Ричард Артус - Судьба изгоя

— Что здесь делают их войска? — Кивнул он головой за реку. — Где все дружины? Где те, кто должен был меня прикрыть? — Наконец оторвав свой взгляд от противоположного берега, посмотрел он сурово на Давида.

— На счет крестоносцев ничего сказать не могу. Они меня в свои планы не посвящают. — Пожал плечами стоящий рядом с Великим князем Давид. — А дружины, что должны были сюда подойти, ушли на помощь Гедимину. Ему пришлось отбивать набег на Аукштайтию.

— Как, отбили? — Поинтересовался без всякого интереса Витень.

— Отбили. — Кивнул головой Давид. — Теперь в Жамойтии остатки их войска, что пытаются обратно к себе пробиться, добивают.

— Пошли гонцов, чтобы немедленно сюда шли. Думаю, там Гедимин и сам уже справится. Да даже если те рыцари и сбегут не беда. Хлеб дороже. — Тяжело вздохнул Великий князь. Развернулся и уставшей походкой, понурив плечи, пошел к городским воротам.

Через две недели, Витень переправился на Тевтонский берег с новым войском. Теперь уже он вел войска по следам обоза. Князя подвела горячность, с которой он действовал. Крестоносцы, стянув все свои силы. Объединившись под руководством Великого маршала Генриха фон Процке, устроили Великому князю засаду недалеко от Растенбурга. Раненого Витеня из той западни, вывезла небольшая часть дружинников. Сумевших пробиться из окружения и спастись от преследования.

Битвы за хлеб были проиграны. Потеря двух дружин отборных воинов не могла не сказаться на боевой мощи страны. Даже предпринятый Гедимином успешный поход по приграничным территориям ордена. Вслед за убегающими из Жамойтии рыцарями, мало что изменил в расстановке сил. Княжеству пришлось пережить не самые лучшие времена.

Без запасов продовольствия, свирепствующий голод набрал небывалую силу. Этот факт не смогли не отметить в своих летописях летописцы. В своих трудах они оставили записи об ужасных случаях людоедства в Великом княжестве. Матери убивали самых слабых детей, чтобы накормить их мясом тех, кто был покрепче. Люди ели умерших. Города и селения заметно обезлюдели.

Рыцари ордена, воспользовавшись таким положением, трижды в этот год подступал под стены Гродно. Но трижды были отбиты с большими потерями. Никогда прежде до этого, они не предпринимали таких усилий. Да и впоследствии, больше не будут. Их потери под стенами города, немного уравновесили чаши весов. В рыцарских замках город стали именовать не иначе как проклятым местом. Поминали естественно не в лестных выражениях и князя Давида. Желая, как водится в таких случаях, недолгих лет ему жизни.

Проснувшись, Давид не спешил открывать глаза и подыматься. Как все-таки хорошо засыпать и просыпаться в своем доме. Рядом с любимым человеком. Он прислушался к ровному дыханию своей жены. И осторожно повернувшись на бок ласково ее обнял. Даже в самых радужных своих мечтах он не мог и думать о таком. Особенно когда его выпроваживали из Пскова. Свой дом. Своя земля. Любимая женщина. Именно любимая, а не дочь Великого князя, с которым многие мечтали породниться.

Давид нежно поцеловал жену в затылок и прижал ее к себе. В том, что они вместе, не столько его заслуга, сколько железная воля самой Бируты. Как-то она ему сказала, что литвинки, выбирают себе мужа только один раз в жизни. Как же ему все-таки повезло, что она выбрала именно его.

Когда Бирута сообщила ему, что Витень дал свое согласие на их брак. Он если честно, сомневался, что князь сдержит свое обещание. Слишком уж не равный брак. По каким меркам не суди. А потом еще неудачные походы и поражения. Невиданный голод по всей стране. Вдобавок ко всему ранение самого Великого князя и нападки ордена на Гродно. Какие уж тут свадьбы. Но все же ему улыбнулось счастье.

Давид еще раз нежно поцеловал жену и аккуратно, чтобы ее не разбудить, встал с ложа. Как-бы ему не хотелось еще побыть с женой, но дела да заботы ждать не будут. Город, окрестности, дружина. Все требуют внимания. Пока враг к городу больше не подступает. Но битвы 1311 года дорого обошлись и им самим.

Вначале, Отто фон Бертан не подступая к городу, прошелся по округе. Далеко, правда, не продвинулся. Но бед все же успел натворить. Потом через пару месяцев сам Великий маршал Генрих фон Процке в гости с войском пожаловал. Потайными тропами их один боярин, Корибуд, попавший в плен к рыцарям провел в обмен на свободу. Вернее бывший боярин. Самое последнее дело, спасать свою жизнь за счет жизни других. Такому поступку нет оправданий. Это нападение обошлось особо дорого. И если бы не своевременная помощь великокняжеских дружин, которые привел Витень, то дела были-бы совсем плохи.

Увидав выстроившиеся против рыцарей дружины, Генрих фон Процке не стал испытывать судьбу и после первого столкновения увел свои войска. Но стоило Витеню отойти от города, через месяц к его стенам подошло войско ведомое старым знакомым, Танкредом фон Бурком. Однако и в этот раз бывшему рыцарю ордена тамплиеров не повезло. В очередной раз, получив по сусалам, он сам еле унес ноги. А Давид, здорово пополнил городские амбары продовольствием за счет выкупа за пленных. Это помогло пережить голод без катастрофических потерь.

Земли Литвы, Жамойтии и Аукштайтии. Считались в Европе медвежьим углом, и как-бы находились на краю цивилизации. Но со временем все больше приобретали вид европейской державы. В том числе и отношения рыцарского кодекса чести. Все чаще стали звучать вызовы на поединок. И рыцари ордена, с их заезжими гостями, уже не считали зазорным на такие вызовы отвечать. Правда на жестокость в войне, это никоим образом не отразилась.

Одевшись, и выйдя во двор. Давид окинул своим взглядом усадьбу. Представлявшую собой всего несколько строений окруженных забором. Его новое родовое поместье. Затерянное в глухом дремучем лесу. Верстах в тридцати от города. Но Бирута предпочитает жить именно здесь, вдали от городского шума, с его постоянными проблемами. Как-бы не желая ни с кем делиться своим тихим семейным счастьем.

Самому же Давиду спокойная семейная жизнь пока не светит. Управление городом и окрестностями отнимают много времени. Да и теперь еще обязанности главного воеводы княжества забот прибавили. Давид получил этот пост не потому, что был женат на дочери князя, а за военные заслуги. Это признание его полководческого таланта.

— Доброго утра. — Поздоровались с князем, подойдя к нему Тур и Сонильда.

Эта странная пара с утра пораньше, впрочем, как и всегда тренировалась. Сонильда, из дерзкой девчушки, превратилась в настоящего воина. И, несмотря на рождение сына бросать службу не собиралась. Вторым ребенком беременна, вон уже какой живот, а никак успокоиться не может. Лютовер, ее дед бедолага, вынужден воспитанием уже правнука заниматься. А уж каково Туру приходится, даже представить невозможно. Женщина огонь, в битве всегда в первом ряду.