Мишель Кентская - Ртуть

Среди такого скопления людей разных народностей и обычаев Жак замечает рабов, в основном из Африки, которых продают и покупают, скрепляя сделки звоном монет, падающих в сложенные пригоршнями руки. Проданные рабы уходят с новым хозяином, покорно понурив голову и волоча по земле ноги, скованные на лодыжках цепями. Мужчины, женщины, дети и животные – здесь продаётся всё. И набирающийся опыта купец из Буржа приходит к утешительному выводу: не робея и проявляя сноровку здесь можно провернуть и заключить любую сделку.

Местные женщины одеваются в наряды, пошитые из самых изысканных тканей – полупрозрачных шелков нежных пастельных оттенков, в канву которых искусно вплетены золотые и серебряные нити, делающие легкую материю чуть тяжелее и прочнее. А на ногах египтянки носят шелковые туфли, украшенные жемчужинами и полудрагоценными камнями. К немалому удивлению Жака, многие местные женщины предпочитают своим национальным костюмам, явно более практичным и привлекательным, западную моду. «Марсэ будет приятно узнать об этом, – бормочет про себя купец. – Надо будет написать ей сегодня ночью».

Жак узнает, как местные торговцы воспринимают чужестранцев: итальянцев они считают алчными и бесчестными, генуэзцев – надменными и заносчивыми, венецианцев – двуличными и коварными. А французских купцов здесь пока еще нет. Памятуя обо всём этом, Жак для себя постановляет: для успешного ведения дел ему нужно быть здесь предельно честным, внимательным и добросовестным. Одурачить арабов не получится – они опытней и ловчей европейцев в торговле. Более того, он сможет преуспеть, только если предложит им то, что они хотят, но не могут приобрести у другого купца.

Товары из Европы пользуются спросом. Особенно изделия из кожи. Но главным открытием для Жака становится то, что египтяне предпочитают золоту серебро! Золото у них имеется в изобилии, чего не скажешь о серебре. Купец отлично понимает, какие безграничные возможности дарит ему такое открытие. Мысленно взяв себе всё это на заметку, Жак отправляется в Сирию и добирается до Дамаска. К своему удивлению, он обнаруживает там следы французского присутствия, сохранившиеся со времён крестовых походов – поблекшие, но всё ещё явственно различимые королевские лилии на некоторых стенах. Город несёт печать былого владычества всех великих цивилизаций, отметившихся там – греческой, римской и византийской. И, несмотря на разорение, причинённое ему Тамерланом, это древнее поселение до сих пор остаётся перекрёстным центром торговли между Западом и Востоком. Нет ткани достославнее той, чьё имя носит сам город – дамаск. И здесь можно найти также шёлка любой толщины и цвета.

Именно в Дамаске Жак Кер получает известия об ужасной участи Жанны д’Арк, отринутой королем и потом жестоко сожженной на костре в Руане. «До чего же мы, люди, неблагодарные! Ведь именно она спасла нас своею доблестью и водительством! Как мог наш молодой король так легко и равнодушно отказаться от Девы? Как допустила такое наша великая королева, открывшая Жанну в Лотарингии – не наша дорогая, но не столь могущественная королева Мария, а ее мать, благородная Иоланда Арагонская, моя покровительница? Неужели она действительно не могла спасти Жанну, даже находясь от нее далеко, в Провансе? Или она куда-то уезжала и разминулась с гонцом? Да, расстояние большое; наверняка известия о пленении Девы и суде над ней дошли до королевы Иоланды слишком поздно, чтобы она смогла что-нибудь предпринять. А ведь она предупреждала Жанну д’Арк о переменчивой натуре короля…», – терзается в раздумьях Жак. И ему становится ясно, что Орлеанская дева, поначалу превозносимая всеми до небес, оказалась ненужной ни королю, ни его двору, когда только дело дошло до её выкупа. И они спокойно отказались от неё. «Лишь знатные и высокородные особы достойны выкупа», – проносится в голове Жака неприятная мысль.

С тяжёлым сердцем купец продолжает свое путешествие. Следующая цель на его пути – Кипр. Островная столица, Фамагуста, – последний бастион латинян в Леванте, самый дальний форпост христиан. Жака несказанно изумляет её богатство – такого он никогда прежде не видел! Любое судно, отплывающее из Леванта или возвращающееся назад, не смеет пройти мимо острова, не встав там на якорь. Купцы, дельцы и даже паломники – все обязаны останавливаться в Фамагусте. Жак пытается разузнать у паломников на причале хоть что-нибудь ещё о Жанне д’Арк. Но большинство из них мало что слышали об Орлеанской деве – их путешествия длительны по времени и полны трудностей и невзгод.

Почти невообразимая роскошь жизни насельников Фамагусты оказывается для Жака полной неожиданностью. Какие драгоценности носят здесь женщины! Какими ювелирными изделиями и произведениями искусства торгуют здесь купцы! Жак никогда не видывал подобного, даже при дворе Жана Беррийского. Местные лавки ломятся от товаров – золотой и серебряной парчи, посуды из чеканного золота и серебра, драгоценных статуэток, резных изумрудов и изделий из слоновой кости, поделок из нефрита всевозможных тонов и оттенков, многообразных специй и пряностей. А качество этих товаров даже в лавках мелких торговцев такое, что ему не поверит ни один житель Буржа (Жак в этом убежден!).

И ещё одна странность занимает купца: если во Франции аристократ, занимающийся коммерцией, порочит имя своей семьи, то итальянские дворяне под правлением Медичи не страдают такой щепетильностью и без всякого стеснения ведут торговые дела. Даже венецианцы не стыдятся торговли с «неверными», запрещенной папой, и без всякого зазрения совести продают им оружие, нисколько не задумываясь над тем, в чьи руки оно попадёт, и абсолютно этим не тяготясь.

Жак теперь знает, что венецианцы – лучшие судостроители. И они сохраняют за собой монополию на поставки в Левант соли, столь необходимой провожатым верблюжьих караванов для сохранения мясных продуктов в пустыне. Кроме того, они отточили до совершенства искусство ткачества и крашения шелковых и бархатных тканей, как, впрочем, и выдувания стекла в утончённые, прекрасные формы. Жак вспоминает, как мальчиком он хаживал в мастерскую буржских стекольщиков, изучая их ремесло. И теперь купец вынужден признать: качество венецианских изделий несравнимо выше.

Защищая свою активную торговлю с Левантом в Средиземноморье, Венеция использует вооруженные эскорты для сопровождения принадлежащих ей торговых судов. Венецианцы также застроили всё побережье сторожевыми башнями – не только для наблюдения за своими кораблями, но и для взимания пошлин со всех иных судов, заходящих в их небольшие гавани, чтобы пополнить запасы воды. И помимо этого – как узнаёт Жак, опять же к своему удивлению, – венецианцы охотно сдают порожние суда торговцам из других стран под одним условием: те не должны торговать такими же товарами, какими торгуют они сами.