Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях - 2

– Ну, что Вы, Арина! Раз надо…, – и гость тоже встал из-за стола, явно собираясь уходить.

– Вы же дождетесь меня обратно? – Арина уже убегала. – Я недолго. А то мы еще ни о чем толком не поговорили.

– Ну, хорошо, – нерешительно отвечал Борцов, присаживаясь обратно за стол.

Арина выбежала во двор и постучалась во флигель прислуги.

– Егоровна! – она впервые позволила себе подобное обращение. – Егоровна! Не пускай никого в Большой дом.

– Что это Вы, барышня? – няня все еще обижалась на Арину за ее холодность к ней.

– Вели Кузьме, чтобы плед взял потеплее! – у Арины настроение было восторженным, а говорила она заговорщицким шепотом. – Пусть покатает меня по городу часика два.

– Что это Вы затеяли, Арина Саввишна? – Егоровна начала подозревать, что все это неспроста.

– Господин архитектор приехал же! – Арина всплеснула руками от такого непонимания. – Ну! Ну, пусть поговорят уже, наконец!

– Ах, ты, батюшки! – запричитала Егоровна. – Езжай, милая! Сама на часах встану! Грудью все ходы заслоню! Никто мимо меня не прошмыгнет! Езжай, хорошая моя!

Лев Александрович и Лиза остались вдвоем.

***

– Как Ваши дела, Лиза? – спросил Борцов после долгой паузы.

– Спасибо, все хорошо, – Лиза отвечала вежливо, совершенно не думая сейчас о том, что именно она говорит.

Они снова замолчали. Лиза слышала звон ложечки о стенки чашки Льва Александровича и мысль в ее голове была сейчас только одна: «Вот сейчас он допьет чай, встанет и уйдет – теперь уже навсегда. Я не вынесу этого!» Это было так неожиданно для нее самой, никаких таких мыслей до этого ей не приходило! Да, она вспоминала про Льва Александровича, вспоминала часто, даже что-то, кажется, рассказывала про него Арине… Но, только увидев его вновь, она поняла, как сильно ей не хватало его общества все эти месяцы. Что она скучала. Что она безумно рада его видеть. Что она дышать не сможет, когда он уедет. И она первая подняла на него глаза. Равномерный звон ложечки затих и она, громко звякнув о блюдце, так и осталась лежать на нем.

– Что Вы, Лиза? – Лев Александрович увидел глаза Лизы – они до краев наполнились слезами, которые не проливались, а лишь дрожали в отблесках лампы.

– Вы уедете? – Лиза все-таки сморгнула, и слезы рухнули вниз по щекам. – Я умру, когда Вы уедете!

– Господи, Лиза!

Лев Александрович и не помнил, как он сорвался с места и оказался у ее ног. Он обнял сидящую Лизу, и она теперь судорожно гладила его по жестким волосам, зарываясь в них пальцами.

– Не уезжайте, – чуть слышно проговорила она.

– Господи, Лиза! – Лев Александрович уткнулся ей куда-то в колени лицом и сам, кажется, готов был разрыдаться. – Да скажите только слово! Да я во дворе у Вас жить стану! Да я умру тут около Вас! Да я! Я всю жизнь вам отдам! Только скажите!

– Ну вот – я же уже и сказала, – Лиза смогла улыбнуться сквозь слезы.

Лев Александрович посмотрел ей в лицо.

– Я правильно понял Вас, Лиза? Вы согласны выйти за меня?

– Если Вы этого хотите, – Лиза задержала дыхание.

Лев Александрович встал с колен и сел на соседний с Лизой стул, они все равно были близко-близко. Он взял ее руки в свои.

– Я хочу, Лиза! Я ничего так сильно не хочу в жизни… – начал было он с экзальтацией в голосе, но вспомнил Февронию, осекся и сказал уже очень спокойно и просто: – Я был бы просто счастлив, Лиза. Я люблю Вас.

– Ох! – Лиза смутилась и хотела спрятать свое заплаканное лицо, но тут же отняла ладони, и одной из них прикрыла глаза Льва Александровича. – Меня? Меня ли? Не мое незабудковое платье?

Борцов отрицательно мотал головой и блаженно улыбался, не отнимая ее руки.

– Тогда скажите, в чем я одета сегодня? – в голосе Лизы прорезались игривые нотки. – Ну! Вспоминайте. И не подглядывайте!

– Вы сегодня, – начал было Лева, но тут понял, что он не помнит. – Вы, Лиза… Вы в чем-то сером. Нет! В голубом. Или в золотистом… В чем-то одного тона, но я не могу сказать точно. Я наказан за невнимательность? Вы теперь заберете свое слово назад?

– Нет, – серьезно отвечала Лиза. – Вот теперь точно не заберу. Теперь я верю, что Вы смотрели на меня, а не на мое одеяние. Вы, Лев Александрович, может, и считаете меня пустой куклой, но это не так. И я…

– Господи, Лиза! – прервал новоиспеченный жених, отлепил, наконец, ее ладонь от своего лица и говорил теперь, глядя Лизе в глаза. – Да что Вас заставило думать такие глупости! Умней, серьезней, интересней девушки я не встречал! Вы! Вы такая…

– Да Вы и заставили, – чуть обиженно сказала Лиза. – Я столько раз мысленно переговорила тот наш осенний разговор во флигеле! Столько Вам ответов придумала. Вы не представляете!

– А Вы перескажите мне их все сейчас! – счастливо рассмеялся Борцов и прижал Лизину ладонь к губам.

***

– Ну, рассказывайте! Рассказывайте, Лиза! Как Вы живете? – когда самое главное было сказано, выяснено, разговор потек сам собой, нынешние вопросы Льва Александровича были вовсе не похожи на те, что напряженно звучали тут всего получасом раньше. – Я хочу знать о Вас все!

– Хорошо. Правда, хорошо! – Лиза светилась от счастья. – Я с осени занимаюсь общественной читальней. Все идет гораздо медленнее, чем я думала, но это так интересно! В найденном здании приходится многое переделывать, даже перестраивать, от того все задержки. Но к весне, думаю, откроемся! Знаете, у меня даже архитектурные планы есть на бумаге. Хотите, покажу?

– Конечно, Лиза, показывайте! – Лев Александрович глядел не нее во все глаза и не мог еще поверить до конца, что все это всерьез, не во сне.

– Тогда пойдемте в кабинет.

– О! У Вас теперь и свой кабинет, Лиза? – Лев Александрович восхищенно покачал головой.

– А Вы не смейтесь! – Лиза вела его по коридору.

– Что Вы! Я не смею! – Лев Александрович был счастлив уже просто от того, что она вела его, держа за руку.

– Вот, – Лиза разложила на столе какие-то чертежи. – А как Ваши дела? – осторожно спросила она, когда Борцов углубился в созерцание.

– Да вот, еду обратно в Москву, – Лев Александрович не поднимал глаз от бумаг. – Верней – думал, что еду туда. Теперь не знаю.

– Говорите мне всю правду, Лев Александрович, – велела Лиза. – Мы теперь все-все должны друг другу рассказывать. Без утайки! Ведь так? Вы согласны?

– Да, Лиза, – Борцов вздохнул и привычным жестом бросил на чертежи карандаш, что держал в руках до этого. – Я буду привыкать. Простите меня, но я был так много один последнее время, что отвык откровенничать. Но Вы правы! Теперь между нами возможно только полное доверие. Я буду стараться.

– Так что приключилось там? – настойчиво продолжала Лиза, не давая ему увильнуть. – Там, в Киеве?

– А в Киеве, Лиза, было почти то же самое, что в Москве. Не дали мне строить по собственному проекту!