Леонид Бляхер - Хроники Герода (Перечитывая Флавия)

Ранним утром от ворот прибежал запыхавшийся гонец. Почти растолкав стражу, он кинулся к Героду.

- Господин! Принцесса Марьямна прибывает в Самарию!

Герод вскочил. В душе сладко и непривычно защемило.

- Быстро! Коня! Готовьте пир! – крикнул Герод, уже вылетая из дворца.

- Подожди, господин! – остановил его Барух – Так нельзя! Неужели ты хочешь предстать перед прекрасной принцессой Марьямной дикарем с окрестных гор?

Герод ошарашено осмотрел себя. Да. За делами он как-то забывал следить за своим царственным обликом. Обреченно махнув рукой, он отдался заботам придворных, которых что-то много развелось в Самарии.

Через пару часов по дороге в Акру следовал отряд из воинов в сверкающих латах во главе с Геродом, волосы которого скрепляла золотая диадема. За воинами ехали слуги с подарками для принцессы и ее родни. Герод сжимал поводья, все еще растерянно и не вполне понимающе глядя на простирающиеся меж холмов поля и виноградники. Вдали показался небольшой караван. В груди воина и правителя вдруг застучал огромный молот, кровь хлынула к лицу. Он мучительно пытался вспомнить правильные слова, которые придумал Барух для приветствия принцессы и невесты. Но мысли путались. Образ Марьямны заслонял их. Когда до повозок оставались шаги, с одной из них вдруг соскочила девушка и бросилась к всадникам: Герод!

Воин спрыгнул с коня и, сделав шаг навстречу, застыл. Не смешная и трогательная девочка-подросток, но прекрасная, точно греческая богиня, с горящими глазами полными слез, к нему бежала Марьянма. Девушка бросилась к воину. Их руки сплелись. Глаза встретились. Мир остановился. Он просто перестал существовать.

- Марьянма!

- Герод!

Свадьба, долгая и величавая, как и положено свадьбе царя Иудеи с принцессой из дома Хасмонеев, стала для молодых бесконечной мукой, десятью казнями египетскими. Казалось, что любимые родственники и гости, в том числе правительница Египта Клеопатра, специально затягивают церемонию, чтобы помучить молодых людей. Казалось, что друзья говорят слишком много, а священник буквально засыпает над Книгой Книг.

Но все когда-нибудь кончается. Наконец они остались вдвоем. Только вдвоем. Люди, Самария, Иудея, Рим – все это смыла великая страсть, оставив на земле лишь два влюбленных сердца. Бескрайняя звездная ночь, напоенная запахом трав, пением птиц стала им покрывалом. Мир сжался до границ ложа, где сплелись тела Герода и Марьямны. Все вокруг отступило, сжалось, стало не важным. Они, двое были миром, и мир был с ними и в них. Песня героя сменилась нежным напевом Великой Любви.

Пробуждение их было совсем не таким, как хотелось бы Героду, как мечталось Марьямне. Из-за занавеси раздался громкий шепот Бранна:

- Герод, прости! Они все боятся и послали меня. Там срочный гонец из Сирии.

- Будьте вы прокляты, все гонцы в мире! – ласково отозвался Герод таким же шепотом. Тем не менее, вылез из-под покрывала, прикоснулся губами к плечу еще спавшей жены и начал одеваться.

- Что тут у вас стряслось?! Мир перевернулся? Мошиах прибыл? – буркнул он, выходя в зал, всем своим видом изображая крайнее недовольство.

- Герод, ты почти угадал – проговорил Бранн – В Сирию прибыл Антоний! Он вызывает тебя!

Пожалуй, впервые Герод подумал о своем друге и покровителе с тихой ненавистью.

Герод ехал по улицам верхнего города в Ерушалаиме. В окружении всадников в сверкающих латах, приближенных, он сидел на коне, одетый в богатую хламиду из тонкого хлопка, расшитую золотой нитью, с золотой диадемой, украшавшей голову. Встречные расступались перед ними. Кто-то кричал приветствия, кто-то отводил глаза.

Город еще носил следы яростного сражения, которое почти два месяца шло на его стенах, на его улицах. То здесь, то там виднелись следы пожаров, разбитая посуда, проломленные стены домов, обрывки тканей. На земле еще оставались пятна крови. Сторонники Антигона, понимая, что пощады им ждать не приходится, сражались яростно, до конца. Последних защитников войска Герода рубили уже на ступенях Храма. Здесь погибли и все члены Синедриона, поддержавшие Антигона. Могло быть еще хуже. Римляне, союзники Герода кинулись грабить город по традиции того времени. Лишь угроза именем Антония и обещание большей доли добычи позволили новому царю вытеснить их за стены.

Герод вспомнил недавнюю, а сколько случилось всего с той поры, встречу с Антонием.

- А, малыш-Герод, - приветствовал его Антоний, когда тот вошел в консульскую палатку в центре лагеря – Вот сейчас справимся с Самосатой и займемся тобой. Как там твой Антигон? Еще с ушами?

- Пока с ними – в тон ему ответил Герод, обнимая огромного римлянина – Хотя, по мне, они гораздо лучше бы смотрелись отрезанными и высушенными.

- Тут уж не поспоришь – рассмеялся Антоний – Ладно, ты с чем пожаловал? Ты же пустой не приезжаешь. Знаю я тебя.

- Ты прав, Марк! Я с подарками. Но сначала о тебя. Все ли благополучно? Как идет осада?

- Да, как сказать, - недовольно проговорил римский полководец – Паршиво идет. Вентидий поначалу совсем хорош был. Как он парфянам дал жару?! Они аж до Ктесифона бежали. А потом как-то скис. Легионеры спят на ходу. Я его назад отослал. В Рим. Вот смотри, что у нас есть.

Антоний с Геродом прошли к столу, где возле светильника лежал развернутый пергамент с планом местности.

- Городишко этот мы обложили. От реки отрезали. Но армяне держатся отлично. Да и крепость хороша. Царь Коммагены, Антиох стянул сюда всех, кто остался. Наказать его надо. А тянуть нам нельзя. Парфяне оправятся. Вот и думаем с Гаем Сосием, моим легатом, как нам эту задачу решить? Ты ж его знаешь. Он у меня на пиру был в Риме. Скоро подойдет.

Герод, в послуха слушая Антония, смотрел на пергамент. Да, крепость хороша. Со стороны реки и низменности стены выше, чем в Антиохии. Простреливается все. Не подойдешь. Сверху стены слабее. Зато здесь позаботилась сама природа. Горы плотно облегали крепость, спускаясь вниз крутыми уступами. На вершине и стояли стены с башнями. Единственная дорога, ведущая с запада, со стороны гор, к воротам простреливалась с этих башен на всем протяжении.

Римские лагеря располагались по всему периметру города-крепости. Большая часть сил и самый большой лагерь, где, собственно, они и находились, располагался на равнине у реки. Здесь было сосредоточено 8 легионов. Несколько лагерей по 3-4 легиона находились с юга и севера от столицы Коммагены, не позволяя подвозить туда припасы и тревожа защитников частыми атаками. С наиболее защищенной, горной, стороны находился только один лагерь с двумя легионами. Собственно, особых действий там и не предвиделось.