Георгий Полилов - Андрей Боголюбский

Боярский повар легко нашёл у себя в кладовых всё, что спросил Паисий.

За весь обед Фёдор съел маленький кусочек рыбы да два ломтика хлеба, обмакивая их в красное греческое вино.

Когда Фёдор, шепча молитвы, удалился в свою комнату, боярин позвал Паисия и сказал, что теперь они пообедают с ним вдвоём, отдельно. Паисий отказался, хотя не раз сглотнул голодную слюну, чувствуя из поварни запах жареного.

- Трудна грубая пища вкусившему сладость пиров эллинских! - ответил он надменно.

На стол поставили запечённый в ржаном тесте медвежий окорок, бараний бок с кашей, поросёнка с хреном, гуся с капустой. Из погреба принесли запотевшие с холода корчаги с имбирным пивом и мёдом. Потирая руки, Паисий смотрел, как хозяин налил мёду.

- Вот это еда! - сказал он, захмелев. - Я у греков в Константинополе чуть не умер с тоски по нашей русской пище. Принесут горсточку маслин, две головки чесноку, одну пшеничную лепёшку - и это на весь день. Как их ноги носят, греков, в толк не возьму! Я не много у них прожил, а, скажу, великую слабость почувствовал во всём теле.

- А ты на кухне начал куражиться: «У нас в Царь-граде да у нас!» - усмехнулся Иван. - Ты ешь…

Отрезая себе половину поросёнка, Паисий махнул ножом:

- Такую благодать, - он обвёл рукою стол, - можно принять и без серебряных блюд.

Паисий с Иваном ели мясо, запивали принесённым со льда пивом и мёдом. Захмелевшие и насытившиеся, они завели беседу. Паисий рассказывал больше о Царь-граде и греках, боярин же расспрашивал о князе Андрее Боголюбском и Владимире.

- Сказывают, что у князя Андрея ты да владыка Фёдор в особой чести.

Паисий ответил уклончиво:

- Князь жалует всех слуг своих за верную службу. Боярин вздохнул.

- Был вот у меня холоп, - начал он, искоса поглядывая на захмелевшего гостя. - Хороший был мастер, кузнец! Да убег во Владимир. Брат Яким просил князя возвратить мне беглого, да отказал Андрей.

Паисий посмотрел посоловелыми глазами:

- Как звали холопа-то?

- Алёшка. С мастером Николаем он работает. Паисий понимающе кивнул:

- Для патриарха в Царьград они делали дорогие подарки.

Иван удивился:

- Неужто этот щенок Алёшка?

- Щенок-то теперь выше тебя. Его князь не возвратит, - сказал Паисий.

- Ты ври, да знай меру! Так уж и выше!..

- Говорю, не отдаст князь Алёшку.

- Почто?

- Весьма искусный мастер. Их князь жалует особо. Рукомеслом их гордится не только перед своими, но и иноземными князьями и государями.

Боярин задумался. Ему ещё более захотелось возвратить своих холопов домой.

- Вот думаю, - начал он сдержанно, - не поклониться ли мне каким подарком к жене князя? Ведь, сказывают, булгарка-то княгиня большую страсть имеет к нарядам. Может, смилостивится князь на её просьбы, отпустит мне моих беглых холопов. В хозяйстве без кузнеца совсем тяжко.

Выпив изрядный глоток сдобренного имбирём пива, Паисий вытер ладонью усы и бороду.

- Это мне, боярин, неведомо. Про то нужно спросить саму княгиню. Да и давно я не был во Владимире - может, там всё переменилось.

Боярин налил гостю в ковшик пива.

- А что, Паисий, - начал он вкрадчиво, - если я тебя попрошу помочь мне? Одарю тебя чем могу от скудных моих прибытков. Помоги вернуть холопов…

- Мне, боярин, подарки брать не к лицу. Вот если жене или детишкам - другое дело.

Иван засуетился.

- Конечно, Паисий, не для тебя! - Он отодвинул свой ковш. - Для жены и малых детушек. Ты уж не оставь просьбишки моей! Помоги чем можешь. Всё время на княжом дворе трёшься - знаешь, с кем поговорить, что делать. А я во Владимире - как в тёмном лесу.

- Ладно, ладно! - махнул рукою совсем захмелевший Паисий. - Готовь подарки. Дело твоё трудное, да я постараюсь. Крепко держит при себе Андрей Юрьевич своих лучших мастеров!

- Да ты поговори с владыкой Фёдором, - подсказал боярин. - Брату Якиму князь отказал, а Фёдору не откажет.

Подперев щёку ладонью, Паисий уставился мутными глазами на ковшик с пивом.

- Фёдор всё может. Только грех к владыке с этим делом обращаться. Он теперь во Владимирской земле после князя первый.

- Паисий, не откажи!

Паисий, будто нехотя, согласился. Они долго ещё беседовали с глазу на глаз. Паисий жаловался на свою скудость, а Иван осторожно, исподволь, намекал ему, что если он будет с ним дружить, а при случае окажет какую-нибудь услугу, то боярин одарит его щедро.

На другой день ветер разметал в клочья облака, и на сером небе появилось солнце. Гостям нужно было отправляться в путь.

Сложив руки на толстом животе, Иван стоял перед Казначеем:

- Паисий, проснись! Пора ехать. Епископ гневается.

Паисий с трудом поднял отяжелевшую голову и что-то промычал.

- Паисий, Фёдор уже встал! - начал опять тормошить его боярин. - Приказал запрягать. Вспомни о нашей беседе. Подарки я приготовил.

Паисий смотрел на Ивана непонимающими глазами. Потом, видимо сообразив, с трудом поднялся на ноги.

- Силён твой мёд, боярин! Вот запамятовал… Ты всё о кузнеце и его внуке? Тяжёлое это дело… Ну да ладно, что-нибудь примыслим. Только ты никому, упаси Бог, не проговорись!

На боярском дворе, нетерпеливо перебирая ногами, стояли запряжённые в возок кони. Паисий посмотрел на своего Серого, на боках которого топорщились набитые чем-то сумы.

- Трудное это дело, боярин, но без труда и на печку не влезешь.

После завтрака епископ Фёдор со своей свитой выехал со двора.

Князь Андрей Юрьевич внимательно слушал рассказ Фёдора о его поездке в Константинополь.

- Греческие монахи и попы, князь, погрязли в грехах. Шагу у них нельзя ступить, чтобы не дать кому-нибудь подарка. Все так и смотрят, чем бы поживиться. От нас требуют постов, а сами едят мясо и всё скоромное. И ни от кого не услышишь правды, все лгут.

Покосившись на сидевших тут же бояр, князь спросил:

- Ну, а как с моей грамотой?

- Грамоту твою прочитали на соборе, но ответа не дали. Не хотят они, чтобы во Владимире был свой епископ. Пожаловали мне сан епископа Ростовского. Один близкий патриарху человек, именем Нектарий, сказывал, что серчает на тебя император. Всё спрашивал, почто прогнал ты мачеху свою, греческую царевну.

- Прогнал - значит, было нужно.

- Нектарий под большим секретом передал, что плохо сейчас приходится императору Мануилу.

Сидевшие вдоль стен на лавках бояре насторожились.

- Чем же плохо? - спросил Андрей.

- Хотел император венгров поставить на колени. Чтобы Венгрия была под рукой Царьграда.

Андрей слушал внимательно. На лбу у переносицы собрались морщины, глаза потемнели.

- Ну, а что же венгры?

- На помощь венграм пришли русские полки да чешский король Владислав.

Встав со стула, князь прошёлся по светёлке, поглаживая редкую бородку.