Ричард Артус - Судьба изгоя

Командование первой дружиной взял на себя сам Великий князь. Другую, возглавил Гедимин. К этому времени ставший наместником Аукштайтии, и сделавший своей ставкой Кернава, столицу Нальшан. Город, который в свое время был столицей земель предков Давида.

Сам Давид вместо земель предков, в свое управление получил не только Гродно, но и всю область. Он даже начал строительство нового родового гнезда. Ну да, город и земли вокруг не его собственность, а принадлежат Великому княжеству. Но у него теперь появилось право, передать их своим детям по наследству. Во всяком случае, участь изгоя, как ему самому, им в будущем не грозит.

В этой операции, его участие планировалось на завершающей стадии. Потому как Витень с добычей, планировал вернуться в княжество через Гродно. Да и ослаблять оборону города никоим образом не следовало. Не ровен час, прознают про то Тевтоны, набега тогда не избежать. Граница-то рядом. А долго ли тогда горожане без князя и дружины продержаться? Такой риск ничем не оправдан.

Остальные же удельные князья и наместники из дальних областей, должны были подтянуть свои силы к границе. Так сказать, с одной стороны на всякий случай. А с другой, если дело выгорит. То те обозы с продовольствием после дележа, в свои области под охраной доставят. Учитывая положение в стране, охрана лишней не будет.

Вроде все предусмотрели князья на совете. Вроде и задумка у плана хороша. Но одно дело планировать, а другое, эти планы в жизнь претворять. Жизнь ведь планам людей не подчиняется, у нее свои планы да расчеты. Первым сбоем стал неожиданный поход братьев-рыцарей через Жамойтию на Аукштайтию. И Гедимину, вместо того чтобы наносить удар, пришлось удар отражать.

Витень об этом сбое даже и не догадывался, пробираясь с дружиной лесными тропами в глубь орденских земель. Опытные проводники хорошо сделали свое дело, и войска Великого князя как снег на голову обрушились на ничего не подозревающие внутренние области ордена. Разграблению подверглись Самия и Нотангия. Дружинники вымели все продовольствие из них подчистую. Не брали ни пленных, ни золото, ни какой угодно другой скарб. Только зерно скотину да продовольствие. Кто пытался обороняться, рубили насмерть без всякого сожаления. Под плач и вой женщин и детей, угоняли с дворов скотину. При этом даже не задумывались, что оставляют людей на голодную смерть. Жестокость для всех одинакова и оправданий ей нет.

Война сама по себе не несет в себе ничего доброго. Только страх, кровь и смерть. Даже те, кто выжил на войне, никогда не воскресят в душе то, что на ней погибло. На протяжении всей истории жизни человечества мы говорим и мечтаем о мире. Но при этом не прекращаем во имя этого мира воевать. Потом ищем разные предлоги и оправдания. Подкрепляя их старыми обидами и стараясь красочно описывать сцены доблести и благородства. Но самое ужасное это то, что священнослужители благословляют тех, кто идет убивать. За все это время, мы так и не научились договариваться. Наверное, потому что просто не хотим этому учиться.

Отягощённое огромным обозом войско Витеня, двинулось в обратный путь. Несмотря на все тяготы. Великому князю удалось его довести практически до самой границы. Еще чуть-чуть и нечего больше будет опасаться рыцарской погони. Люди княжества получат провизию и смогут хоть как-то пережить тяжелые времена до осеннего урожая.

Стоя на городской стене, Давид увидел спешащего к городским воротам верхового. Хуже некуда, как томиться в ожидании и неведении. Князь в сопровождении городского головы, боярина Груняты, быстро спустился вниз и заспешил к воротам.

— Идет. Обоз идет. Уже недалече. — Подъезжая к воротам, закричал гонец.

— Ну наконец-то. — Облегченно выдохнул Давид. — Давай боярин, — посмотрел он на Груняту. — Организуй народ. Чтобы с переправой никаких задержек не было.

— Там это. — Прокашлялся гонец. — Мы чуть ранее на рыцарский отряд напоролись. Но, видать, они обоз не заметили пока. Потому как в сторону ушли.

— Дружину в седло. — Повернулся князь к Туру. — Выступаем немедленно.

Отряд рыцарей, запримеченный дозорными, спешил на соединение с основными ударными силами крестоносцев. Что двигались по следам за караваном. Братья-рыцари не нападали только потому, что собирали свои силы в один кулак. Витень давно их заприметил. Поэтому отдал приказ возницам, гнать обоз что есть мочи. А сам, отстав с дружиной, стал готовиться к битве.

Орденской братии было в несколько раз больше чем дружина Великого князя, но Витень отступать не стал, а принял бой. Предварительно он отправил гонца в Гродно, где как он думал, должны были дожидаться его подхода дружины. На победу прямо сейчас не рассчитывал. Главное было задержать врага. Дать возможность обозу дойти до своих границ. А там уж его точно никто не отобьет. Литвины храбро встретили рыцарей, но одной храбрости оказалось мало. Слишком не равные были силы.

Потеряв почти две трети дружины, Витень дал сигнал на отход. Крестоносцы погнались следом, все более растягиваясь по дороге. Боевые кони не слишком быстры в передвижении. Правда один отряд не уступал в скорости Литвинам и как приклеенный держался в нескольких десятках метров позади не желая отставать. Этот отряд вел Полюш.

— Скажи князю, чтобы не останавливался. Нам их никак не удержать. — Кивнул головой Давид в сторону рыцарей, обратившись к дружиннику, который был послан Витенем.

Воин, сменив загнанного коня на свежего, не пожелал остаться в городе, а вернулся с дружиной Давида обратно. Сжав крепко зубы, он просто коротко кивнул головой. И хлестнув коня, погнал его наперерез отходившим воинам Витеня.

— Ну что други. Может, врежем по зубам этим волкам, чтобы не сильно больно скалили свои клыки? — Обернулся князь к своей дружине.

— Давно пора. — Громче всех отозвался звонкий женский голос Сонильды.

Девушка давно стала воином дружины Давида, и ничто не могло повлиять на это решение. Ни то, что она вышла замуж за Тура. Ни то, что она родила ему сына.

— Так. — Кивнул головой Давид. — Один удар. В бой не ввязываемся. — Отдал коротко он приказ. Перехватил поудобней копье и первым пустил коня в разгон.

Увлеченные погоней рыцари даже не сразу осознали что произошло. Многие, свалившись мертвыми под ноги своих лошадей даже и не поняли, откуда к ним пришла смерть. Те, что не попали под первый удар, вместо того чтобы сражаться, быстро развернули своих лошадок и бросились в сторону основных сил. Которые растянулись по дороге. При этом внося в их ряды сумятицу. Воспользовавшись неразберихой, Давид, не потеряв ни одного дружинника, отвел следом за Витенем своих воинов к городу.

Стоя на своем берегу Немана, Витень хмуро смотрел на то, как крестоносцы вновь сгоняют в стада разбежавшихся в разные стороны животных. Как разворачивают сани и телеги обоза. Ему было очень обидно потерять все, практически уже дома. Та часть обоза, что успели переправить, была всего лишь каплей в море.