Рудольф Баландин - Миклухо-Маклай

Наступила тишина. Затем раздались вопросы:

— Что будет?

— Что сделает Маклай?

— Почему нельзя начать войну?

— О каком несчастье говорит Маклай?

Он ответил всем сразу после паузы:

— Сами узнаете, если пойдёте в горы.

Медленно прошёл между расступившимися папуасами, сохраняя загадочное молчание. Видно было, что эти слова всех сильно озадачили, и каждый старался сообразить, чего надо ожидать, начав войну.

Не успел Маклай подойти к дому, как его догнал один из пожилых туземцев, запыхавшийся от быстрой ходьбы. Остановив Николая Николаевича и переведя дух, он сказал:

— Маклай, если тамо Бонгу и тамо Горенду пойдут войной в горы, не случится ли тангрин? (землетрясение).

Значит, к такому мнению пришло их собрание. Что ответить? Если подтвердить, это будет ложью. Если опровергнуть — туземцы могут успокоиться и начать войну.

— Маклай, — ответил он, — не говорил о тангрин.

— Маклай сказал, что будет беда, если мы пойдём воевать. Тангрин — большая, большая беда. Это страшная беда для людей Бонгу, Горенду, Гумбу, Богата.

— Да, тангрин — очень большая беда.

— Все его боятся. Скажи, значит, случится тангрин?

— Может быть, — твёрдо сказал Маклай.

Старик был вполне удовлетворён ответом и поспешил домой. Ему навстречу шли ещё два жителя Бонгу. Маклай услышал голос старика:

— Я вам говорил, что будет тангрин. Я вам говорил!

Все трое почти бегом отправились в свою деревню.

Война была предотвращена. Однако это не принесло радости жителям Горенду. Они пребывали в унынии.

Недели через две к Маклаю пришёл его старый приятель Туй.

— Жители Горенду должны уйти из своей деревни, — печально сказал он.

— Почему? — удивился Маклай.

— Мы боимся. Если останемся в Горенду, все умрём. Двое умерли от «оним» горных жителей, и другие умрут. Вот и кокосовые пальмы умирают. Мы хотели побить горных жителей. Маклай не хочет, говорит, что будет беда. Люди Бонгу боятся тангрин. В Горенду мало людей, чтобы одним воевать с горными жителями. Мы должны разойтись в разные стороны, — закончил Туй, едва сдерживая слёзы.

— Когда вы собираетесь уходить?

— После того, как соберём посаженное таро.

Подобный обычай уходить с того места, где произошёл один, а тем более несколько смертных случаев, распространён среди кочевых племён Малаккского полуострова и западного берега Новой Гвинеи. Оказывается, вера в «оним» столь велика, что даже оседлые жители Берега Маклая готовы, избегая мнимого несчастья, покинуть свои поля и деревни.

Более поздняя приписка Миклухо-Маклая: «Покидая Берег Маклая в ноябре 1877 г., я не думал, что жители Горенду приведут в исполнение своё намерение выселиться. Вернувшись туда в мае 1883 г. на корвете «Скобелев», я посетил Бонгу и по старой тропинке отправился оттуда в Горенду. Тропинка сильно заросла: по ней, очевидно, ходили мало. Но, придя на то место, где находилась старая деревня Горенду, я положительно не мог сообразить, где я. Вместо значительной деревни, большого числа хижин, расположенных вокруг трёх площадок, я увидел только две или три хижины в лесу: до такой степени всё заросло. Куда переселились тамо-Горенду, я не успел узнать».

Поужинав на помосте (барле) у хижины Коды в Богати, Маклай решил пройтись по деревне. Коды схватил его за руку:

— Маклай, не ходи в Гориму.

— Я не собираюсь туда идти.

— Это хорошо.

— А почему мне не надо идти в Гориму?

— Люди Гориму нехорошие.

Поговорив с разными знакомыми, сидевшими у вечерних костров, Маклай вернулся в буамбрамру, у которой Коды хлопотал возле костра. Укладываясь на ночлег, Маклай позвал его и спросил:

— Отчего люди Гориму нехорошие?

Коды не хотел отвечать, только твердил, что Маклаю не надо идти в ту деревню. Наконец, уступая настойчивости гостя, рассказал, что его сын Ур недавно вернулся из Гориму, куда ходил к родителям жены. Там он слышал разговор двух местных жителей, которые говорили, что в доме Маклая много хороших вещей. Надо приехать в этот дом, убить Маклая и взять хорошие вещи.

— Как зовут этих двух людей Гориму?

— Один Абуи, другой Малу.

Когда-то, в своё первое посещение, исследователь слышал уже о том, что есть туземцы, желающие его убить и ограбить. Они не решились сделать это тогда. Значит, кто-то всерьёз рассчитывает, что это злодейство удастся теперь? В доброжелательности жителей ближайших деревень, с которыми он часто общался, Маклай был уверен. Но с людьми Гориму он встречался лишь один раз. Там не было у него друзей.

Самое скверное, что кто-то начал обсуждать его убийство. Такая мысль может найти новых приверженцев, а возможностей для осуществления этого преступления предостаточно.

Утром, чтобы избежать излишних расспросов, учёный вышел из буамбрамры прямо к морю и направился вдоль берега в Гориму. Дорога была неблизкой. Он не торопился, чтобы прийти в деревню к вечеру. И тут вспомнил, что не знает диалекта Гориму. Однако возвращаться было уже поздно.

У деревни его встретила толпа папуасов. Ни один из них не знал диалекта Бонгу. Пришлось прибегнуть к универсальному языку жестов. Показав на живот, а затем на рот, Маклай дал понять, что голоден и желает есть. Один из пожилых туземцев отдал какие-то распоряжения, после чего начались приготовления к ужину.

Положив руку под щёку и наклонив голову, Маклай произнёс «Гориму». Гостю указали на буамбрамру, где он может расположиться на ночлег. Наконец принесли табир с таро, которое пришелец съел с редким аппетитом.

К нему подошёл человек, знавший диалект Бонгу. Маклай предложил созвать главных людей деревни (тамо боро-Гориму). Вскоре у входа в буамбрамру собралась небольшая толпа. Горел костёр, освещая лица собравшихся. Учёный уселся на помосте и раскрыл записную книжку, в которой были занесены имена тех, кто замышлял его убийство. Эти действия обострили внимание туземцев до предела.

— Абуи и Малу здесь или нет? — спросил Маклай.

Пронёсся шумок. После паузы кто-то сказал:

— Абуи здесь.

— Позови Малу!

Побежали выполнять поручение, и через некоторое время Абуи и Малу стояли у костра напротив Маклая. Николай Николаевич стал говорить фразу за фразой переводчику:

— Я узнал от людей Богати, что Абуи и Малу хотят меня убить, и пришёл в Гориму, чтобы увидеть этих людей.

Он пристально посмотрел то на одного, то на другого. Они отворачивались, не выдерживая его взгляда.

— Теперь я их вижу, — продолжал учёный. — Эти люди задумали очень дурное дело. Я не сделал ничего плохого этим людям и всем вам, жителям Гориму. Теперь я устал и хочу спать. Лягу здесь. Если Абуи и Малу хотят убить меня, то пусть сделают это, пока я сплю. Завтра я уйду из Гориму.