Юрий Трусов - Золотые эполеты

Лорд облегченно вздохнул. Он понял, что все же выполнил свою нелегкую миссию — французы не отведут свои войска из Крыма. Кровавое побоище под Севастополем будет продолжаться, пока англо-французские союзники не возьмут этот упрямый русский город. Алчный азарт интервентов вспыхнул с новой силой. Банкиры лондонского сити и банкиры Парижа снова щедро тряхнули мошной, чтобы удовлетворить свое давнее вожделение — завладеть землями Северного Причерноморья и Крыма, завладеть благодатным, райским Кавказским побережьем. В Крым от берегов Англии и Франции снова пошли огромные, нагруженные транспорты с солдатами, с боеприпасами, с самыми новейшими орудиями, обмундированием.

Между Балаклавой, теперь превращенной в главную военную базу английских интервентов, и Севастополем стали строить железную дорогу для подвоза к осадным орудиям, доселе невиданной мощности и дальнобойности, громадные снаряды [49] 1 Так была сооружена первая железная дорога в Крыму. .

Об этих событиях русское командование узнало только тогда, когда перед бастионами Севастополя стали расти, как грибы, новые английские и французские батареи, а траншеи интервентов стали плотнее сжимать в своем кольце город и кое-где придвинулись к нему на полкилометра, а бомбардировкам уже систематически стали подвергаться все жилые районы. Вот что писал очевидец: «Теперь давно уже нет уголка в городе, который бы не тревожили ракеты и даже ядра» [50] 1 Тарле Е. В. Крымская война. — Т. 2. — С. 396. .

Особенно страшной была бомбардировка 5(17) июня 1855 года. В этот вечер и ночь на город обрушились тридцатишестифунтовые ядра и трехпудовые и пятипудовые бомбы, а затем гранаты и ракеты. «Огонь был так част, что казалось, промежутков не было никаких, и все это с визгом, шумом взрывалось в воздухе и сыпалось на город, как град… Этот неожиданный, разразившийся ад всполошил мирных жителей, которые до сего дня, вопреки приказанию и здравому рассудку, оставались в городе. При ужасном вопле женщин и детей все, кто в чем был, посреди ночи выскочили из домов к бухте! Город буквально был завален бомбами и ракетами» [51] 2 «Под Севастополем» 1853–1855 гг. Заметки генерал-майора Духонина // Русская старина. — 1885. — Октябрь. — С. 90. , — вспоминает эту страшную ночь другой участник обороны..

Мичману Кондрату Хурделице капитан второго ранга Григорий Иванович Бутаков приказал не отлучаться, как и всему экипажу парохода-фрегата «Владимир». Уже все моряки знали, что противник готовится к атаке и надо будет его встретить огнем кораблей. Помочь защитникам бастионов и редутов отразить штурмовые колонны врага.

«Владимир» с другим пароходом-фрегатом «Херсонес» подошел ночью к Килен-Балочной бухте и занял ударную позицию для обстрела правого фланга французского лагеря, откуда предполагалась атака.

Кондрат находился на боевой вахте у своего бомбического орудия, он увидел фонтаны огня, вспыхнувшего в городе. Это был результат варварского обстрела жилых кварталов. Слезы отчаяния навернулись у него на глазах. Он переживал за судьбу Богданы. То же испытывали и другие моряки корабля. У них у всех там, в пылающем городе, находились жены, дети, братья, сестры, друзья.

— По женщинам и детям бьют ядрами и бомбами… — вздрогнул Кондрат.

— С нами, мужиками, справиться не могут, так, значит, за детей и баб взялись.

— Злодеи, уж отольются им наши слезы, — возмущенно говорили матросы.

Многие моряки на пароходе-фрегате буквально не находили себе места. Кондрат несколько раз просил у капитана разрешения открыть огонь.

— Дозвольте по гадам бомбой?

Капитан Бутаков еле сдерживал своих офицеров. Они, в свою очередь, матросов. «Владимир» всю ночь с потушенными огнями, как черный призрак, простоял на якорях, готовый в любую минуту открыть ураганный огонь по врагу.

Но вот забрезжил рассвет, и на склоне балки, с Корабельной стороны, показались густые колонны французской гвардии. Это генерал Меерон повел свою бригаду на штурм первого и второго бастионов и батарей, господствующих под Килен-Балочной бухтой.

Французские историки до сих пор спорят: почему этот генерал начал штурм раньше условленного сигнала. Например, главнокомандующий генерал Пелисье утверждает, что Меерон по ошибке принял обычную бомбу за сигнал к атаке. Другие историки утверждают, что Меерону доложили разведчики о прорвавшемся русском отряде, и он решил, что нельзя терять ни минуты, иначе будет потеряна внезапность, русские узнают о начале штурма и подготовят отпор…

Третий историк утверждает, что генерал Меерон решил, что его бригада без больших потерь пройдет опасные места, пока русские не проведают о начале штурма [52] 1 Тарле Е. В. Крымская война. — Т. 2. — С. 413. .

Чья версия более соответствует истине, трудно понять. Как только штурмовые колонны показались на склоне берега, они сразу попали под картечь с фронта и удары бомб и ядер с корабля. Это орудия «Владимира» начали в упор расстреливать бригаду. Она была разгромлена и обращена в бегство. Сам генерал Меерон, храбро возглавлявший колонну в первых рядах, был убит через несколько минут боя.

Залповый огонь всех орудий был очень меток. К нему присоединились еще пушки шести пароходов-фрегатов. Обстрел кораблей служил залогом победы, которую в этот день одержали защитники города над превосходящими силами интервентов. А силы в этом сражении были неравны. Количество орудий было вдвое больше у захватчиков, чем у защитников Севастополя. Осадная артиллерия противников стреляла из пятисот сорока стволов. У неприятеля было сто шестьдесят мортир, которые одновременно могли вести навесной огонь против шестидесяти девяти русских пушек этого типа. Огромное преимущество у интервентов было в боеприпасах. Они имели по пятьсот зарядов на каждое орудие, в то время как севастопольцы на одно орудие — сто сорок. Некоторые же батареи находились на «голодном пайке» — всего по пять зарядов на ствол… Во время бомбардировки и штурма интервенты израсходовали семьдесят две тысячи снарядов. Русские же — двадцать тысяч. Потери защитников Севастополя составили четыре тысячи восемьсот человек. Противник потерял свыше семи тысяч убитыми и двести семьдесят человек пленными. Но даже такое соотношение сил не принесло интервентам победы. Целые сутки длилась их страшная канонада. Ранним утром генерал Пелисье в парадной форме, в синем мундире и красных штанах повел в атаку лучшие гвардейские полки. Тридцать тысяч французских солдат напали на Малахов курган, первый и второй бастион. Четырнадцать тысяч английских солдат одновременно пошли на штурм третьего бастиона. Но везде вражеские колонны были отбиты и разгромлены. Иногда дело доходило до штыковых схваток. Лишь в одном месте англичане было прорвались на русскую батарею, но потом и тут были отброшены штыковым ударом Томского полка.