Ричард Артус - Судьба изгоя

— Ну слава богу. С делами разобрался. Быстрей-бы теперь до дома добраться. — Прошептал про себя Давид, усаживаясь в седло. — До дома, — подумал усмехнувшись.

Кто-бы мог подумать тогда, когда его из Пскова выпроваживали. Что так судьба сложится? От незавидной участи изгоя до второго лица в княжестве долетел. И ведь ни перед кем ни кланялся. Спину в поклонах не гнул. Лестью да расшаркиванием на паркете ради чинов да наград не отметился. Кровью и потом добился того, что теперь у него своя отчина есть. Свой дом, своя земля. Есть что детям в наследство оставить. Вот еще-бы с орденом разобраться, чтобы жить не мешал. Ну да с этим как-нибудь разберемся. Вон уже, сколько зубов им обломали. Рыцари теперь его земли стороной обходят. Гродно не то что восстановился, а и разрастаться понемногу начал. Люди ожили. По сторонам боязливо уже не оглядываются. Казна деньгами полнится. Купцы свои животы гордо выпячивать стали. А ведь время-то всего ничего прошло, как более свободно вздохнули. Забот конечно меньше не стало. Ой. Да черт с ними с заботами. Быстрей-бы домой добраться да жену свою родную Бируту обнять к груди прижать. Господи, как же ему повезло. Теперь даже подумать страшно. Ведь не укажи ему путь из города Псковичи, навряд-ли бы их пути дороги пересеклись.

— Вот ведь точно говорят. Пути господни неисповедимы. — Покачав головой, прошептал он. — Но теперь-бы я свою долю, ни на какую другую, ни за чтобы не променял.

Мы, люди. Много говорим и пишем о любви. Но писать да мечтать это одно, а жить и любить совсем другое. По большому счету каждый себе это чувство по-своему представляет. А какое оно на самом деле? Да что тут лукавить. Не знаю. Ведь не обязательно то, что я чувствую и есть настоящая любовь. Может просто мне самому очень хочется верить, чтобы это было именно так. Одно я знаю точно. Прожить свою жизнь с другой женщиной я-бы не хотел. И жизнь без своей драгоценной половинки даже не представляю.

— Как думаешь. Рыцари вместе с Полюшем через нас на Новогородок пойдут? — Услышал он за своей спиной голос Сонильды.

— Уж лучше-бы какой другой дорогой пошли. — Отозвался Тур. — А еще лучше, чтобы вообще не приходили.

— Это точно. — Вздохнула Сонильда. — Ведь только-только по-человечески жить начинаем.

Давид улыбнулся. Еще можно сказать совсем недавно она Тура своей бесшабашной отвагой и жаждой битвы чуть до обморока не доводила. Но, став матерью и родив ему сыновей, у нее сильно поменялось мировоззрение. Правда вместо того чтобы дома сидеть да с детьми нянчиться она по-прежнему в дружине служит. Рядом со своим суженным. Оставив воспитание детей на бедолагу, теперь уже прадедушку, Лютовера. Тот естественно недовольно ворчит. Но никаким ворчанием счастливый вид не прикроешь. В детях Лютовер души не чает.

— Князь. — Очнувшись от этих дум, услышал он голос Тура. — А ты как думаешь. Куда крестоносцы вместе с Полюшем ударят?

В том, что грядет большая война, никто не сомневался. Борьба за власть сама собой так просто не заканчивается. А это значит, будут походы и кровавые сражения. Но как же не хочется, чтобы все это происходило рядом с твоим домом.

— То, что на столицу не пойдут это почти наверняка. — Пожал он плечами. — Еще должно быть свежо в памяти как их там встретили.

— Так под Гродно их тоже не один раз так встречали, а они все равно никак не угомонятся. — Перебила князя Сонильда. — Все лезут и лезут.

