил крутую циркуляцию, пытаясь сблизиться с головным из них. И тут на него сзади буквально навалился невесть откуда вывернувший вспомогательный крейсер «Урал», огромный трансокеанский пароход с весьма, как выяснилось, тяжелым форштевнем. Тупой высокий нос «Урала» придавил корму шустрого разведчика, помяв правый винт и разломав крышку кормового торпедного аппарата, из которого на ходу выскочила в воду заранее заряженная торпеда.

Хорошо, что хоть не взорвалась!!!

Обильных затоплений это столкновение, к счастью, не вызвало. Но деформированный винт вызвал резкое биение при вращении вала. И при движении большой скоростью рождалась вибрация, да такая интенсивная, что весь корпус трясло, будто в приступе малярии. Артиллеристам стало трудно прицеливаться, и, может быть, поэтому особых результатов от огня «Жемчуга» в бою не отмечено.

Виляя помятой кормой, «Жемчуг» устремился за виднеющейся слева в дыму «Авророй», отстреливающейся от нескольких японцев…

За время боя с японскими крейсерами «Жемчугу» досталось не менее 15 попаданий – в основном фугасными снарядами средних калибров. Трубы были похожи на решето, спардек изуродован. На шканцах бушевал пожар, в экипаже погибло 12 артиллеристов и палубных. Число же раненых во время боя нельзя было точно определить, поскольку многие из них не обращались в лазарет, наскоро уняв кровь бинтами из розданных врачами перед боем индивидуальных пакетов. Зачастую этих раненых доставляли медикам лишь после того, как они, обессилев от шока, упадут на палубу!

«Изумруд», который вел себя гораздо осторожнее и на короткую дистанцию с противником не сближался, отделался сущими пустяками. В него угодило только три шестидюймовых фугаса. Он лишился одной легкой пушки, пожар на баке был довольно оперативно потушен, и в лазарет поступило только четверо раненых.

К моменту, когда японцы отступили для вероятного перестроения, на время оставив попытки расправиться с русскими транспортами, крейсерский отряд во главе с тяжело избитым «Олегом» находился кабельтовых в тридцати позади главных сил, вместе с остальной эскадрой пробиваясь к северным румбам.