Ричард Артус - Судьба изгоя

— Благодарю вас мой маршал. — Склонил голову в поклоне Танкред фон Бурк. — Не только от себя, но и от всех тех, на чьи головы обрушились ложные обвинения и гонения. Превратившие нас в людей вне закона.

— Как истинные христиане, мы не можем оставаться в стороне. Видя творимую несправедливость и не протянуть руку помощи безвинно пострадавшим, истинным слугам Господа. Но, — поднял палец фон Процке. — В свою очередь вы должны делом доказать, что вы не ослабли духом, и ваша вера не пошатнулась.

Забегая вперед скажу. Что, как и обещал фон Процке, в 1313 году, выше по течению будет завершена постройка нового орденского замка. Этот замок получит название, Христомемель. Тем самым, крестоносцы постараются полностью перекрыть свою границу от ответных набегов Литвы.

— Наша вера не пошатнулась и дух не ослаб. — Ответил твердым голосом фон Бурк. — Мы оправдаем то доверие, что вы нам оказываете.

— Я это знаю. Вы честный и смелый воин. На вас можно полностью положиться. — Похлопал по плечу Танкреда великий маршал. — Я надеюсь на ваш успех в нынешнем предприятии. Только попрошу вас еще раз учесть все ошибки прошлых походов. Поражения, обходятся нам слишком дорого.

Витень проснулся от беспокойного сна, но вставать не спешил. Его взгляд задержался на гербе, «Погоня». Воин на белом коне с поднятым мечом и прикрывающийся щитом с шестиконечным крестом. Крест похож на христианский, но, это крест Ярилы. Старого славянского бога-воина. Бога защитника. Он символизирует связь между верхним, небесным миром, миром предков. А так же средним, где живут люди и нижним, подземным. Это символ единства здешних земель.

Почему все так сложно? Почему в угоду кому-то, нужно отказываться от веры предков? Какая разница, кто каким богам молится? Ведь это глупость, разжигать войну для того чтобы пытаться доказать что твоя вера лучше. Христиане твердят о том, что их бог миролюбив. Но веру свою распространяют больше при помощи меча. Отрицая все иные взгляды на устройство мироздания. Вот князь, построил католическую церковь и обратился к Папе Римскому, чтобы тот прислал священнослужителей. Да пусть свои проповеди читают. Вроде особого вреда от этого нет. Но из этого ничего не вышло. Крестоносцам не нужен мир. Вот они мнихов и не пустили. Вера для них, что плащ, которым они просто прикрываются, для достижения своих целей, кои ни коим случаем с миролюбием не связаны. Их цель нажива и подчинение своей воле всех и вся.

Обратился в Константинополь. Чтобы Православный патриарх основал здесь митрополию с центром в его столице Новогрудке. Но даже посредничество сына князя Герденя, епископа Тверского Андрея, мало в этом деле помогает. Единственный язык, на котором говорят в Константинополе, это язык денег. Да бог с ними с деньгами, лишь-бы дело сладилось. Тогда орден лишится своего главного повода. Борьбы с язычеством, а это, уже совсем другое дело.

От дел веры мысли князя перенеслись к насущным делам. В данный момент страшным врагом его людям и землям выступал не орден, а голод. Запасы продовольствия иссякли даже в его великокняжеских закромах. Зерно, ныне ни за какие деньги нигде не купишь, а ведь зима и не думает заканчиваться. Если ничего не предпринимать, даже страшно подумать о том, сколько людей до следующего урожая не доживут. А предпринять можно только одно, отнять продовольствие у соседей. Вернее, лучше у ордена.

— Ну что же, нужно готовиться к походу. — Приняв решение, выдохнул князь. И резко поднявшись с ложа, стал одеваться.

Отдав распоряжение, чтобы отослали гонцов собрать лучших людей на великокняжеский совет, Витень вышел во двор слегка размять тело. Он конечно Великий князь, но так же и первый воин за которым следует дружина. Во дворе замка увидел Бируту, протягивающую какой-то сверток и что-то говорящую гонцу. Видно милому своему Давиду послание отправляет с оказией. Вот еще одна головная боль, семейная.

Дети правителей во всех землях, имеют много разных привилегий, кроме одной. Им не дано сочетаться браком по любви. Их удел, династические браки, позволяющие налаживать контакты между правителями. Заключать союзы и выгодные договора. При помощи таких браков, правители нередко расширяют свои владения. По сути, если так разобраться, то дети представляют собой этакую форму очень дорогого и выгодного товара. К тому же иногда случается так, что пары в таких браках находят свое счастье. Только вот это, не тот случай.

Витень вздохнул и покивал из стороны в сторону головой. А заметившая его Бирута, гордо вскинула свою голову. И делая вид, что не замечает отца, направилась в терем. Вот ведь бестия и в кого только такая упертая уродилась? А главное, когда они сговориться-то успели? Давид в столице не частый гость. Да и скорее всего, понимал парень, чем ему все это обернуться может. Он кто? Изгой безземельный. Пусть даже и видного княжеского рода. А она, дочь Великого князя.

Ну не сказать, чтобы уж очень не по Сеньке шапка. Но только ему, князю, даже мысль такая выдать за него Бируту, в голову-бы не пришла. Хотя если честно. Положа руку на сердце. Ни он сам, ни Гедимин, их браку не особо противятся. Конечно, лучше было-бы ее за какого князя соседнего, или короля замуж выдать. Да куда там. Как она ему гордо высказала. «Литвинки только один раз в жизни себе мужа выбирают, и я свой выбор уже сделала». Тут уж если силой попытаться заставить, то свадьба с кем иным, потом боком выйти может. Да ладно, пусть живут, раз уж так вышло. Просто не время сейчас свадьбы гулять, когда такая напасть как голод, на земли обрушилась.

— Бирута. — Окликнул князь гордо вышагивающую девушку. — По осени. После сбора урожая. Если не передумаешь. Можешь выйти замуж за своего драгоценного суженного.

— Папка. — Вскрикнула радостно девушка и с разгона, радостно визжа, повисла на шее Великого князя.

— Держи себя в руках. — Обняв дочь, улыбнулся Витень. — Ты ведь как-никак княжна.

— Обещаю держать себя в руках. — Чмокнула его в щеку Бирута. И отстранившись от отца степенно ему поклонилась. А потом так же степенно направилась в сторону своих покоев.

— Чтобы еще так легко все остальные заботы разрешались. — Вздохнул князь. И достав меч из ножен, направился в сторону деревянно столба. Возле которого, обтесывая его с двух сторон, крутилась пара дружинников с мечами.

На совете было решено нанести по ордену два удара одновременно. Первый и главный удар за продовольствием, в самую глубь орденских земель. Туда, где кроме орденских замков, укреплений не было. Иметь укрепленные имения светским вельможам, орден разрешал только рядом с границей. Второй удар, по приграничным территориям с целью отвлечения братьев-рыцарей.