Галым Сейтназаров - Сквозь бурю

— Понял, товарищ комиссар. Вы правы. Именно так и надо сделать. Буду у вас, как только вернусь.

— Заговорились мы с тобой, Айтбай. Не так уж много времени осталось, чтобы поспать перед трудным рабочим днем.

— Сейчас, товарищ комиссар, я закончу переписывать письмо и отправлюсь спать. А на рассвете — в путь!

— Счастливой дороги! Желаю тебе удачи!

Утром, едва рассвело, парусное судно отвалило от причала. Сильный холодный ветер быстро подхватил его и погнал далеко от берега в открытое море. Кругом все еще с грохотом носились огромные волны, яростно ударяясь тяжелой массой воды о бока парусника, бросая его с борта на борт.

Айтбай, весь напрягшись, пристально вглядывался в сумеречную даль, туда, где темное небо будто сливалось с морем. Ему казалось, что волны носятся, перехлестывая через горизонт, и задевают своим гребнем темно-серые, мрачные горы облаков.

И все же Айтбай чувствовал, что сегодня сила ветра чуть меньше, чем вчера. Преодолевая шум бури, он наклонился к Касыму и прокричал:

— Ветер как будто слабее, а?

— Самую малость, — ответил Касым, — но и малость дорога. Может быть, это предвестник недалекого затишья?

— Куда будем путь держать? — спросил рулевой Асен.

— Лучше всего вдоль берегов! — ответил Айтбай. «Рыбаки всегда стараются быть поближе к островкам, — подумал он, — хорошо, если им удастся во время шторма добраться до берега… Но в том-то и дело, что в бурю шайтан уносит лодку подальше в море…»

…Бесконечно длинными казались им часы блуждания по волнам. Айтбай, Касым, рулевой и матросы не видели впереди ни единой точки, которую можно было бы принять за далекое суденышко или рыбачью лодку. Но все они понимали, что поиск терпящих бедствие требует огромного терпения и выносливости. Как ни трудно им бороться с разбушевавшимся морем, еще труднее приходится рыбакам, которых захватил шторм.

— Вчера в это время, — заговорил Касым, — мы уже тащили к берегу тяжелую лодку с рыбой и трое рыбаков радовались спасению. А сегодня никого нет. Может, попытаемся подойти к островку, разложим костер, поедим горячего…

— Нет, — хмурясь ответил Айтбай, — день на день не приходится; повременим, до захода солнца есть еще время и можно различить, если что-нибудь появится…

Уже заканчивался недолгий осенний день, когда Касым вдруг радостно закричал:

— Вижу! Вижу!

— Что? Где? Что ты видишь?! — вскочил Айтбай.

— Слева по борту! Какая-то точка! Разглядел?

— Нет…

Еще минуту парусник, подгоняемый сильным ветром, несся вперед.

— Ну, а теперь? — крикнул Касым.

— Да… Теперь и я вижу, — волнуясь, проговорил Айтбай и крикнул рулевому: — Асен, держи курс прямо туда! На эту точку!

— Есть прямо на эту точку!

— Не очень-то прямо пойдешь на такой сумасшедшей волне, — рассмеялся Касым, — но все равно мы движемся к цели. Кажется, и эту точку несет на нас. Смотри, как она быстро увеличивается!

— Да, да. Уже можно различить, что это не круглая точка. Наверно, ветер гонит рыбачью лодку и скоро может прибить ее к нашему борту. Будь осторожен, Асен! — торопливо говорил Айтбай.

В грохочущем шуме парусник быстро сближался с длинной лодкой. Асен направлял судно ей навстречу, но не в лоб, а обходя немного стороной.

Прошло еще томительных полчаса. Теперь все стало ясно.

— Рыбачья лодка! — крикнул Касым. — Тащите канат!

— Осторожно подходи, как бы не расшибить ее! — кричал Айтбай рулевому. — Ребята, кричите погромче, я не могу разглядеть, есть ли кто-нибудь там. Может, отзовется человек?

