Юрий Продан - Князь Кий. Дорога на Тмутаракань

- Тур погиб?… Бедный брат мой, - помрачнел старейшина. - Большой был бой?

- Был… И не один. Сначала Эрнак разгромил нас, а потом мы дали ему отпор. Но всё же вынуждены были отступать к вам, в леса. На конях ворогу сюда не пробиться!

- Будем надеяться на богов… А что же дальше?

- Сбирать силы… Глядишь, тем временем, подойдут северяне и древляне… От них есть известия, стрый?

- Возвратились все мои посланцы. Князья обещали подмогу.

- Это хорошо. Тогда мы сможем ударить на Эрнака!

Межамир не ответил. Известие о смерти брата глубоко потрясло и сокрушило его. Он долго стоял опечаленный, вытирая с покрасневших глаз скупые слезинки. Плечи его опустились, а из груди вырывалось прерывистое тяжёлое дыхание… Наконец Межамир медленно поднял голову, откинул назад белый чуб и, ещё раз вытерев глаза, внимательно посмотрел на племянников. Лишь теперь до его сознания дошло, что на Кие червонное корзно, и он удивлённо спросил:

- А это что? Чего так нарядился?

Кий смущённо улыбнулся.

- Князь полян теперь я… Вече избрало…

Межамир ещё больше удивился:

- А Божедар?

- Помер…

- А его сыны?

- Радогаст погиб от руки Чёрного Вепря, который переметнулся на сторону гуннов.

- О боги! - воскликнул Межамир. - Какие страшные речи я слышу! Неужели такое могло случиться?

- Случилось. Чёрный Вепрь предал нас!

- Вот как! Значит, по праву вече избрало тебя князем, и мой род тоже даст на это согласие…

- Благодарствую, стрый. Иного я не ждал…

Межамир обнял племянника за плечи.

- А отчего мы тут стоим? Пошли вечерять.

На это Кий ответил:

- Нет, стрый, не сейчас… На горе стоит мой род и всё наше войско. Они ждут меня.

- Ты остановился там, на горе?

- Да, облюбовал я это место… Ты не против?

- Чего бы я стал перечить?

- Вот и ладно. - Кий тоже обнял старейшину и поцеловал высокий морщинистый лоб. - И сделай ещё вот что, стрый: перевоз через Днипро.

- Перевоз через Днипро?

- Да. Выбери, прошу, удобное место, и пускай там твои родовичи с челнами дежурят на обоих берегах день и ночь. На той стороне живёт много родов полян - понадобится. Да и для северян тоже…

- Хорошо, князь, - улыбнулся Межамир, - впервые назвав Кия князем, и в его словах прозвучала гордость за сыновца. - Согласен, перевоз нужен… Чтобы вся земля полян под одной рукой была общно! За это не волнуйся. Иди спокойно к своим родовичам.

- Да помоги, стрый, припасами для похода. Когда придут древляне и северяне, сразу двинемся на ворога!

- Сделаю, сыновец. Будь уверен… Всё сделаю - лишь бы погромить гуннов!

Братья тепло попрощались со стрыем и быстро зашагали к горе, а старейшина долго ещё стоял у колодца, глядя им вслед, и на его строгом печальном лице появилась едва заметная тёплая улыбка.

Несколько гонов [35] [35] Гон, гоны - старинная меры длины, происходящая от длины вспаханного поля. Малк бежал не останавливаясь. Его подгонял страх. Вдруг русы передумают, догонят его и… Перед глазами чудились Лют и Мыслята - со стрелами в телах и гримасами смертельного ужаса на застывших лицах. Не повезло беднягам. Теперь им ничего не нужно - один лежит, скорчившись, в осоке, на мокром берегу, а второй - кормит раков в Днепре. И он мог разделить их участь. Но слава богам: они спасли его, и опасность, кажется, осталась позади.

Тяжело дыша, он замедлил бег, а вскоре перешёл на шаг.

