Анатолий Баранов - Терская коловерть. Книга третья.

— Поздравляю, — буркнул Микал, пожимая потную ладошку представителя дружественной Англии, пожалевшей в трудную для бичераховского правительства годину дать ему взаймы десять миллионов рублей.

Познакомившись с остальными участниками совещания, майор Свенс уселся в уготованное ему кресло, а хозяин дома прошел к шкафу, вынул из него серебряный кумганчик.

— Да простит нам аллах наши прегрешения, — притворно вздохнул он, разливая содержимое кумгана по хрустальным рюмкам. — И да будет прославлено имя его, ибо все, что радует человека, исходит от него.

При этих словах мулла сложил ладони лодочкой и провел ими по лицу сверху вниз.

Гости уселись за стол, охотно разделяя с хозяином высказанную им мысль, что добрая закуска не повредит беседе. «Сакля княжеская, а дух в ней все равно овечий», — подумал Микал, втягивая ноздрями знакомый с детства запах самодельного сыра.

— Он сотворил небо и землю, — звучал у него над ухом умиротворяющий голос Ибрагим–бека, — населил ее разноплеменными народами, самым же любимым из них отдал Кавказ.

— Аллах дал, а большевики отобрали, — вставил в торжественную речь хозяина дома подполковник с пронзительными глазами и желчно усмехнулся. Остальные гости тоже не удержались от усмешки: ловко поддел кавказского князя лысый дьявол! Но князь не растерялся. Подняв рюмку на уровень груди, он предложил тост:

— За скорейшее освобождение Кавказа от большевистского произвола, господа!

Господа охотно выпили, и только мулла воздержался, как и прежде сложив ладони лодочкой, он скользнул ими по лицу и, что–то прошептав, фукнул через правое плечо.

— «Хороша была Танюша, лучше не было в селе», — снова усмехнулся подполковник и вздохнул, вытирая салфеткой губы, — Да я готов выпить цистерну водки под ваши тосты, князь, если бы они влияли в какой–то мере на ход событий. Мечты, мечты, где ваша сладость? Не представляю, господа, каким образом мы сможем ускорить «освобождение Кавказа». У нас есть армия? Оружие? Деньги? Наконец, поддержка со стороны населения? Все эти годы нам вдалбливали в головы, что большевики вот–вот протянут ноги, а они с каждым днем все увереннее шагают. Кое–кто уповал на НЭП, мол, в его условиях советский строй сам собою переродится в капиталистический, и контрреволюция как таковая может не понадобиться, а большевики тем временем не дремали: полностью восстановили железные дороги, довели почти до довоенного уровня промышленность и основательно укрепили сельское хозяйство. «Обогащайтесь!» — говорит один из их лидеров Бухарин. И они действительно обогащаются: начинают уже строить электростанции. Волховскую, например.

— Ну, зачем же так мрачно, Константин Алексеич? — развел перед его лицом руками Филипповский. — В России еще слава богу, около миллиона безработных да и промышленность одно лишь название, особенно в металлургии — сплошной хаос. Что же касательно бухаринского лозунга, так это же, душа моя, нам на пользу: разбогатевший кулак задушит социалистическую экономику. Кстати, вы читали материалы четырнадцатой партконференции? Нет? Напрасно. Заслуживают внимания. В них, например, говорится, что строительство социализма в России может быть победоносным, если удастся, — Филипповский многозначительно ткнул пальцем в потолок сакли, — отстоять страну от всяких попыток реставрации. Слышите: «Если удастся…». Следовательно, уверенности у большевиков нет. А у нас есть. Вы спрашиваете, где у нас армия? Повсюду: внутри страны и за рубежом. Еще живы, слава богу, генералы Кутепов и Врангель, великий князь Николай Николаевич. Имеется оружие. Сам бог хранит его для праведного дела, — Филипповский загадочно улыбнулся, поправив на широком носу очки. — Что же касается финансовой стороны дела, то наша организация располагает вполне достаточными средствами для начала военных действий и вполне резонно рассчитывает на поддержку наших союзников, — тут Филипповский грациозно качнулся в сторону английского гостя. Майор Свенс оторвался от паюсной икры, милостиво качнул вспотевшей плешью.

— Покойный Бичерахов, да быть ему в раю, тоже рассчитывал в свое время на помощь союзников, — не удержался, вставил в речь Филипповского Микал. — Наши английские друзья, как говорят русские, мягко стелют, да жестко спать.

Англичанин не обиделся.

— Меткая пословица, — согласился он. — У моего народа тоже существуют подобные афоризмы. — Он произнес что–то на родном языке и тут же с улыбкой перевел: — «Не в коня корм», — так примерно звучит это на русском языке. Мои соотечественники, как вам известно, деловой народ и никогда не бросают денег на ветер. Ваш конь, уважаемый мой друг, не заслуживал доверия британского кучера, ибо впрягся в повозку, которая ему была явно не по силам. Другое дело Деникин или Колчак: для них мы не жалели даже танков.

— Значит, Деникин и Колчак попросту были лошади? — съязвил Микал, с открытой уже неприязнью глядя на самодовольного англичанина.

— Львы, мой друг, львы, — обаятельнее прежнего улыбнулся Свенс, — правда… со стертыми клыками.

— На каких же тигров делаете вы ставку сегодня?

Майор Свене от души рассмеялся.

— С вами поговорить одно удовольствие, — сказал он, дружески притронувшись рукой к Микалову колену. — Вы спрашиваете, на кого мы делаем ставку? На древнюю клячу, именуемую Троянским конем, при помощи которого, если помните греческую мифологию, были побеждены защитники Трои. Вы слышали о так называемых Локарнских соглашениях?

Микал отрицательно покачал головой. Остальные участники ночного застолья, перестав жевать, тоже выжидательно уставились в английского подданного.

— Это соглашение Англии, Франции, Италии, Бельгии и Германии по сколачиванию блока всех стран против СССР. Этот блок уже действует. Троянский конь — тоже.

— Слава аллаху! — воздел руки кверху Ибрагим–бек. — Мы тоже готовы оседлать своих коней, не правда ли, Товмарза? — обратился он к сидящему рядом с муллой горцу в черкеске. Тот пожал плечом и, не меняя позы, ответил ломаной скороговоркой:

— Тха! Я не знай троянски лошадь, какой джигит на ней ехат — тоже не знай. Я энай Аль–Баррак — крылатый конь Магомета, на котором он вознесся в небо. Локарни соглашений очин карашо, но я хочу спросить у представитель дружеский держава, где ево солдаты, где танки, еропланы, пушки? У мина готовы люди. Я с ними в любой время на тот сторона, — он махнул рукой в направлении севера, — но что я делат там против Красной армия? Все равно как щенок играт с медвед. Пускай Англия или Турция начат война, и тогда мы поднят народ: чечен, ингуш — весь Кавказ.

На этот раз представитель дружественной державы не улыбнулся.

— На это я отвечу словами большевиков: «Дело освобождения угнетенных — дело самих угнетенных» или что–то в этом роде, — сказал он. — По известным причинам мы не можем сейчас двинуть свои войска на вашу землю. Так же не можем послать танки и самолеты по той грустной причине, что их некому посылать. И вообще, господа, вы, как мне кажется, беретесь за рогатину не с того конца. Хотите на чужой арбе в рай проехать? Не выйдет. На своего медведя идите сами, а иностранные державы дадут денег и боевой техники — было бы кому давать. Кстати сказать, определенную сумму центр вашей организации получит буквально на этих днях, оружие — тоже.