Стивен Прессфилд - Последняя из амазонок

— Люди, которых ты ищешь, находятся сейчас на земле тал Кирте и пользуются правом убежища.

Боргеса это известие повергло в ярость. Заявив, что предоставлять убежище разбойникам, убившим вождя союзников, — дело неслыханное, он потребовал, чтобы все эти негодяи, именующие себя «эллинами», были немедленно выданы ему на суд и расправу.

Ипполите в ту пору был шестьдесят один год. Через её правое плечо была перекинута леопардовая шкура, на спине она носила зачехлённую двойную секиру; её волосы цвета железа были заплетены в ниспадавшую ниже талии косу; всё тело покрывали шрамы, полученные в бесчисленных сражениях, в которых она успела принять участие за пятьдесят лет воинского служения. Гордо выпрямившись в седле своей статной мышастой лошади, царица с холодным презрением отвергла требование скифского вождя.

К тому времени вокруг них уже собралась внушительного размера толпа, включая меня и Элевтеру. На наших глазах мирная царица Ипполита — ив шестьдесят с лишним лет остававшаяся на голову выше и своих приближённых, и тех, с кем вела переговоры, — предпочла союзническим узам долг, налагаемый обычаем гостеприимства.

— Друг мой, — говорила она, — поверь, что эти чужестранцы, чьи соотечественники, Геракл и Ясон, в прошлом принесли свободному народу столько несчастий, ненавистны мне ничуть не меньше, чем тебе. Однако честь тал Кирте не позволяет нам выдать человека, получившего у нас право убежища. Дождись конца Сбора, Боргес, и ты сможешь осуществить своё мщение, как тебе угодно.

Но скифа это не устроило. Он хотел получить голову Тесен сейчас.

Там, где собирается столько народу, вести распространяются быстро, так что не успел скифский вождь закончить свою речь, как перед ним и Ипполитой, в сопровождении двух десятков своих людей, предстал Тесей собственной персоной. Туда же к тому времени успела прибыть и Антиопа. Будучи военной царицей, равной по рангу Ипполите, она призвала Тесея ответить на выдвинутые обвинения.

Прежде чем рассказать о том, что произошло потом, я опишу вам место, где разворачивались эти события.

Курганный город окружают внушительные земляные валы, сооружённые не тал Кирте — свободный народ не строит городов, — а каким-то древним, давно исчезнувшим племенем. В кольце этих укреплений находятся главная цитадель площадью в двадцать акров и ристалище втрое просторнее цитадели. По гребням валов вбиты крепкие частоколы, от которых по поросшим травой склонам спускаются деревянные пандусы.

Под валами, там, где некогда находились оборонительные рвы, теперь устроены загоны для тысяч лошадей, пригоняемых для торга. Всё организовано незамысловато, но удобно: покупатели, находясь на уровне площади, высматривают в табуне подходящую, после чего её по мосткам выводят на верхний уровень, где происходит более тщательный осмотр и совершается покупка.

В целом это походит на огромный амфитеатр: зрители могут размещаться на склонах валов над загонами, а сама площадь служит ристалищем или сценой. И вот теперь, когда там собрались тысячи разноплеменных зрителей, и амазонок, и их гостей, Тесей, вышедший вперёд по велению Антиопы, громогласно заявил:

— Пред всеми вами, вожди и воины различных народов, свидетельствую и утверждаю, что мы, афиняне, не совершали никаких злодеяний и не виновны в убийстве. Напротив, это на нас без всякой вины с нашей стороны напали злобные, бессердечные люди. Те самые, которые, невзирая на наше плачевное положение, отказали нам в праве набрать воды или даже высадиться на берег, хотя мы лишь проплывали вдоль их побережья, не имея дурных намерений. Мы были готовы заплатить за всё, что нам могли бы предоставить. Кроме того, мы понятия не имели о том, что сражаемся с союзниками тал Кирте, ибо и самих наших нынешних благодетельниц в ту пору ещё не повстречали. Итак, неизвестные нам люди напали на нас без всякого повода, и нам осталось только одно: защищать свои жизни.

Боргес, однако, отметал все эти доводы с пренебрежением, снова и снова повторяя, что значение для него имеет исключительно кровь его родича.

— Хорошо, — сказал наконец Тесей, — коль скоро вождю Боргесу мало крови, пролитой по его вине, я готов сразиться хоть с ним самим, хоть с любым бойцом, которого он захочет выставить вместо себя. Пусть этот поединок произойдёт здесь, немедленно, и да поглотит Аид того, кто потерпит поражение.

Эти слова были встречены громовым рёвом.

Боргеса знали под прозвищем Железный Наездник, ибо своих воинов он водил в бой на обитой железом колеснице, правил которой его брат, несравненный лучник Арзакес. До сих пор ни одному противнику не удавалось сбить Боргеса с этой колесницы. Свирепые и грозные воины Железных гор готовы были начать беспощадную резню по первому сигналу боевого рога.

Что касается афинян, то они, повторю, все как один были знатными юношами, героями, а их командир и царь вёл свой род от самого Посейдона. Если Боргесом двигала жажда мщения, то Тесей желал не только избавить своих людей от расправы, но и продемонстрировать свою доблесть и правоту племенам амазонок, которым был благодарен за убежище.

Конец этому спору положила Антиопа. Взяв слово в качестве военной царицы тал Кирте, она заявила, что ни при каких обстоятельствах не может допустить пролития крови гостей, получивших у свободного народа пристанище и неприкосновенность.

— Законы тал Кирте просты, понятны и нерушимы, — объявила она. — Тех, кто доверился свободному народу и обрёл кров в наших владениях, мы готовы защищать до последней капли крови. А потому, Боргес, — обратилась Антиопа к скифу, — если ты хочешь драться, тебе придётся сразиться со мной.

По обычаю женщину, выступавшую в поединке в качестве защитницы чести тал Кирте, следовало вооружать не подругам по её собственной триконе, а деве из смежной триады с помощью бабушки воительницы. Судьба распорядилась так, что этот жребий пал на меня как на младшую подругу Элевтеры, которая, в свою очередь, входила в трикону Антиопы. Моей обязанностью было привести в порядок доспехи военной царицы, помочь ей облачиться в них, а также подготовить для неё стрелы: заточить наконечники, промыть желобки для стока крови в ритуальной струе, окрасить их охрой и подравнять оперение на древках. Антиопа брала с собой в бой только четыре стрелы, по одной на жизненно важную точку вражеского тела, которую она намеревалась поразить. Кроме лука и стрел её вооружение составляли три вложенных в бронзовый колчан дротика и «пелекус», двусторонняя секира.

При подготовке воительницы к поединку помимо тех, кто служил ей оруженосцами, дозволялось присутствовать лишь жрице Артемиды Эфесской, обязанностью которой было следить за правильностью исполнения ритуальных гимнов и в случае надобности подсказывать слова.