Дэвид Кертцер - Похищение Эдгардо Мортары

Никто не мог бы успешнее нажить политический капитал на деле Мортары, чем граф Камилло Кавур, премьер-министр Сардинского королевства. Именно он выступил с идеей объединить Италию, действуя путем присоединения новых областей к уже имеющимся владениям короля Виктора Эммануила II. Кавур увидел в деле Мортары идеальный случай, демонстрировавший анахроничную косность всего Папского государства. И этот случай можно было использовать для того, чтобы подорвать авторитет мирской власти папы в глазах католиков — по крайней мере тех из них, кто уже ощутил веяние современности, кто оказался восприимчив к разговорам о равенстве и правах человека. Заодно можно было бы раздуть и так уже тлевшие антипапские настроения среди протестантов по всей Европе.

Кавур, оставаясь в Турине, внимательно следил за развитием дела Мортары при посредничестве своего посланника в Риме, графа Доминико делла Минервы. 9 октября 1858 года Минерва переслал Кавуру копию прошения, которое подала папе римская еврейская община в предыдущем месяце. Посланник докладывал премьер-министру о резонансе, который приобретало дело Мортары: «Это событие, которое так взбудоражило общественное мнение во Франции и за которое совершенно справедливо ухватилась периодическая печать, в последнее время сделалось предметом всеобщего внимания в столице католического мира благодаря живейшему участию, которое принял в нем французский посол». До сих пор, рассказывал Минерва, все попытки заставить церковь отпустить мальчика, используя полуофициальные каналы, оказывались тщетными. В итоге посол Франции решил послать кардиналу Антонелли чрезвычайно суровую официальную ноту, «в которой в самых нелестных выражениях справедливо клеймил поступок, противоречащий первоосновам естественного права».

Не получив ответа на свою ноту, французский посол, герцог де Грамон, отправился к государственному секретарю, чтобы пожаловаться ему лично. Он заявил, что, во-первых, французское правительство, учитывая огромную помощь, которую оно оказывает папе, заслуживает ответа, а во-вторых, что в интересах самого Ватикана — предоставить письменное разъяснение тех причин, которые мешают ему возвратить еврейского мальчика родителям. Беседу двух государственных мужей никак нельзя было назвать дружеской: «Обе стороны, обмениваясь мнениями, не удерживались от резких и язвительных замечаний. Однако французский посланник, недовольный тем равнодушием, с каким кардинал отнесся к его просьбам, не преминул воспользоваться преимуществами, сопряженными с его высоким положением, и несколько дней тому, не поставив в известность ни государственного секретаря, ни кого-либо другого при папском дворе, отправился прямо к его святейшеству, чтобы поговорить с ним о занимавшем его деле».

Далее граф Минерва описывает непростую встречу герцога с Пием IX, давая Кавуру возможность очень хорошо ознакомиться с позицией папы по делу Мортары: «Его святейшество сказал, что очень сожалеет о случившемся и что еще больше его печалит невозможность отдать приказ о возвращении Мортары семье, так как вернуть мальчика родителям значило бы пойти против собственной совести. Он был искренне убежден, что состоявшееся крещение имеет силу, а потому никак не мог допустить, чтобы христианина воспитывала семья, исповедующая иудаизм». Папа сообщил послу, что по его поручению уже составляют документ, где излагается богословское обоснование такого решения, и что вскоре этот документ будет обнародован. В конце своего донесения Кавуру Минерва заметил, что дело Мортары уже отравило отношения между Францией и Ватиканом. Отказ папы уступить просьбам французов последние расценили как серьезное оскорбление [160] Письмо графа Минервы из Рима графу Кавуру в Турин, 9 октября 1858 года. Перепечатано в приложении к Gian Ludovico Masetti Zannini, «Nuovi documenti sul caso Mortara», Rivista storica della chiesa italiana, 13 (1959): 271–272. .

