Василий Масютин - Царевна Нефрет [Том II]

Куда ни глянь — повсюду Нефрет.

У Курта имелись все причины злиться. Подошел к телефону и вызвал Макса.

— Ты умеешь только глупо шутить и переходить дорогу другим.

— Что ты от меня хочешь?

— Я насчет Нефрет.

— У тебя не все дома.

— Нефрет могут у нас похитить.

— Кто, как, что за глупости ты мелешь?

— Говорю тебе, нужно спешить… Жанна может сделать карьеру. Она — живая Нефрет.

Макс принялся насвистывать в телефон мотив из «Бананов».

— Вот видишь, ты всегда такой… Помощи от тебя не дождешься… Жанна прославилась бы за один вечер.

Макс засмеялся:

— Если слава у тебя в кармане, то поезжай сейчас к Жанне и вручи ей лавровый венок.

Курт так и сделал. Жанна с улыбкой выслушала его и сообщила, что уже побывала с Максом у директора варьете.

— Мы показали ему фотографию Нефрет и он согласился, что я очень на нее похожа. Еще мы принесли ему вырезки из журнала с романом, о котором вы с Максом упоминали, рассказали о подготовке к съемкам фильмы и о книге профессора Райта. Один адвокат сказал Максу, что эта книга не относится ни к литературе, ни к науке и оттуда можно будет взять нужные факты без уплаты авторского гонорара. Рекламу сделаем огромную, чтобы поднялся шум и получилось заработать. Директору понравилась идея и он уже поручил одному автору подготовить сценарий представления.

Курт понял, что Макс, которого он считал близким приятелем, просто-напросто украл его идею, да еще и поднял его на смех, стараясь не возбудить в нем никаких подозрений. Жанна Бельмар сочла это свинством и честно признала, что идея принадлежала Курту.

Макс просчитался относительно Курта, когда иронически посоветовал ему бежать к Жанне — и относительно Жанны, решив, что Курт ей ни к чему. Теперь, когда Курт сидел перед ней и с восторгом рассказывал, как он нашел для нее роль и как радовался ее будущему успеху, она была ему искренне благодарна.

Афиши на улицах города сообщали о новом балете, посвященном египетской царевне, а египетская царевна так же ничего не знала о своей славе, как и тот, кому она была этой славой обязана. Райт часами сидел с Нефрет в закрытой отныне для публики комнате, испытывая новый аппарат. В шлеме, напоминавшем тиару, Нефрет выглядела еще импозантнее.

Изобретатель «Паралоса» объяснил профессору, как обращаться с аппаратом, выразив при этом некоторые опасения — и надежду, что аппарат все же выполнит свое предназначение. Увидев, как благодаря току, проходившему по многочисленным проводам, Нефрет задвигалась, Райт поспешил распрощаться с изобретателем, словно не желая делить с ним честь такого важного открытия.

Нефрет двигала руками и ногами, открывала глаза и вставала со своего ложа. Для Райта это было невероятным событием. Оставшись в одиночестве, он стал дрожащей рукой нажимать на кнопки электрической машины, точно ребенок, получивший в подарок куклу, которая умеет ходить и произносить отдельные слова. Он держал одну руку на кнопках и клавишах, а другой поддерживал царевну — как больную, начавшую выздоравливать.

Пришла минута, когда Райту стало казаться, что он перестал нажимать на кнопки. Но, несмотря на это, он видел перед собой Нефрет: она моргала глазами и прикасалась к его руке. Он не мог совладать с волнением, не находил силы воли прервать игру с машиной, которая слилась для него с Нефрет в нечто таинственное и загадочное.

Райт наклоняется к Нефрет и заглядывает ей глубоко в глаза. Ее губы шевелятся, словно она хочет что-то сказать. Да, он не ошибся — слышен шепот, такой тихий, что только сердце может его расслышать: «Сатми…»

Однажды утром Райта нашли в обмороке. Рядом с ним в паутине скрученных, оборванных проводов лежала на полу Нефрет. Было очевидно, что Райт в припадке безумия сам разбил аппарат, так как от простого падения машина не могла прийти в такое состояние.

Мэри посоветовала Райту обратиться к специалисту по нервным заболеваниям, но он заявил, что чувствует себя не так плохо и не нуждается во врачебной помощи. Он просто переутомился. Если потребуется, он на несколько дней прервет работу, отдохнет, попьет лекарства. Этого вполне достаточно.

Еще год назад Мэри отнеслась бы к такому заявлению совсем иначе: сама позвала бы врача, настаивала бы, чтобы муж прислушался к ее советам. Но сейчас Райт казался ей чужим человеком — он занимался своими делами и мало думал о ней. Пока в доме было спокойно, она думала, что все не так уж плохо. Бывали дни, когда она скучала, но чаще находила для себя мелкие повседневные развлечения в разговорах со знакомыми, хозяйстве, кино и театре.

Мэри напоминала себе, что многие ученые по целым дням работают, а их жены живут точно так же, как она и не особенно жалуются на свою судьбу.

Дирекция театра, где готовилась постановка о Нефрет, согласилась взять Курта Ремера, как знатока египетской старины, на должность художественного консультанта. Представление должно было свидетельствовать о понимании эпохи и стиля: современная публика иногда в таких делах разбирается.

Курт Ремер пришел на репетицию, поделился некоторой научной информацией, касавшейся декораций и обстановки, вспомнил несколько исторических дат и стал ждать выхода Жанны Бельмар. Никто не интересовался, что он здесь делает и следует ли чем-нибудь дополнить «древнеегипетские» сцены.

Сценарий подготовленного для варьете зрелища был глуп, простоват и рассчитан на публику, которая мало интересовалась гробницами фараонов и историей их знаменитой свояченицы. Для наивно-грубой фантазии сценариста хватило и того, что писала в свое время пресса о приключениях Райта в Египте. Английский путешественник осматривает какие-то развалины. Затем, устав в дороге, выпивает большую порцию виски и ложится спать в царской гробнице. Путешественнику снится, что со стен усыпальницы сходят всевозможные фигуры, а из одного саркофага выходит живая царевна. За царевной гонится какой-то жрец, она убегает… Статуя бога тоже оживает и преграждает царевне путь. Живые люди, мертвецы и тени смешиваются в кучу; все они танцуют. Царевна умирает, сраженная местью бога, и призраки укладывают ее обратно в саркофаг. Фигуры расплываются, снова превращаются в рисунки на стенах.

Повесть о приключениях исследователей в Каире, которую начала печатать с продолжениями какая-то газета, также не слишком далеко отходила от подобного сценария.

Тем временем кинофабрика, готовившая фильму на основе журнального романа, выстроила в Нойбабельсберге [6] … Нойбабельсберге — Нойбабельсберг — район богатых вилл в Потсдаме; в 1920-х гг. по соседству располагались съемочные павильоны киностудии UFA. целый городок. Некоторые говорили, что собираются построить и пирамиду. Публика спорила, будет ли в фильме показана битва египтян с эфиопами. Артисту, который должен был играть роль фараона, пришлось обрить голову и на него показывали пальцами в кафе как на живую рекламу.