Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

В результате дешифрования материала германская радиоразведка устанавливала нумерацию войсковых соединений и частей указанных армий, намерения советского командования и т. п. Особенно легко поддавались дешифрованию двух-, трех-, четырехзначные коды. На дешифрование требовалось сначала до двух часов, а по мере дальнейшей работы — 5–10 минут.

О проводимом ранее наступлении Южного фронта германскому командованию стало известно из материала дешифрования, в особенности из материалов минометных частей — «Катюш», которые, согласно дешифрованным сообщениям, ранее получали по половине боекомплекта, а в период подготовки наступления стали получать до 7 боекомплектов.

Далее пленный показал, что немецкая радиоразведка легко дешифрует переговоры советского командования войсковых соединений по кодированным картам, которые после кодировки для уточнения координат часто указывали населенные пункты, таким образом, карта становилась легко читаемой немецкой разведкой.

В документе делается вывод, что показания пленного вполне соответствуют действительности, и делается предложение, чтобы все кодовые таблицы, выпускаемые войсковыми частями, утверждались специалистами шифровальной службы, а для крупных войсковых соединений для проверки устойчивости кода привлекать специалистов дешифровальной службы [912].

Для последующего анализа необходимо сказать, что составители сборника относят данные сведения к проведению Южным фронтом Донбасской стратегической наступательной операции (13 августа — 22 сентября 1943 г.), ориентируясь прежде всего на дату показаний пленного немца (15 сентября). Между тем внимательное изучение показаний пленного позволяет заключить, что они относятся к значительно менее известной войсковой операции, а именно наступательной операции на реке Миус (17 июля — 2 августа 1943 г.). Проводилась она несколько раньше.

События разворачивались следующим образом. Наступление советских 5-й ударной, 51-й и 28-й армий началось 17 июля 1943 г. с форсирования реки Миус. Вскоре в бой был введен второй эшелон, 2-я гвардейская армия. Были захвачены плацдарм и высоты за Миусом. Немцы спешно подтягивали резервы: 16-ю моторизованную дивизию, 111-ю и 336-ю пехотные дивизии. В разгар боев под Курском, для отражения советского наступления немцы из-под Курска перебросили на Миус 3-ю и 23-ю танковые дивизии, а также отборные моторизованные дивизии СС «Рейх» и «Мертвая голова». После подхода дополнительных сил немцы организовали контрудар по плацдарму. Советские войска после ожесточенных боев 2 августа оставили занятый ранее плацдарм за р. Миус.

Схема наступления на реке Миус

Советской стороной операция оценивалась как неудачная. Начальник штаба Южного фронта С. Бирюзов относил неудачу за счет нерешительных действий 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Я. Г. Крейзера и поспешности введения ее в бой по приказу командования фронта [913].

Однако современные исследования, после ввода в научный оборот новых исторических источников, в том числе немецких, дают высокую оценку действиям советских войск в данной операции и роли наступления на р. Миус в боевых действиях на советско-германском фронте летом 1943 г. [914] В частности, высоко оценивается значение данной операции Южного фронта в прекращении наступления германской армии под Курском (операции «Цитадель»). Убытие немецких дивизий на р. Миус, в том числе с направления главного удара под Курском («Рейх» и «Мертвая голова»), — без сомнения, весьма важный фактор.

Сведения, приведенные выше из документа 5-го Управления НКГБ СССР о дешифровании немцами переговоров советского командования войсковых соединений Южного фронта, полностью подтверждаются данными из немецкого отчета 6-й армии о боевых действиях в июле 1943 г. на р. Миус.

Вот как это описывает германский отчет. «На уровне ниже штабов дивизий в радиоэфире русских был очень низкий порядок. Как следствие этого, 14 июля радиоразведка 6-й армии (и дальнего, и ближнего действия) перехватила большую часть советских радиосообщений, что позволило нам оценить и закодированные сообщения, и те, что передавались свободно. Указания по радио позволили нам определить место расположения важнейших штабов Красной Армии. Например, то, что сразу за 5-й ударной армией находилась 2-я гвардейская. Мы также обнаружили, что 5-я ударная и 28-я армии создали свои собственные оперативные минометные группы, переместив средства со спокойных участков, каждая из которых равнялась двум или трем гвардейским минометным полкам» [915].

Как можно увидеть, информация из сообщения 5-го Управления НКГБ и из немецкого отчета 6-й армии говорит примерно об одном и том же. Упоминаются даже гвардейские минометные части «Катюш». Посмотрим далее.

Из того же отчета: «Радиоперехваты также обеспечили 6-ю армию информацией с все более возрастающей точностью об оперативном построении советских сил, развернутых перед нами. 1 июля мы впервые определили, что 41-й стрелковый корпус и 221-я стрелковая дивизия относятся к 5-й ударной армии. Через два дня стало возможным приписать 347-ю и 271-ю стрелковые дивизии 2-й гвардейской армии. {…} 15 июля наши операторы перехватили первые указания, в которых от 2-го гвардейского механизированного корпуса требовалось провести рекогносцировку в Дмитриевке, Степановке и Артемовке (предполагаемом направлении последующего удара). Эта информация согласовывалась с внезапным и достаточно заметным отсутствием передвижения всех солдат по нашему фронту, которое было замечено 14 июля и неизбежно привело к заключению, что для завершения сосредоточения советских войск требовалось пять дней — ровно столько, сколько предсказывала наша разведывательная служба. {…}

Необходимо еще раз подчеркнуть: в связи с тем, что для воздушной разведки условия оставались неблагоприятными на протяжении почти всего периода, за детальную информацию, которую получал штаб 6-й армии, следует хвалить наземную разведку и радиоразведку. Этот пример доказал особую надежность и важность этих двух видов разведки даже для операций достаточно большого стратегического масштаба» [916].

Немецкая разведка (прежде всего радиоразведка) вскрыла подготовку войск Южного фронта к наступлению, были выявлены состав и расположение войск, направление главного удара. Таким образом, причины не совсем удачного исхода боев советских войск на Миусе становятся понятны.

Упомянутый документ советских органов госбезопасности позволяет значительно четче обрисовать события на Южном фронте в июле 1943 г. Документ «не играл» потому, что был неверно локализован, а именно был отнесен к Донбасской стратегической наступательной операции (13 августа — 22 сентября 1943 г.), когда советские войска удачно прорвали германский фронт и развили наступление, полностью освободив Донбасс от захватчиков.