Во всю силу легких Касым закричал:

— Э-э-эй! На лодке!..

Айтбай весь напрягся, стараясь уловить сквозь шум и завывание ветра какой-нибудь отклик с лодки. Наконец он с трудом различил невнятный человеческий крик.

Дюжий матрос, размахнувшись, метнул канат в лодку. С тревожно бьющимся сердцем, положив руки на канат, Айтбай ждал… и вдруг почувствовал, что канат натянулся. Значит, кто-то в лодке ухватился за его конец.

Айтбай счастливо захохотал.

— Давай-давай! Сюда, поближе! — кричал он, как будто человек в лодке мог его услышать…

Вскоре лодка уже подскакивала на волнах около парусника на расстоянии протянутого весла. Айтбай еще подтянул канат, потом ловко прыгнул в лодку и ухватился за конец, который держал в окоченевших руках человек. Касым еще ближе подтянул лодку почти вплотную к борту парусника. Второпях Айтбай не стал разглядывать людей в лодке, все мысли его были заняты лишь тем, как скорее их спасти. Он схватил на руки мальчика и, изловчившись, бросил его Касыму. Тот на лету поймал и быстро передал матросам.

Взять на руки человека, неподвижно лежавшего в прыгающей на волнах лодке, оказалось гораздо труднее. Он был очень тяжелый. С большим трудом поднял его Айтбай и взвалил к себе на плечи. Согнувшись и держась одной рукой за борт лодки, он кое-как дотащился до стенки парусника. Здесь Касыму и матросу удалось схватить беспомощно обвисшее тело за плечи; Айтбай снизу подталкивал его, и так, втроем, они втащили человека наверх и положили рядом с мальчиком.

Только теперь, с трудом переводя дыхание, распрямляя затекшую спину, Айтбай стал оглядывать спасенных.

Глаза его были широко раскрыты. Он бросился к мальчику, который весь дрожал и стучал зубами от холода.

— Нагым, дорогой мой! Ты ли это? — Айтбай с лихорадочной быстротой укутывал мальчика старым одеялом.

Нагым медленно приходил в себя. Глаза его блестели на осунувшемся, посиневшем от холода лице. С трудом он выговорил:

— Неужели это вы, дядя Айтбай? Какое счастье!.. Как мой дедушка?

— Видишь, Касым растирает его. Сейчас приведем его в чувство.

Обняв мальчика за плечи, Айтбай беспрестанно смеялся.

— Какая радость, что мы встретили вас! Я верил в это! Подумай, я спас тебя, как ты меня когда-то… Вот здорово!

Айтбай, казалось, готов был плясать от радости, но тут вмешался Касым:

— Старик еле жив. Надо поскорее добираться к берегу. Там ему помогут лучше, чем мы с тобой.

— Асен! — крикнул Айтбай. — На сегодня поиск закончен. Возвращаемся домой.

Едва согревшись, Нагым вспомнил о главном, что их привело сюда.

— А как наш груз, дядя Айтбай? Цел он?

— Об этом не беспокойся. Лодка идет за нами на буксире. Теперь уже ваш груз никуда не денется. Вы везли его в Муйнак, туда и доставим…

Он обернулся к Асену:

— Нажимай, друг! До Муйнака уже недалеко, а я пока покормлю нашего уважаемого гостя Нагыма.

Прижав руки к груди, мальчик, улыбаясь, с восторгом глядел на своего спасителя…

Александр Николаевич Комельков много лет служил военным врачом в царской армии в Туркестане. Общительный, веселый и добрый человек, он сблизился с местным населением, понимал и говорил по-каракалпакски. Люди уважали и любили старого доктора за приветливость и бескорыстие. Не было случая, чтобы он отказал человеку, пришедшему к нему за помощью в больницу, где Александр Николаевич теперь работал главным врачом и хирургом.