Леонид Бляхер - Хроники Герода (Перечитывая Флавия)

Уже после того, как основная масса гостей отбыла домой, а хозяин вместе с наиболее верными приверженцами Бахуса заснули непосредственно на пиршественном ложе, Герод смог уединиться в комнате, предоставленной ему, чтобы обдумать и взвесить все, что произошло. Итак, два самых могущественных человека Рима заявили о своей поддержке. Правда, поддержка может оказаться чрезмерной. Вместо статуса прокуратора он может получить статус царя, создающий гораздо больше хлопот. Но отказаться сейчас опасно. Слишком неопределенно положение Герода. Александрийское и Эфесское представительства продолжают приносить доход. Но впервые его дом оказался без территориального ядра, без опоры и ответственности за народ. Во всяком случае, впервые на памяти самого Герода.

Из Иудеи его вытеснил Антигон, поддержанный Пакором, принцем парфянским. Отношения с новым царем Набатеи тоже совсем не простые. Долг он не вернул, хотя и принял мать и будущую тещу, а также тех жителей Иудеи, которые решили последовать за Геродом. Караваны через Набатею идут, но их стало ощутимо меньше. Война не располагает к торговле. Все сложно. Впрочем, как и его отец, Антипатр, Герод не ждал, когда обстоятельства сложатся благоприятно, а действовал в тех условиях, которые есть. Значит, и теперь стоит поступить так же. Скоро в новом здании Сената, построенном Юлием Цезарем, решение будет принято. А дальше…

Герод закрыл глаза и увидел холмы вокруг Ерушалаима. Бесконечная гряда холмов, переходящих в иудейские горы, высокие стены города с башнями и широко раскрытыми воротами. Все это он помнил. Но картина менялась. Дороги прорезали холмы то тут, то там. Настоящие дороги, а не тропы для караванов. Вдоль дорог он увидел сады, разбитые стараниями сотен людей, дома с белыми стенами, увитыми виноградной лозой. Увидел радостных и спокойных людей, сидящих возле домов, идущих по дорогам, увидел огромные караваны с товарами, отправляющимися к морю. И над всем этим высился купол Храма, нового Храма, построенного им, Геродом. А там, где купол соединялся с невероятно синим небом, летела, наливаясь силой его песня, песня героя.

День заседания Сената не принес неожиданностей. После появления Антония и Октавиана сенаторы расселись на свои места, а триумвиры уселись между консулами. Слово взял Мессала. Представив собранию Герода, он рассказал об обидах, причиненных ему парфянами, о предательстве Антигона, об опасности парфянского нашествия в Азии и о долге Великого Рима перед своими союзниками.

После краткого выступления самого Герода, по существу, повторявшего уже сказанное Мессалой, слово взял представитель одного из старейших римских родов Луций Сепроний Атрацин. Будучи другом Цицерона, врага триумвиров, внесенного в проскрипционные списки, и приятелем Антония, он находился в сложном положении. И потому старался не раздражать владык Рима. Его предложение было явно согласовано с обоими триумвирами.

Он предлагал для блага государства предоставить Октавиану власть в Италии, Галлии и Испании, для наведения порядка, а также борьбы с пиратами, действия которых нарушают связи Италии и провинций. Антонию же вручалась власть над восточными провинциями и правом набора войска для войны с Парфией. Герода он предлагал признать царем Иудеи. Причем под его властью будет не только урезанная территория, которой сегодня управлял Антигон, но и те земли, которые Герод контролировал некогда в провинции Сирия. Иными словами, Самария, Пера, Десятиградье, приморская полоса, Галилея и Идумея, включая дорогу на Эйлат, потенциально передавались под власть нового правителя и союзника Рима. Правда, их еще нужно было отвоевать. Пока же он должен был собрать войско и связать часть парфянских сил, не давая им всем сосредоточиться против Антония.

Заседание длилось не долго. Отцы Отечества согласились со всеми предложениями Атрацина. Из Сената Герод выходил вместе с двумя триумвирами. Причем, не только Антоний, который уже полностью признал Герода «своим сыном», но и Октавиан смотрел на царя Иудеи более, чем благосклонно.

Герод не стал задерживаться в Риме и после обязательного по случаю принятия судьбоносного решения пира, теплого прощания со своими могучими покровителями отбыл в Брундизий. Впереди было не просто много дел, но невероятно много. Впереди был набор воинов, схватки с могучими врагами, беды и потери. Но там, где небо касалось моря, вдали лежала его самая прекрасная, почти утраченная возлюбленная – Иудея. И он, Герод, будет с ней. Копыта коней выбивали мерную дробь по камням дороги, а в душе Герода росла и звучала песня, перед его глазами рос Храм над городом среди холмов.

На этот раз путешествие обошлось без бури, хотя зимние ветры и не жаловали. Когда вдали показались берега, возник вопрос о месте высадки. Высадиться в Иудее было бы красиво, но не особенно осмысленно. Территорию страны плотно контролировали отряды Антигона и переданные ему парфянские всадники. Можно было ехать в Александрию, где оставались Марьямна с маленьким Аристобулом. Но там была и Клеопатра, не простившая Героду отказа от места ее военачальника или отказ от постели. После долгих раздумий и совещаний с приближенными Герод выбрал в качестве временного пристанища прибрежную крепость Птолемаиду, называемую местными людьми Акко или Акра на самой северной оконечности Иудеи.

Год назад крепость без сопротивления сдалась парфянам. Но за год изменилось многое. Бесконечные грабежи и насилие сделали парфян, как и их Ерушалаимских сторонников, в глазах местных жителей воплощением темных сил. Небольшой гарнизон, состоящий из итурейских союзников парфян, не особенно задумываясь о сопротивлении, бежал из города, как только воины Герода высадились близ крепости.

Едва успев расположиться в Акко, Герод разослал гонцов ко всем своим сторонникам в Галилее, где еще помнили его правление, в Самарию, в Наботею. Корабли полетели в Александрию и Эфес, созывая всех, кто был верен дому Герода, дому Антипатра к нему. С первыми же кораблями прибыли Барух и Бранн. Барух прибыл на «круглом» купеческом судне с запасами зерна, бобов, фуража для лошадей. Герод обнял верного советника.

- Вот. Теперь мы и с царством. Только, боюсь, его долго придется отвоевывать – приветствовал Барух царя Иудеи.

- Да, назваться царем – дело не самое хитрое. Вот, как нам дальше быть – куда интереснее.

- Я к тому же. Тут вот следом за мной идут корабли из Александрии и из Херсонеса. Там еда, оружие, деньги. Это все, что мы успели собрать. Думаю, на первое время должно хватить – отчитался советник.

Герод онемел. Он только собрался отдавать приказания, а они уже отданы и исполнены.