Татьяна Назаренко - Минос, царь Крита
- Название:Минос, царь Крита
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2012
- Город:Томск
- ISBN:ISBN 978-3-8473-8209-6
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Татьяна Назаренко - Минос, царь Крита краткое содержание
Минос, царь Крита - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Мои мысли прервало странное пение. Оно шло из глубины рощи. Множество женских голосов тянули заунывно и пронзительно хвалебную песню богине, подыгрывая себе на тимпанах [3] Тимпан — ударный музыкальный инструмент. Большой бубен.
и флейтах. Она раздражала, навевала ужас, кружила голову до приступов тошноты.
Пение приближалось. Я попытался вслушаться в её слова, но и половину не разобрал: женщины трубно выпевали долгие звуки и проглатывали короткие, из-за чего их гимн сливался в бесконечные:
— А-а-а-а!!! У-у-у-у!!!
Вскоре вереница жриц с воздетыми руками, в которых шевелились живые змеи, медленно и торжественно выступила на поляну. Вела их наша мать, царица Европа, земная возлюбленная анакта богов Зевса. Её темно-бронзовая кожа при неверном свете луны казалась почти черной, седые волосы, тщательно завитые и посыпанные золотой пудрой, змеями спадали на плечи и обнаженную грудь. Время не имело власти над ней. Тридцать лет прошло с тех пор, как Зевс похитил молодую царевну из далекого Цура [4] Цур — Тир, финикийский город.
, троих сыновей родила она, и, тем не менее, сохранила маленькие груди, твердые, как неспелые яблоки, и узкие бедра. А талия ее так и осталась по-девичьи тонкой.
Эту крошечную, хрупкую женщину во дворце почитали и боялись все — и мужи, и жены. Даже анакт Астерий, бесстрашный воин, рядом с ней превращался в покорное, как жертвенный агнец, существо. Я не знал более властного и величавого смертного, чем моя мать. И с детства учился у неё умению держаться так, будто был на голову выше любого. Подражал её величественной осанке, тихому, всегда спокойному говору. Добивался божественной, что бы ни случилось, невозмутимости лица. Подолгу, перед зеркалом, повторял её улыбки, взгляды, достойные царя. Не скажу, что уроки давались мне легко. Но я добился своего: выучка взяла верх над горячим нравом. Имея дело со мной, люди довольно скоро забывали о моём маленьком, менее чем в три локтя [5] Менее чем в три локтя — около 150 см.
, росте, хрупкости телосложения и моложавости. И только я знал, что до высот материнского умения держаться на людях мне далеко. Так смертный может подражать божественной стати, но при этом все равно останется всего лишь человеком. Царица Крита испокон веков была воплощением Бритомартис. Но Европа всегда казалась мне самой Гекатой — её покровительницей, спасавшей мать от гнева волоокой Геры, супруги нашего отца. Как и Темная Богиня — мать всякого колдовства, она в моих глазах была прекрасной и ужасной одновременно.
Мать несла в руках небольшую глиняную чашу — киаф [6] Киаф — сосуд в форме чаши с одной длинной изогнутой ручкой, на ножке или без нее. Использовался как черпак во время застолий.
с двумя прямыми рожками по краю ручки. Следом за ней шла Пасифая, дочь Гелиоса, будущая Верховная Жрица Крита. И невеста того из нас, кого осенит своей благодатью Богиня.
Царевна выделялась среди низкорослых, черноволосых критских жен — крупная, белотелая, с огненно-рыжими волосами. Казалось, критская одежда была создана специально для неё. Она подчеркивала обольстительность её зрелого тела. Тугая, огромная грудь с торчащими ярко-розовыми сосками призывно колыхалась над корсажем, обтягивавшим удивительно тонкую для таких широких и крутых бедер талию. Юбку и передник жрицы она надела так, чтобы подчеркнуть округлый, как полная чаша, живот. Пасифая скользила по траве по-змеиному легко, призывно покачивая бедрами. На мгновение я забыл обо всем и видел только эту красивую женщину, подобную волоокой Гере, властительной супруге царя богов. И возжелал царевну, как молодой бык корову. Но тут же устыдился охватившей меня животной похоти. Впился ногтями в ладони, чтобы погасить её.
В руках у Пасифаи был тонкостенный каменный ритон [7] Ритон — в Древней Греции каменный, керамический или металлический сосуд воронкообразной формы с очерченной шейкой и ручкой. Часто изготавливался в виде головы животного или человека, использовался или на пиршествах, или в сакральных ритуалах.
в виде бычьей головы. Старшие жрицы, шествовавшие следом, держали в воздетых руках извивающихся живых змей. Молодые — с тимпанами и флейтами — замыкали процессию. Бросив взгляд на их припухшие лица, покрасневшие глаза с неестественно широкими зрачками, я решил, что все они чем-то опьянены. Шепнул об этом младшему брату.
— Они одержимы богиней, — едва слышно отозвался Сарпедон и облизнул побелевшие губы. — Как ты мог помыслить что-либо постыдное и порочащее мудрых жриц?
Может быть. Но я с детства, глядя на возвращавшуюся с таинств мать, считал, что в роще происходит что-то отвратительное и постыдное. И теперь только убеждался в справедливости своих догадок.
Вереница женщин, воздевавших в молении руки к небесам, кружила по поляне, с удивительной точностью повторяя путь ведшей их царицы. Танец их, вопреки моим ожиданиям, оказался прост. Ноги жриц, одновременно поднимаясь и опускаясь на землю, выбивали четкий, единый ритм, похожий на стук сердца перепуганного человека. Одновременно взмывавшие в исступлении к небесам руки со змеями-плетями, казались крыльями. Совершенно невообразимо было, что ни одна из них не сбилась, не нарушила жуткого единства. Они словно обладали общим разумом. Это пугало. Дух мой вскоре был не в силах противостоять ужасу, исходившему от их древнего, женского колдовства. Трепет поселился в моем животе. Я уже не видел отдельных жриц, лишь одну чудовищную, гигантскую гадину, с раздирающим уши шипением проползавшую мимо меня. Чешуя на её жирном теле угрожающе звенела при каждом движении.
Наконец она остановилась, обвив поляну двумя кольцами. Наваждение рассеялось, и я снова видел женщин. В первом ряду стояли старухи со змеями, во втором — флейтистки и девушки с тимпанами. Они всё тянули свою песню. Темп её убыстрялся и убыстрялся.
Европа шагнула вперед. Исступленно запрокинув голову и подняв к небесам чашу, пронзительно-мелодично, как сиринга [8] Сиринга — тростниковая флейта.
, многословно воззвала к Великой матери Диктине-Бритомартис. Пасифая, торжественно выступая, подошла к ней. Мать зачерпнула из ритона и разлила в три простых глиняных кубка, услужливо поданных жрицами, какую-то белую жидкость.
— Это священный напиток, отворяющий душу для богов, обнажающий сердца до самого дна!!! — возгласила лаконская царевна. Глаза её с огромными зрачками влажно блестели из-под полуопущенных век. — Вкусите его, о, богоравные юноши, сыновья Зевса! И да дарует вам благая Диктина познание тайн, и пусть её жребий падет на скиптродержца, достойного её любви!
Совершив возлияние, жрицы подошли к нам и заставили каждого выпить из чаши. Я не хотел, чувствуя опасность в этом снадобье, но ослушаться не посмел. Напиток по виду напоминал молоко, да и по вкусу — тоже. Но вскоре голова моя закружилась, и мир стал причудливо меняться вокруг.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: