Стивен Прессфилд - Последняя из амазонок

Дождь падал сплошной стеной. Мокрые камни на месте недавнего вражьего становища были усеяны отходами: лужами вина и оливкового масла, разлившегося из разбитых амфор, рассыпанными лепёшками, бобами, луком и чесноком и всем прочим. Повсюду валялось брошенное врагом оружие, а кое-где — там, где афиняне пустились наутёк, не успев даже вступить в бой, — оно так и осталось неразобранным, в пирамидах. Заваленные соломой, парившие под дождём выгребные ямы воняли человечьим дерьмом.

Выше по склону слышались гортанные выкрики скифов, всё ещё пререкавшихся из-за пленных.

— И это — война? Что же будет дальше? — спросила Хриса, вложив в свои слова всё отвращение, которое испытывала к происходящему каждая из нас.

Я приказала всем заткнуться и заняться своими лошадьми да оружием.

В ту ночь меня пригласили помочь допрашивать пленных. Допросы проводились в главном лагере на холме Ареса. Прибегать к пыткам не требовалось: языки у этих несчастных трусов развязывались от одного вида свирепых скифов.

Сама Элевтера, занятая более важными делами, в допросах не участвовала; нам же было сказано, что она желает узнать от врагов следующее: как у них обстоят дела с водой и пищей и каков их боевой дух.

Четвёртый пленник, которого я допрашивала, оказался музыкантом. Зверства скифов, отрубавших пленным руки, устрашили его ещё более, чем его товарищей, и на все вопросы он отвечал с такой готовностью и так правдиво, что я послала за нашими командирами, считая, что им нужно всё это услышать. Первыми явились Главка Сероглазая и Скайлея, потом — Алкиппа и Ипполита с Элевтерой, которая и взяла дело на себя.

К этому времени музыкант опомнился, собрался с духом и приготовился встретить мучительную смерть. Он заявил, что не станет отвечать на вопросы, касающиеся того, что может повредить его соотечественникам.

К чести Элевтеры, она не стала настаивать на применении пыток. Музыкант не догадывался о том, кто она, а она не сказала ему, назвавшись командиром конницы и другом Афин и выразив готовность уважать его храбрость и верность своему народу.

— Друг мой, скажи нам лишь одно: что говорит Тесей народу? Я восхищаюсь вашим царём и хотела бы у него поучиться. Ответь, пожалуйста, на мой вопрос, и больше я тебя ни о чём не спрошу. Какими аргументами поддерживает ваш царь дух защитников?

Музыкант заупрямился? причём не из страха, а, похоже, движимый своего рода чувством собственного достоинства.

— Правдивый пересказ слов царя прозвучит оскорблением для врага, — сказал он, имея в виду нас. — Убейте меня, и дело с концом.

Элевтера распорядилась принести вина для этого человека и, сев на скамью рядом с ним, поклялась Гекатой и Великой Матерью, что его не тронут. Музыканту не сделают никакого худа, если он скажет правду. Поведав нам, как оценивает царь своего врага, он ничуть не повредит своей стране и народу.

Потребовалось немало времени на уговоры, но под конец вино сделало своё дело, и музыкант уступил.

— Во-первых, — поведал он, — Тесей призывает народ надеяться на наши укрепления. По его словам, Акрополь неприступен. Ссылаясь на опыт своих странствий по всей Элладе и восточным морям, царь утверждает, что наша цитадель представляет собой мощнейшую на земле природную крепость, которую не одолеть с помощью приставных лестниц и не уничтожить.

Топор не обрушился на шею музыканта, и никто не стал загонять щепки под его ногти. Он перевёл дух и продолжил:

— Наш источник [13] Источник, называемый Клепсидра, — природный родник, существующий под Акрополем и до сих пор. неиссякаем, говорит наш царь, да и зерна у нас в избытке. К тому же наши припасы пополняются по ночам поставками из Эвбеи. Вражеское кольцо вовсе не так непроницаемо, как это может показаться. Остров, куда мы переправили своих жён и детей, для амазонок и их союзников недоступен: флота у них нет, да и моря они боятся. Пролив, конечно, узковат, но наши военные корабли и даже лодки способны пустить там на дно любую флотилию, которую сможет собрать противник из того, что подвернётся под руку.

Элевтера выслушала это с интересом.

— Что ещё говорит Тесей?

Музыкант заколебался, а потом признался, что правда будет для нас обидной.

— Говори! Нам нужна именно правда, а не лесть.

— Тесей говорит, что все собравшиеся под нашими стенами — за исключением ликийцев, фригийцев и дарданов — представляют собой дикий, варварский сброд. Они понятия не имеют о дисциплине, и на долгую осаду им не хватит терпения. По словам Тесея, отряды скифов, фракийцев, массагетов и тиссагетов — это не настоящие армии во главе с истинными полководцами и царями, а шайки буйных разбойников, имеющих своей целью один лишь грабёж и не признающих над собой никакой власти. Будучи прирождёнными бойцами, они горды, храбры, но слишком независимы и неуправляемы. Они способны вынести всё, кроме скуки, и готовы на любые жертвы, кроме взаимодействия с союзниками. Их доблесть неизмерима, и в боевом экстазе они бросаются в бой, презирая смерть. Они великолепные воины, говорит нам Тесей, но из них невозможно составить хорошую армию. А вот мы, афиняне, — другие. Каждый из нас по отдельности, может быть, и плохой воин, но, собравшись вместе, мы представляем собой не толпу, не шайку, но подлинное, дисциплинированное войско.

Горло музыканта пересохло, и Элевтера предложила ему освежиться вином.

— Кроме того, говорит наш царь, представители нагрянувших на нас диких племён презирают друг друга и считают за доблесть угонять друг у друга лошадей и женщин. Для большинства из них нападение на наш город — не более чем очередной разбойный набег, некое совместное развлечение, после которого они вернутся к прежним раздорам. Вдобавок ко всему, хоть амазонки формально и стоят во главе союза, по существу они ненавидимы другими племенами. Дикари завидуют их независимости и зарятся на их стада. Скифы и фракийцы обрушатся на женщин-воительниц в тот самый момент, как только почувствуют, что у них есть надежда взять верх. Относительно Элевтеры, верховной командующей амазонок, наш царь говорит, что она решительно неспособна управляться со всей этой буйной, разноплеменной ордой, тем паче что и сама является такой же дикаркой — буйной, порывистой, нетерпеливой. Соглашения, союзы и компромиссы противны самой её природе. Своенравие и высокомерие этой воительницы очень скоро оттолкнут от неё союзников, и без того не слишком надёжных. Чтобы развалить коалицию, нам не требуется прилагать никаких усилий. Проявим терпение, и Элевтера сделает всё за нас. Царь считает, что среди амазонок имеются лишь две фигуры, способные вести за собой весь народ: Ипполита, мудрая и уважаемая, но в силу своего возраста уже непригодная к роли военной предводительницы, и Антиопа, которая сейчас с нами.