— Это да. — Кивнул, соглашаясь с ней Давид. — Но здесь граница рядом. В случае чего бежать недалеко. К тому же время много пройдет пока сюда дружины со всего Великого княжества подтянутся для отпора врагу. А Новогородок почитай уже в середине земель стоит. Помощь со всех концов княжества быстро подойдет. До своих границ бежать и бежать. Нет. На Новогородок они не пойдут. Слишком риск велик. Опять же, такой поход особых выгод не сулит. Ну разве что город разграбить. Только какая в этом выгода Полюшу? Да никакой. Основная его цель конкурента убрать. Стало быть, нужно бить туда, где сейчас Гедимин находится. А он, как известно ставку в Керново держит. Так что думаю, в том направлении крестоносцы и ударят.

— А когда?

— Да я откуда знаю. — Улыбнулся Давид, повернувшись к Сонильде. — Меня же крестоносцы на свои советы не зовут и в свои планы не посвящают. — И перестав улыбаться добавил. — Судя по всему особо затягивать не будут. Так что ждем известий со дня на день.

Только Давид договорил последние слова, как их нагнал вестовой из города.

— Князь. Прибыл гонец от Гедимина. — Запыхавшись, доложил он. — Тевтоны большим войском Юборг взяли да Ковно со всех сторон обложили. Великий князь дружины для отпора созывает.

— Ну вот и началось. — Посмотрел Давид на Сонильду. — Разворачивай коней.

— Постой князь. — Остановил его Тур. — На сбор дружины время понадобится. Тут мы сами управимся. Хоть день другой с женой проведешь. Кто его знает, как потом все сложится.

— И то верно. — Поддержала мужа Сонильда. — Езжай князь к жене, а мы в город.

Тур и Сонильда сказали так не для того чтобы как-то угодить князю. Кому как не дружинникам знать, что любое столкновение с врагом может стать последним. Смерть ведь не смотрит, князь ты, боярин, дружинник или простой ратник. Она всех косит без разбора с одинаковым равнодушием.

И если простой горожанин или селянин может уклониться от битвы. Спрятавшись за спинами дружинников. То им самим прятаться не за кем. Такая у них с князем работа. Своей грудью врагов встречать. Редко кто из дружинников до старости доживает. Но в том-то и дело что эти люди сами себе такую судьбу выбирают. И не ради денег, земель или славы.

Велико было искушение принять это предложение. Повидаться с женой, да сыновей обнять. Может и действительно в последний раз. Кто его знает. Но Давид недолго колебался.

— Поворачивай, говорю. Нужно до темноты в город поспеть.

Конечно, понадобиться время на сбор дружины, на обоз. Но тут каждая минута дорога. Вроде и не так страшно, если приедут на зов Гедимина на час другой позже. Тем более что и добираться до него не так уж далеко как другим князьям и дружинам. Только этот час другой. Тем, кого сейчас в крепости осадили, вечностью покажется. За этот час другой многие люди с жизнью распрощаться успеют.

Давид торопил свою дружину спеша на соединение с Гедимином. Войско Великого князя расположилось между Юборгом и Ковно, перекрывая путь крестоносцам в Аукштайтию. Юборг крестоносцы уже захватили, но Ковно пока держался. Практически вся Жамойтия уже оказалась во власти крестоносцев. Существующее положение можно было назвать критическим.

Жители Ковно и Гаштольд, не дождались помощи. Гедимин не стал рисковать, а оставался на месте, дожидаясь подхода всех дружин. Собирая свое войско воедино. Это было не предательство, а вынужденная необходимость. Да никто и не верил в то, что Гедимин предал своих людей. Тяжелая им выпала доля. Из осажденных, живых свидетелей почти никого не осталось, чтобы рассказать потом об осаде. Об том, как день и ночь без остановки крестоносцы штурмовали замок. Рыли подкопы под стены. Закидывали эти стены камнями из орудий. Ломали тараном крепостные ворота. Горожане и небольшая дружина Гаштольда, не смотря на огромное численное превосходство врага крепость не сдали. Враги смогли ее захватить только когда защитников практически не осталось. И то после того как проломили стены. Потом была бойня. В плен попала небольшая часть женщин и детей, сумевших ее пережить. Да израненный Гаштольд. Которого не дали добить оказавшиеся рядом с озверевшими кнехтами рыцари. Саму крепость не просто разграбили. Ее вначале разрушили, а потом руины спалили. Осталось, только пепелище.