Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях - 2

Лишь только свет зажегся вновь, и кресла рядом с ней тот час же опустели, Таня встала и, гордо вскинув голову, направилась к боковым дверям. Уже почти при выходе из зала она, хоть и не смотрела по сторонам, но заметила брата в амфитеатре, он болтал с группой молодых людей, часть из которых была в мундирах. Таня остановилась в проходе и посмотрела на них, разговор прервался, собеседники Сергея стали отворачиваться и выходить в фойе, лишь один наклоном головы обозначил свое ей приветствие.

– Отвези меня домой, – бросила Татьяна брату и тут же вышла вон.

Найдя свою карету, она села в нее и ждала, правда недолго – Сергей появился почти следом за ней.

– Прости, встретил приятелей, заболтались, – Сергей устроился на сидении напротив. – А как погас свет, то было уже неудобно пробираться в партер. Ты видела императора? Я уже хотел идти к тебе, когда ты меня нашла. Почему так рано уходим?

– Не юродствуй! – Таня кусала губы. – Ты все видел.

– Извини, я думал, может, ты не заметишь. Не хотел тебе делать больно лишний раз.

– Ах, как это по-братски! – ехидствовала Таня. – Какая забота.

– Ты можешь злобствовать сколько угодно, как видишь, это мало что меняет, – мягко и почти сочувственно на сей раз сказал ей брат.

– Что мне делать, Сергей?

– Лучший выход был бы – уехать, пока все уляжется.

– Куда? – усмехнулась Таня. – Я уже думала об этом. К отцу не поеду.

Они помолчали.

– Ну, я не знаю, – задумчиво протянул Сергей, тем самым давая понять, чтобы о его сопровождении сестра даже не заикалась. – У меня сейчас все мысли о новой службе, прости.

– То есть и не с кем, и не на что, – горько усмехнувшись, констатировала Таня.

– Может быть позже, как закроется Выставка? – у Сергея загорелись глаза, он явно решил воспользоваться ситуацией. – Таня! Но тогда нам надо накопить побольше своих средств, тетка вряд ли отпустит нас вместе после того, что было. Тем более не благословит и денег не даст.

– Ты что, пустишь на это свое новое жалование? – недоверчиво спросила сестра.

– Ну, – запнулся Сергей, но потом вырулил. – А почему бы и нет, черт возьми? Мне тоже все надоело в этом городишке, я с радостью уехал бы в Европу, хоть на сезон, хоть навсегда.

– С сестрой? – ехидно уточнила Таня. – С чего бы такая братская жертвенность? У тебя же есть дама, как мне кажется.

– Ах, Таня, – отмахнулся пренебрежительно брат. – С той дамой ехать все равно, что с нашей тетушкой.

Таня засмеялась. Впервые за последние несколько дней.

***

– Ты пугаешь меня, друг мой любезный! – Савва восседал в своем рабочем кресле, за столом в домашнем кабинете. – Давай-ка, собирайся, вечером едем.

– Нет, Савва, я остаюсь, – Лева был где-то в своих мыслях и пару раз до этого отвечал другу невпопад, чем и вызвал его недоуменный упрек. – Все равно отпуск мой через неделю заканчивается, что уж мотаться туда-сюда. Да и в Москве я все нужное переделал, строительство твое начинать рано, ты ж еще бумаги не оформил? Ну, так-то.

– А то бы прокатились снова? – мечтательно уговаривал Савва. – За чайком, да за беседой. Я страсть как люблю наши с тобой дорожные разговоры, Левушка. Ну, как знаешь. А я нынче уж собрался. Император-то с сопровождением еще вчера отбыли. А мои мысли все теперь там, в Москве. Я за эти дни тут успел кое-что лишнее с рук сбыть, пару фабричек продал, да ту маслобойню. Большой завод пока за своим семейством оставляю. Эх, женился бы ты, друг мой, на моей дочке, породнились бы – на тебя переписал бы.

Услышав про женитьбу, Лев Александрович вышел из своей задумчивости и улыбнулся.

– Что это тебя разобрало, Савва? Как ты себе представляешь нас с Аришей вместе? – улыбка так и расползалась по лицу друга всей семьи Мимозовых. – Она «свой парень», Савва, мы с ней дружим.

– Ну, не желаешь гренадера моего, так Аглайку бери, она тебе под стать – такая же мечтательница.

– Савва! Прекрати, – Лева перестал улыбаться. – Я и помыслить о том не могу, ты ж знаешь, вы все мне уже как родня лет сто! Твои девочки, все равно, что мои. Они на глазах моих выросли, я их, почти что всех, «с пеленок» помню.

– Да знаю, знаю, – вздохнул незадачливый сват. – Это я так. Мечтаю. Не сердцем – умишком своим расчетливым. Не сердись.

Вошел слуга и доложил о визитере:

– К Вам господин Погодин, барин. Примете?

– Кто таков? – поинтересовался у Саввы Борцов. – Мне выйти?

– Да как хочешь, Левушка. Вряд ли ты нам помешаешь, если только господин помещик сам секретничать не пожелает. Это еще один пайщик Товарищества Полетаева. Вот, кстати, там я за собой членство тоже пока мест оставляю! Проси, – кивнул он доложившему слуге.

Вошел господин, лет примерно Левиных, может чуть старше, поклоном приветствовал находящихся в кабинете и хозяина, и незнакомца, Савва представил их друг другу. Присев, посетитель, поглядывая искоса на Борцова, нехотя начал свою речь.

– Простите за вторжение, Савва Борисович. Я с оказией в город, вот решил заскочить.

– Да Вы не стесняйтесь, голубчик! – добросердечно напутствовал его Савва. – Лев Александрович – это мой ближайший друг и соратник, я от него тайн не имею. Поужинать с нами останетесь?

– Нет, нет, – сразу же отказался гость. – Я буквально на пару слов, надо бы… посоветоваться.

– Стряслось что? – Савва приготовился слушать.

– Да даже не знаю, с чего и начать, – уже вольготнее докладывал вновь прибывший. – Решил с Вами поделиться своими сомнениями, любезнейший Савва Борисович, хотя и знаю, что Вы дела свои в нашей губернии потихоньку сворачиваете, так что, возможно, Вашего интереса тут и нет вовсе. Но на душе как-то неспокойно мне. Уж утешьте личным подтверждением, уймите совесть мою, прошу Вас!

– Видишь, Лева, с какой скоростью у нас известия расходятся, – засмеялся Савва, а после, уже вполне серьезно обратился к гостю: – Совесть, голубчик, она – важнейшее проявление души человеческой, так что чем могу! Но давайте ближе к делу.

– А дело, уважаемый мой сотоварищ, в наших долях. Я по поводу их продажи.

– Так почему ко мне, голубчик? – недоуменно приподнял брови Мимозов. – Для того председатель имеется, да предписанная по уставу процедура.

– Так в том и загвоздка! – Погодин весь устремился в сторону собеседника, пересев на самый краешек кресла. – Меня в город Тимофей Михайлович запиской вызвал. И хоть дел сейчас в усадьбе невпроворот, я на пару деньков вырвался, потому как он уже, вроде как, и покупателя сыскал. Вам о том что-то ведомо?

– Никак нет, голубчик, – видно было, что Савва озабочен ситуацией не на шутку. – Впервые от Вас о том слышу!

– Так вот и я… Как ни Вас, ни Натальи Гавриловны на том сговоре не застал, так меня сомнения мучить и стали. Вот потому я и вторгся к Вам, уж, простите.