Александр Кутыков - Первый великоросс [Роман]

Вспомним добрую старину, когда ассимиляция текла веками — запутанно и неостановимо. Ни исторические повести, ни народные сказания не сохранили фактов борьбы древних финнов с тогдашними славянами. Ни те, ни другие не славились какой-то исключительной неуживчивостью. Были любознательными и чуткими к ближнему… Больший жизненный тонус и культурный уровень славян (что неподсудно в веках и естественно!) местами составлял помеху сближению. Но ведь смешение шло на бытовом уровне — без княжьей воли — что свидетельствует об обоюдной пользе объединения и выгодных приобретениях. Обоим этносам только и требовалось, что признать природность отличий друг от друга… Божья воля с глубоким умыслом направляла славян в финские леса с большими интервалами…

Ежели сегодня взглянуть на недовольство засилием инородцев, то можно посочувствовать русским по поводу массовой атаки с юга. Ведь не от жиру же великий народ застонал, а где и ощерился?!

Те, кто формирует общественное мнение на Западе, равно как и кое-кто у нас, бездумно называют, например, современных балканских болгар или черногорцев некими братьями русских, втискивая всех скопом под очень общее определение «славяне». До того общее, что напрашивается ироническая аналогия с народами Дальнего Востока. Языки — болгарский и русский — бесспорно, родственны, но генетический фонд жителей, например, болгарского города Кырджали весьма и вовсе отличен от генофонда жителей, скажем, Ростовской области. Ранее, конечно, был единый и многочисленный славянский народ, говоривший, по некоторым данным, чуть ли не на чистом санскрите. Но после великих переселений, спустя века раздельного существования, славяне здорово размежевались и территориально, и генетически, и духовно. На Балканском полуострове долго царили османы. И хотя та же Черногория сохраняла призрачный суверенитет, азиатская плоть все же влилась в нее. А Русь современная возросла на опаре Великого Севера. Многие слова белых наших вотчин рождены тысячи лет назад — они не покинули нас и поныне.

Мало вины на балканских славянах, что их народы напитались тюркской кровью за время многовековой борьбы с Османской империей. Огромная честь им, что остались они славянами, сохранив древнее православие. Мы помним о них всегда… Мы болеем за них… Хотя бы в память о нашем общем начале!..

…Мужиков уже не раз окрикивал старший сын хозяйки, а они все спали. Наконец Светояр свесился с печки и спросил, где нужник. Получив ответ, побрел на двор, не зная, какое вокруг время суток.

На улице было чуть видно: светало или темнело — понять нельзя. Солнце ниоткуда не пробивалось.

— Верно, утро? — Синюшка вырос за спиной, думая о том же. — Морозно — как будто утром…

— Рань… — сказал возвратившимся в дом гостям хозяйственный ростовец и прошел дальше в светелку. Там было холодно. Синюшка успел заглянуть туда допрежь и поведал о результате одевавшемуся Светояру.

В светелке, где вчера обедали, зашевелилась проснувшаяся семья. Женщина с девочкой, не замечая никого, скользнули на улицу.

— Што так рано поднял, хозяин? — спросил Синюшка, когда за бабами стукнула дверь.

— А вы спать сюда пожаловали, али не выспались?

— Спасибо, хозяин, выспались зело славно! — с выражением и не без игры ответил Синюшка.

— Зачем пожаловали-то, браты, токо для торга? — поинтересовался средний брат.

— Живем в трех днях езды уж три года, а к вам собрались только нынче! — провозгласил громко Светояр. Среднему брату он понравился, старшему — нет.

— Хозяин, как звать-величать тебя? Объяви имя. Вот я — Светояр, это — Синюшка.

— Шкурам вашим сейчас цена малая — срок вышел на шкуру… — будто не слыша вопроса, задумался старший. Средний брат по старшинству представил своих: Еленец, Глобка, Обык, сестрицу звали Травина. Светояр поблагодарил его взглядом. Вошла женщина с Травиной и сразу подметила, что вклинилась в разговор.

— Об чем речете? — Женщина встала к плите, покосившись на среднего, Глобку. Синюшка опередил остальных:

— Отчего ж не срок шкурам-то? — переспросил он у всех. Мать сразу вступила:

— Не в тот край вы приехали. У нас зверья не меньше — и то же самое водится. Тот же лес, ребятки.

— Так и в Булгаре лес. Мы ездили — поменяли на славу! — не понимал Светояр.

— В Булгаре народу тмутаракань. Им всего мало. Да и сидят они лишь по речке… — удивился непонятливости большого мужика Еленец и подметил: — Эва, в Булгаре были, а в своем Ростове — нет.

— Не довел Стрибог наведаться, то верно… — оправдывался Светояр.

— А в Суздале бывали? — поинтересовался нешутейно Глобка.

— Мы тем летом с товарищем были рядом, да потатьствовали крошки — пролетели угом! — Светояр уселся со скрипом на скамью под печкой. — На обратном пути из Булгара убили отважного мужичка нашего — минули и Муром.

— Кто убил — то, булгары, что ль? — присела рядом матушка.

— Вроде, мордва заколола… Еле сами убрались! — волнуясь, поведал гость.

— Да-а… — посочувствовала женщина. Девочка подсела к ней, припала к руке. Парни не отходили от стола.

— Мы тятьку нашего в ушкуй послали и ждем уже шестой годок… — вздохнула матушка. Сели за стол хлебать из мис горячий взварец.

— Соленый, хорошо… — Порадовался мясному бульону Синюшка. — А где мясо берете? Лес — далече. А из живности у вас одна лошадка, и все?

— Зимой в лес выезжаем на лося или оленя, — ответил Глобка, — но зима прошла: мяса много не ухранишь.

Травина понурила очи. Обык не баловался.

— Собираются ребятки этой весной в ушкуйники! — загоревала мать.

— А што дале? — испытал Светояр.

— А дале — к хвалисам или персам… — совсем поникла женщина. Еленец продолжил:

— Налетим, погуляем — и домой!.. Коль удача нам — до следующего лета протянем.

Светояр с Синюшкой по-иному посмотрели на старших ребят.

— А другого прокорма не имеете? — увлекся Светояр.

— Другой прокорм — в дружине, на служилых хлебах… Или выселяться за стены да землю орать, — спокойно пояснил Еленец.

— Больше жития тут нет, — сказала мать, — так стариной заведено.

Вероятно, она имела в виду варяжскую старину — лет сто назад. Правда, о варягах могла она и не знать ничего. Кто бы здесь мог ей о них поведать?

— А у дружины какое кормление? — выведывал Синюшка. — Тоже татьба?

Хозяева замолчали, обиделись. Мать, понимая, что гости из других мест и ничего обидного в виду не имели, погодя, поведала:

— Дружина выход в Киев возит и купцов наших боронит. А про татьбу не след так гуторить, сынок. Вокруг дюжины купцов за куском для детишек весь город не соберется — нам про свой хлебец думать надобно.

— Простите меня, — извинился Синюшка. — А што ж в дружину не поступите, аль не берут? — Любознательный гость повернулся к старшим братьям.