Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

А 20 декабря 1967 года, в день 50-летия создания ВЧК-КГБ, маму пригласили на торжественное заседание в клуб КГБ. Она сидела в президиуме рядом с полковником Рудольфом Ивановичем Абелем. Познакомились, и, выходя из зала после заседания, мама попросила его оставить автограф на пригласительном билете. Абель поставил подпись и кроме этого подарил маме небольшой кусочек ватмана, на котором нарисовал маленький домик на лесной опушке: это была его подмосковная дача. Подарив свой рисунок, Абель спросил маму, не хочет ли она, чтобы на пригласительном билете оставил автограф и подтянутый представительный мужчина средних лет, который стоял с ними рядом. Мама, конечно, согласилась и тот, улыбнувшись, написал по-английски: Lonsdale. Это был легендарный разведчик Конон Трофимович Молодый, о котором снят фильм «Мертвый сезон».

Вообще этому пригласительному билету цены нет: на нем оставили автографы многие легенды советской разведки. Так, расписалась на нем полковник Зоя Воскресенская. В те годы она была известна как писательница, которая писала детские книги с рассказами о Ленине. А как разведчице ей пришлось работать в Швеции и Финляндии. Сколько она сделала в военные годы для внешней разведки.

Но и выполняя свою основную задачу, Зоя Ивановна между делом собирала материал для своих будущих книг. Узнавала, как жил Ленин в эмиграции в этих странах. А так откуда бы взяться уникальным материалам, вошедшим в книги, издававшимися миллионными тиражами?

Еще мама рассказывала мне, что когда приходила на стадион «Динамо» в праздники, то всегда встречала Сергея Игоревича Иванова. Он возглавлял наш российский МИД. Его отец был одним из командиров отряда ОМСБОН.

Мама же еще в 1947-м поступает ассистентом на кафедру госпитальной хирургии. Эта та самая, что впоследствии стала Институтом Петровского. Работала она с моим будущим профессором Иваном Захаровичем Козловым, со ставшим затем академиком, ректором Первого мединститута Владимиром Ивановичем Петровым — все только что вернулись с фронта.

Надо было двигаться вперед, изучать языки, читать иностранные медицинские журналы, за что они все и взялись. И однажды мама похвасталась: «Слушайте, мужики, я тут одного такого в журналах хирурга обнаружила. О нем и статьи, и даже некоторые издания в честь него названы. Фамилия его Серджери (по-английски — «хирургия». — Авт. ). Что ж, посмеялись, и продолжили языковой штурм.

Кстати, и я потихоньку к языкам приобщался. Сейчас я, врач-кардиолог, довольно легко перевожу с английского многие специальные статьи и книги, касающиеся кардиологии, и делаю это, смею думать, профессионально, не без пользы.

В 1950-м году пришел на кафедру госпитальной хирургии Первого меда Борис Васильевич Петровский. Великий врач, с которым у мамы до последних его дней сохранялись и дружба, и взаимное уважение. Был он прекрасным учителем, и мама защитила диссертацию по сложной, мало тогда у нас разработанной теме, и в 1965-м ее утвердили в звании доцента по кафедре хирургии.

Была способным хирургом. Помогали ей опять-таки быстрота реакции, способность к самоконтролю. Относилась с огромным уважением к Борису Васильевичу, считая его в хирургии первым после Бога. Петровский тоже выделял Надю среди своих учеников.

Что я хочу всем этим сказать. Звание Героя, партизанское прошлое, фронтовые подвиги, конечно, значили многое. Но никак нельзя было останавливаться. Требовалось идти вперед. И люди, у которых, казалось, война отобрала силы, нервы, здоровье, прекрасно это понимали. Ни то что «Герой должен быть примером». Это — схема, но за ней было стремление построить и новую жизнь так, чтобы оставаться первым в профессии, работать достойно, осваивать новое. На прежних заслугах никто не почивал. Не такой закалки были эти люди. И почти все мамины друзья по отряду, по войне в этой жизни не затерялись.

Мама работала на кафедре долго. И отношение к Первому меду, как к родному дому, у нее оставалось всю жизнь. Гордилась и учителями, и своими студентами, среди которых тоже был Герой Советского Союза — медик, летчик-космонавт Борис Борисович Егоров.

По пятницам Борис Васильевич Петровский проводил конференции, на которых отчитывался каждый заведующий. Это людей воспитывало, объединяло. И мама, даже когда уже работала в других местах, обязательно по пятницам туда приезжала.

Приходилось подниматься и на высокие трибуны. И мама Первый мед представляла достойно. Выступала в Кремлевском дворце съездов.

Была дружна с писателями. О Константине Симонове я уже говорил, познакомилась с Сергеем Смирновым, одним из первых взявшимся за открытие неизвестных героев Великой Отечественной. Знала многих артистов. Любила цирк и его людей.

И никогда не замыкала этих знаменитостей только на себе. Всегда старалась поделиться радостью общения с коллегами по работе. Приходил в Первый мед Сергей Сергеевич Смирнов, ее усилиями появлялись в стенах вуза другие популярные и всем симпатичные личности. Насколько мне известно, первый, что называется, выход в свет маршала Георгия Константиновича Жукова, который довольно долго был в опале, произошел при мамином участии, когда встретился он с врачами Первого меда.

Бывало, шла мама на некоторые уловки. Однажды накануне Дня Советской армии 23 февраля около нашего дома на Беговой, рядом с булочной, останавливается «Волга» и выходят из нее два Героя Советского Союза. Один в летной форме полковника, другой — в гражданском. И мама пригласила их к нам домой попить чайку. Оказалось, это легендарные летчики Владимир Илюшин и Георгий Мосолов. И стали они друзьями и частыми гостями Первого мединститута.

В праздники считала мама своим долгом выступить перед сотрудниками нашей военной кафедры. И как она умела рассказывать! Не сыпала заученными фразами. От горького, трагического вроде бы невзначай переходила порой к смешному. Эпизоды рисовала яркие, война у нее не превращалась в сплошной бой, постоянный подвиг. Не стеснялась говорить о людских слабостях. Не клеймила тех, кто вынужден был работать при оккупации на немцев, а ведь это еще долгие годы после войны считалось чуть не предательством. А мама называла предателями лишь тех, кто на ее вопрос «придут наши, что им скажешь?» отказывались помогать партизанам и подпольщикам. Этих она презирала.

Ее стараниями установлен в институте памятник павшим медикам работы знаменитого скульптора Льва Кербеля.

Приходившие почтить память старели. Покидали этот мир. Но традиция перед 9-м мая возлагать цветы оставалась, и мама поддерживала ее долгие, долгие годы. А за ней шли и другие.

Не изменила этой традиции и когда вышла на пенсию. Наверно, только мы с мамой знали, как нелегко давались ей последние годы жизни. Но считала это своим долгом, готовилась, тщательно и со вкусом одевалась и шла на такие встречи как на праздник. В 2008-м, когда отмечалось 90-летие комсомола, помогала к этому торжеству готовиться. И пришла в свой МОЛМИ на встречу с комсомольцами разных лет. А скольких это ей сил стоило, никто не догадывался.