В тот же день в отдельном конфиденциальном письме Кавуру пьемонтский посланник сообщил новую драматичную подробность. Он сам разговаривал с де Грамоном уже после яростной схватки герцога с кардиналом Антонелли, но до его встречи с папой. И Грамон предложил удивительный выход: «В последние дни возмущение герцога де Грамона из-за дела еврея Мортары достигло точки кипения. Когда мы с ним прогуливались, он спросил: а если мальчика посадить на корабль и отправить в Геную, можно ли рассчитывать на то, что его там радушно встретят?» Генуя входила в Сардинское королевство. План заключался в том, чтобы силой отобрать Эдгардо у попов (здесь посол не видел особой трудности — ведь Рим как-никак патрулировали французские войска) и переправить его в более безопасную область Италии, где евреи пользовались свободой. Граф Минерва, хоть и удивился тому, что де Грамон обдумывает подобный шаг, заверил его, что, конечно же, можно договориться о том, чтобы в Генуе мальчика достойно встретили и устроили. Герцог сказал, что Эдгардо сначала выкрадут, а потом посадят на французский пароход. «Однако он просил меня держать все в строжайшей тайне, чтобы сохранялся элемент неожиданности: важно было застать попов врасплох». Минерва заключал письмо словами: «Уж не знаю, не отказался ли он от своей затеи после аудиенции у папы» [161] Частное письмо графа Минервы из Рима графу Кавуру в Турин, 9 октября 1858 года. Перепечатано там же, с. 273. .

Через две недели, когда Минерва снова встречался с французским послом, тема похищения тоже всплывала, но к тому времени герцог уже несколько успокоился: по-видимому, его пыл остыл, потому что французское правительство, услышав о его плане, забило тревогу. Впрочем, он сказал Минерве, что отказался от своего замысла по другой причине: освободив еврейского ребенка, все равно «не удалось бы соблюсти закон». Вместе с тем де Грамон оставался при своем убеждении, что единственным способом вызволить Эдгардо, учитывая упрямство папы, остается похищение. Так, в разговоре с Минервой, состоявшемся в середине ноября, герцог порицал «глупость евреев», которые продолжают возмущаться и жаловаться на пленение юного Мортары и ждать, что им кто-нибудь поможет, тогда как им следовало «прямо сейчас разрабатывать план побега». По мнению же посланника Кавура, рассуждать так было жестоко и неразумно: «Да что же могут сделать эти несчастные, если только французская полиция не пожелает им немного помочь?» [162] Письма графа Минервы в Риме графу Кавуру в Турин, 25 октября и 23 ноября 1858 года. Перепечатаны там же, с. 273, 274.

На самом деле евреи тоже задумывались о похищении Эдгардо, и на этот счет строились различные планы — по крайней мере, в частных беседах. Вскоре после того, как герцог де Грамон горько посетовал на нежелание самих евреев организовать побег мальчика, один из его соотечественников, еврей, бросил клич единоверцам, призывая их именно к этому. В выпуске Archives Israélites от 10 декабря было опубликовано письмо под заголовком Moyen d’opérer la délivrance du jeune martyr («Как освободить юного мученика»). «Давайте объявим награду, — писал автор открытого письма, — в двадцать тысяч франков тому, кто сумеет выкрасть юного Мортару и переправить его в безопасное место, будь то в Пьемонте, во Франции или же в любой другой стране, где имеется честное правительство». Он призвал начать сбор средств и сообщил, что сам жертвует в призовой фонд двадцать тысяч франков, но, добавлял он с чувством, если сумма в двадцать тысяч франков кому-то покажется слишком маленькой, то «давайте удвоим ее!» Далее в его письме подробно объяснялось, как именно распорядятся этим фондом (здесь на помощь евреям снова придет семейство Ротшильдов), как будут собираться средства (жертвователями станут не только евреи со всего мира, но и возмущенные католики) и как будет вручаться награда. Автор воззвания умолчал лишь о том, кто и каким образом собирается осуществить похищение [163] Письмо О. Теркема, Париж, 10 декабря 1858 года, в Archives Israélites 14 (10 декабря 1858 года): 233–235. .