Постепенно мысли приняли другое направление. Что же дальше? Куда идти? К Чёрному Вепрю? Сначала он так и намеревался. А потом усомнился. Что ему сказать? Что напарники погибли, а Цветанку вызволили и оберегают, видать по всему» русичи, посланные Кием?… Князю это, конечно, не понравится… Ладно, если только побьёт. А ежели прикажет повесить на ближайшем суку? Он горяч и на расправу скор…

Чем больше размышлял, тем больше возникало сомнений. Решил, наконец, на глаза Чёрному Вепрю не показываться, а идти к своему деду Лисице, бортнику князя, пересидеть какое-то время у него, посоветоваться со старым.

До пасеки добрался лишь ночью. На чуть слышный шорох ног во дворе залаяла собака, но сразу же, узнав своего, заскулила и стихла. Хижина деда утонула в непроглядной темноте. Всюду: и во дворе, и на поляне, и в лесу - стояла тишина, и Мали смело подошёл к двери и стал дубасить в неё кулаком.

- Дедусь!

Изнутри глухо донёсся голос:

- Кто там?

- Это я, Малк. Открой, дедусь!

- Малк? Сейчас… Сейчас.

Послышалось шарканье ног, стукнул деревянный засов - и дверь со скипом отворилась. Малк шагнул в темноту, ещё более плотную, чем во дворе. И тут, совсем неожиданно, его схватили за плечи чьи-то сильные руки, и над самым ухом он услышал хриплый голос:

- Малк? Слава богам, ты вернулся. А где же Лют и Мыслята? Вы привезли княгиню?

У перепуганного насмерть Малка подогнулись ноги. Ему показалось, что леший подслушал его мысли и явился, чтобы покарать за измену Чёрному Вепрю.

- Чур меня, не тронь! - прошептал пересохшими неслушающимися губами. - Кто ты?

В ответ - хриплый смех, от которого Малка бросило в дрожь.

- Ха-ха-ха! Да ты стал пуглив, как телок, братец! Неужто не узнал меня?

- Не-е.

Незнакомец захохотал ещё громче, прокричал во тьму:

- Ты слышишь, Дуб? Меня, Сову, не узнают! Дожил…

У Малка чуть отлегло от сердца. Сову и Дуба он знал, они - ближайшие доверенные люди Чёрного Вепря. Правда, добрых отношений с ними у него никогда не было.

- Так ты и вправду, Сова? А почему ты с Дубом тут?

- Князь послал встретить вас, чтобы вместе с княгиней немедля доставить в Родень. Вот зачем мы тут… А где княгиня? Где отроки?

- Их нету.

- Как это нету? Что ты городишь?

Теперь и Дуб вскочил с постели, прижал Малка к стене, взревел:

- Говори! Где они?

Малк оттолкнул его. Теперь, когда убедился, что перед ним живые люди, а не злые духи, он немного успокоился. Страх постепенно покидал его.

- Лют и Мыслята убиты… А княгиню, которую мы догнали…

- Что?… Что с княгиней?…

- Те, кто напали, забрали с собой…

- Кто они такие?… Куда они вместе с княгиней делись?… Сколько их было?

В это время бортник Лисица высек огонь и зажёг свечу.

В желтоватом свете Малк увидел злобно вытаращенные глаза Совы и приближающуюся к его горлу растопыренную пятерню Дуба. Княжеские посланцы рассвирепели не на шутку. Видать, вернуться назад без Цветанки было для них смерти подобно.

Лишь теперь Малк понял всю опасность своего положения, и ужас вновь обуял его.

Чего они так свирепо добиваются от него, чего так яростно придираются? В чем он на самом деле повинен? В том, что остался в живых? Но жизнью он обязан не себе, а великодушию Хорива, младшего брата Кия. Но про него и княжича Боривоя эти изверги не услышат от него ни слова. Разве можно за добро платить злом? Малк - честный отрок…