Рудольф Баландин - Миклухо-Маклай

Продолжили путь, то поднимаясь на возвышения, то спускаясь в ложбины. Не останавливаясь, начали подъём на пик и наконец взошли на небольшую площадку, где росли высокие деревья. Высота пика превышала один километр.

Туземцы разожгли костёр, показывая всем в округе, что они добрались до вершины. Два самых ловких взобрались на высоченное дерево и укрепили на вершине белый флаг на длинном древке.

Обратный путь прошёл без происшествий. Переночевав на месте предыдущего ночлега, вернулись в Богата. По пути к ним сходились люди из близлежащих деревень. В конце концов Маклая сопровождала свита из двух сотен человек. При свете множества факелов учёный вошёл в селение.

Результаты экскурсии его разочаровали. Впрочем, и результатов-то, в сущности, почти не было никаких, если не считать несколько замеров высот. Видимость была плохая, потому что приходилось идти преимущественно по лесу. Удалось отметить только свежие трещины и следы обрушения — последствия сильного землетрясения.

Маклай продолжал посещать деревни, побывал на острове Били-Били, делал антропологические измерения, наблюдал за бытом и нравами папуасов. По приезде посадил кукурузу, двадцать две кокосовые пальмы, семена ряда полезных растений. В октябре собрал первый урожай кукурузы и убедился, что все пальмы пошли в рост.

Ему довелось присутствовать на многодневном празднике «мун». К нему готовилось несколько деревень, заранее репетируя танцы и договариваясь о последовательности выступлений.

Пользуясь полным доверием и глубочайшим уважением со стороны туземцев, учёный имел возможность сделать немало интересных этнографических наблюдений. Его беспрепятственно допускали ко многим папуасским церемониям. В дневнике он подробно описывал местные ритуалы, обычаи. Ему только не удавалось обнаружить хотя бы косвенные свидетельства каннибализма.

Вновь и вновь приходилось убеждаться, что у всех людей на свете есть много общего.

Вот идёт свадьба. После вручения подарков старики поочерёдно подходят к невесте и произносят назидательные речи, уча её правилам поведения. Чтобы их слова лучше запоминались, то и дело дёргают невесту за прядь волос. Один из стариков по забывчивости вдруг спрашивает:

— А как зовут жениха?

Общий смех был ему ответом.

Или другой эпизод. На празднике танцоры устраивают пантомиму: показывают, как отец и мать пытаются убаюкать голосистого ребёнка.

Молодой папуас, нацепив юбку из веток, изображает мать. Ребёнком служит небольшой барабан «окам», положенный в мешок.

А вот настоящая пародия на колдовство. Один танцор, изображая больного, сидит на земле. Другой приплясывает вокруг, обмахивая и ударяя первого длинной ветвью. После нескольких кругов он отходит в сторону, шепчет что-то над веткой и вновь продолжает «курс лечения». Наконец, делая вид, что совершенно измучен, «народный целитель» отнёс ветку в сторону, бросил на землю и растоптал.

Общее впечатление от папуасских танцев Маклай выразил так: «Познакомившись с папуасскими танцами, можно заметить: 1) что женщины в них не играют главной роли; 2) и что танцы не имеют безнравственного характера. Мужчины являются хорошими танцорами, довольно грациозны и выделывают довольно хитрые штуки. Женщины, как уже сказано, приводят в движение только зад, поэтому обращаются спиной к зрителям».

Но бывали представления и совершенно иного характера.

В один из дней из Бонгу донеслись громкие поспешные удары в барум, созывающие людей. В это время жители деревни почти все отсутствовали, работая на плантации, занимаясь рыбной ловлей или охотой. Возвращались домой они только перед заходом солнца. А тут — какое-то чрезвычайное происшествие.

Маклай поспешил в деревню и был там одним из первых. Из хижины Лако доносились истошные крики его жены.

— Что случилось? — спросил Николай Николаевич у подошедшего пожилого Буа.

Оказалось, что в этот день Лако вернулся домой рано и в своей хижине застал жену в объятиях молодого неженатого Калеу. Любовник, получив пинок, выскочил из дома, а оскорблённый муж принялся тузить коварную жену. Своё занятие он прервал на несколько минут, чтобы ударить в барум, а затем опять продолжил воспитательный процесс.

Народ стал постепенно собираться. Калеу, потупившись, стоял возле своей хижины. Посчитав, что зрителей собралось достаточно, Лако выскочил из дома, вооружённый луком и стрелами, всем своим видом демонстрируя крайнее возбуждение. Увидев Калеу, он выпустил в его сторону стрелу, которая пролетела далеко от цели. После предупредительного выстрела последовал второй, уже прицельный. Калеу вынужден был увернуться от стрелы, после чего предпочёл покинуть поле брани, хотя кто-то предлагал ему взять лук и стрелы. Дуэль не состоялась.

Теперь Лако обратил свою ярость на хижину любовника, срывая крышу и круша стены. Однако присутствующие не одобрили порчу недвижимого имущества (тем более что строили они свои дома обычно сообща) и поспешили отвести оскорблённого мужа в сторонку.

Каким станет продолжение этой истории? Не дойдёт ли дело до серьёзного столкновения? Чтобы выяснить это, Маклай на следующий день вновь отправился в Бонгу. К его удивлению, Лако и Калеу сидели рядышком на морском берегу и преспокойно курили одну сигарету на двоих. Увидя Маклая, оба радостно захохотали.

— Ты вчера видел? — спросил сквозь смех Лако.

— Видел, — недоумённо ответил Маклай. — Вчера Калеу был плохой человек, а сегодня он хороший?

— О, хороший, хороший, — ответил Лако.

— Лако хороший человек, — со своей стороны отозвался Калеу.

Войдя в Бонгу, Маклай встретил Унделя и указал на двух вчерашних соперников:

— Как они теперь будут жить?

— О, будут жить хорошо. Лако прогнал свою жену. Она перешла жить к Калеу. Он будет её мужем.

Ундель засмеялся. Складывалось впечатление, что подобные сцены ревности воспринимаются участниками и исполнителями как своего рода пантомима, сопровождающая бракоразводный процесс по-папуасски. Почему-то и в этом случае дикари вели себя более разумно, чем многие цивилизованные люди.

Другой вид представления был связан со свадебным обрядом. Днём в Бонгу зазвучал барум, призывающий к оружию. Мальчик, прибежавший в деревню, поднял тревогу: вооружённые люди из горного села Колику-Мана пришли неожиданно на плантацию, где трудились женщины, и увели с собой девушку.

Несколько молодых людей из Бонгу, вооружившись, отправились вслед за похитителями. Они вскоре вернулись. Сообщили, что произошла стычка, в которой никто не пострадал. Девушку отбить не удалось.

После этого все жители Бонгу отправились в Колику-Мана. Там их встретили обильным угощением. Отец и дядя похищенной девушки, участвовавшие в погоне, получили подарки. Без подарков не остались и многие из жителей Бонгу. Похищенная девушка стала женой одного из похитителей.