Леонид Бляхер - Хроники Герода (Перечитывая Флавия)

Неожиданно Баруха поддержал Бранн: В самом деле, Герод, в Иудее мы, в любом варианте, положим много людей. Ерушалаим – мощная крепость с сильным гарнизоном. Они понимают, что милости от нас ждать не приходится, потому драться будут до последнего. А прибыли там немного. Скорее, вкладывать придется. Зачем нам это?

Герод ответил не сразу. Он встал, прошел к террасе, отделенной от зала колоннадой, посмотрел на оживающую весной природу, зеленеющие поля внизу, за стеной.

- Да. Все правильно. Иудея сегодня бедна, несчастна и никому особенно не нужна. Вы полностью правы. Если рассуждать разумно, тратить огромные средства, губить армии для обретения клочка пустой земли – глупая затея. Только здесь я, похоже, совсем не разумный человек.

Представьте, твоя любимая женщина отдана другому мужчине. По любви ли, по приказу, но ей владеет другой. Ему она стелет постель на ночь и будит утром, с ним сидит во время трапезы, едет в его повозке во время путешествия.

И, наверное, с этим можно было бы смириться, если бы он окружал ее заботой и любовью, которой она достойна. Но ты знаешь, что она несчастна, что она голодает и страдает, что она ненавидит своего господина. И ты знаешь, что ты мог бы ей дать то, что она заслуживает, дать ту любовь, которой она достойна. Смогли бы вы устоять перед искушением, отнять любимую у злого и неблагодарного господина?

Поймите, Иудея – моя самая большая любовь в жизни. Любовь, завещанная отцом. Ради этой любви я пожертвую всем, что имею. Да и самим собой тоже. Один мудрый фарисей сказал: Если не я за себя - то кто за меня? Но, если я только за себя - то кто я? Я – за Иудею. Это мой выбор. Я понимаю, что это моя любовь и моя жизнь. Поэтому хочу, чтобы каждый из вас выбрал, со мной он или нет?

Когда-то, в прошлой жизни, молодой Герод уже ставил перед своими людьми и перед своими друзьями подобный выбор. Но тогда, в Галилее выбор был между трусостью и смелостью. Сегодня внешне выбор такой же. Но, на самом деле, намного более сложный вопрос. Готовы ли они пойти за другом в пропасть, быть может, пойти на смерть? Готовы ли они помогать ему в деяниях, с обыденной и разумной точки зрения нелепых, вредных? Готовы ли они пожертвовать собой ради Герода и его мечты? Готовы ли сделать эту мечту своей?

Молчание затягивалось. Молчал даже брат, Иосиф, привыкший слушаться Герода, как некогда слушал Антипатра. Наконец, встал Бранн.

- Герод! Любовь – чувство достойное мужчины и воина. Любовь к родной земле – вдвойне достойное чувство. Много лет прошло с тех пор, когда я отдал свой меч вашему дому, поклялся в верности. Мои волосы из рыжих уже становятся белыми. Мне поздно менять пристрастия. Я с тобой!

- Ты уже задавал мне когда-то этот вопрос, господин – подал голос Барух – И я ответил. Тогда тоже ставки были велики. Мы справились. Справимся и сейчас. Я с тобой.

Спасибо, друзья! Я был уверен, что могу на вас положиться.

Тут встал старейший советник дома, Нафанаил.

- Прости, господин! Я уже очень стар. Я не сомневаюсь в твоей победе, но хочу прожить остаток дней где-нибудь там, где не звенят мечи, а смеются дети.

- Что ж, это твой выбор – ответил Герод – Ты имеешь на него право. В городе Эфес ты найдешь все, к чему стремишься. Я хочу, чтобы через пять дней ты уже направлялся туда. Здесь может стать жарко.

- Брат – подал голос Иосиф – честно скажу, что мне не нравится затея с Иудеей. Я ее не понимаю. Мы уже сейчас владеем территорией большей, чем Гиркан II. Но именно ты сегодня глава нашего дома. Поэтому я остаюсь с тобой до самого конца.

- Спасибо, брат!– обнял Иосифа Герод.

После этого высказывались уже все. Совсем немногие решили выйти из игры и отбыть с Нафанаилом или куда-то еще. Оставшиеся поклялись в верности новому царю Иудеи.

Когда собравшиеся расходились, Барух вдруг попросил разрешения задержаться. Оставшись наедине с Геродом, он заговорил.

- Господин мой, царь Иудеи, я верю, что помыслы твои благородны. Но понимаешь ли ты, что далеко не все будут думать так. Твои предки издавна торговали с востоком и западом. Ты видел другие города и другие миры. Ты можешь их сравнивать. Но большая часть твоих будущих подданных, никогда не покидала своих селений. Эти люди живут бедно. Но они привыкли так жить. Они пасут своих тощих овец и коз, собирают небольшие урожаи на своих клочках земли. Это и есть их мир. Так жили их родители и деды. Они не будут понимать тебя. Они счастливы в своем мире. Готов ли ты к этому, Герод?

Они привыкли, что коены из Ерушалаима брезгуют ими. Воспринимают это не как оскорбление, а как естественное положение вещей. Они всегда слушали их. Они всегда слушали твоих врагов. Все, что ты будешь делать, будет твоими врагами подано, как святотатство и гордыня. На тебя навесят все грехи, которые только смогут придумать. Ложь, пересуды, сплетни, недомолвки – все пойдет в ход. И люди, ради которых ты сегодня готов пожертвовать собой, будут верить не тебе, а им. Готов ли ты к этому, Герод?

Твои враги захватят твое будущее, а люди с полей, народ Иудеи будет, как всегда, безмолвен. Готов ли ты? Я своего решения не меняю. Но не хочу, чтобы поменял его ты сам, натолкнувшись на злобу со стороны тех, кому хочешь помочь. Готов ли ты идти в своей любви до конца?

Герод молчал. Он гнал от себя эти мысли. Старался не думать о том, что сейчас внятно проговорил старый друг. Готов ли?

- Да, Барух, готов! – со вздохом ответил он – Моя любовь – главный столп моей жизни. Без нее мне останется только ублажать плоть, то есть жить подобно животному. А это не жизнь. Я готов. Хотя, может быть, плата за это будет слишком велика.

Южная ночь уже набросила покрывало над Самарией. Огромные звезды расцветили небо. Вечная странница поплыла над полями. Туда к морю. Герод и Барух смотрели на небо, на землю, вдыхали запах цветущих трав, слушали несмолкаемое пение цикад… И не было в мире ничего прекраснее.

Уже привычное течение будней государства Герода было прервано двумя событиями, следующими одно за другим. Первое событие было радостным, волнительным, хотя и давно ожидаемым. Из Александрии прибыла прекрасная невеста, принцесса Марьямна со своим братом. Царица Клеопатра, как могла, затягивала ее отъезд, стремясь сделать царевну способом давления и на Антигона, и на Герода. В идеале бы, просто присоединить эти территории к Египту. На худой конец, заставить и того, и другого выполнять ее, Клеопатры, указания. Но, в конце концов, доводы и увещевания Клеопатры кончились. Тогда в дело пошла сила и хитрость. Она просто запретила своим кораблям везти царевну, а своим стражам, выпускать ее из города, ссылаясь на дурную погоду и плохие предзнаменования. Но дом Герода уже имел собственные силы в Александрии. Тайные сборы, протекающие во дворце Ферароса, неизвестный корабль, вечером вышедший из гавани. И вот, Марьямна уже направляется в Акру.