Джон Джейкс - Север и Юг. Великая сага. Книга 1

Кривоносый, издавая хлюпающие звуки, попятился и наткнулся на перевернутый стул. Орри сжимал кулак с такой силой, что он побелел, как хлопковый пух.

– Орри, идем! – Бретт потянула его за рукав.

– Филадельфийский экспресс! Последний звонок! – разнесся по вокзалу зычный голос.

Орри словно очнулся от оцепенения и направился к выходу. У двери он с благодарностью кивнул защитившему его мужчине и неохотно пошел следом за сестрой к платформе.

Экспресс с грохотом мчался в сторону Вашингтона.

– Я даже не представлял себе, что существует такая враждебность, – произнес Орри с гневом и печалью. – Люди готовы драться на глазах у всех. Просто невероятно!

Собственная прежняя наивность встревожила его. Ситуация в стране ухудшилась намного сильнее, чем он мог вообразить. И если кто-то в такой обстановке еще надеялся, что отделение пройдет мирно, они были самыми настоящими глупцами.

– Я рада, что мы убрались оттуда очень вовремя, – сказала Бретт. – Ты мог серьезно пострадать, причем совершенно ни за что.

Кулак все еще ломило, после того как он ударил того мужчину в клетчатом костюме. Он посмотрел на костяшки пальцев:

– Пожалуй, ты права. Но мне не нравится убегать от драки.

– Ты убежал, чтобы попасть на поезд, – уточнила Бретт.

– Проклятые янки! – хмуро пробормотал Орри.

– Орри, когда ты так говоришь, ты ничем не лучше тех олухов из ресторана.

– Знаю. Но самое смешное то, что мне плевать. – Он глубоко вздохнул. – Я вел себя не как джентльмен. Мне противно поджимать хвост. И я никогда больше этого не сделаю.

В Бельведере их приняли тепло, вот только Мод дома не было. Она на несколько дней уехала в Филадельфию. Гости выложили свои подарки (Бретт пообещала прислать Констанции нового пеликана взамен разбитого), восхитились тем, как выросли дети, и, поужинав отменно приготовленной уткой, с благодарностью отправились отдыхать. Орри проспал девять часов, но, когда проснулся, по-прежнему чувствовал усталость.

– Не могу дождаться, когда наконец покажу тебе бессемеровский конвертер, – сказал за завтраком Джордж.

Кипучая энергия друга и его воодушевление, как ни странно, только добавили мрачности и без того дурному настроению Орри. Но ведь Джордж никогда и ничем его не оскорбил. Его оскорбил весь Север. Орри очень надеялся, что это настроение пройдет, иначе оно грозило испортить их встречу.

– Сейчас ты закончишь, и сразу поедем, – добавил Джордж, поднося спичку ко второй за утро сигаре. – Я заплатил за него целое состояние, но это должно окупиться впоследствии.

– Ты как будто не слишком уверен в этом, – заметил Орри.

– О, я уверен… в общем. Экономия времени гигантская. Но с самим процессом еще есть проблемы. Я тебе покажу.

Орри совсем не хотелось ехать верхом через задымленные и дурнопахнущие территории завода, заходить в сарай с железной крышей, чтобы рассматривать там странное грушевидное приспособление, вращавшееся вокруг оси. Но он сделал все это, чтобы доставить другу удовольствие.

Рабочие как раз закончили продувку и перевернули конвертер к желобу в полу. Сталь полилась наружу, как огненная лента.

– Тот парень из Уэльса решил самую худшую проблему Бессемера, – сказал Джордж с родительской гордостью. – Купер рассказывал тебе?

– Да, только я почти ничего не понял. – По тону Орри было ясно, что все это ему совершенно неинтересно.

Джордж сначала даже немного обиделся, потом рассердился, но уже через мгновение продолжил как ни в чем не бывало:

– У Бессемера получалось то, что в металлургии называется обожженным железом. Он выдувал углерод, а значит, железо не могло превратиться в сталь, и он не знал, как вернуть часть необходимого для этого углерода обратно. А тот валлиец долго экспериментировал, добавляя древесный уголь и окись марганца. Потом испробовал то, что немцы называют spiegeleisen – железо, углерод, немного марганца. И это сработало. Пока валлиец с Бессемером спорили, кто кому обязан, я тоже провел опыты с spiegeleisen и одновременно заплатил Бессемеру за возможность пользоваться его изобретением, хотя его американский патент так до сих пор и не оформлен. Только вот я до конца и не уверен, что все это применимо на практике.

– Почему?

– Слишком многое строится на догадках. Содержание углерода определяется только по цвету пламени в конвертере. Так невозможно с уверенностью сказать, что при каждой плавке будет получаться сталь нужного качества. Есть еще один человек, который смог найти способ лучше, чем бессемеровский. Это один англичанин, родившийся в Германии. Зовут его Карл Сименс. Я ему написал… Орри, тебе совсем неинтересно, да?

– Разумеется, интересно!

Джордж покачал головой:

– Идем наружу, там прохладнее.

Когда они вышли, Джордж с беспокойством посмотрел на друга:

– Ты как будто не в себе с тех пор, как приехал. Что не так?

– Не знаю.

Он знал, но не мог сказать этого вслух. Он злился на своего друга просто потому, что тот был янки.

В тот день Хазарды обедали в два часа. Орри все еще чувствовал напряжение и злость. Добросовестно выслушивая рассказ Джорджа о состоянии его капитала, он словно видел перед собой совершенно незнакомого человека. Неужели когда-то они действительно называли друг друга глупыми смешными прозвищами? Трудно поверить. Нынешние времена были слишком мрачными для смеха и забавных имен. Возможно, даже слишком мрачными для дружбы.

– Рад за тебя, – сказал Орри.

– Да, прогресс налицо, – кивнул Джордж, прикуривая сигару.

Орри закашлялся и отмахнулся от дыма. Джордж сдвинул брови и пробормотал извинения. Но сигару не погасил – просто переложил в другую руку.

Несколько мгновений все молчали.

– Ты так и не сказал, что думаешь о появлении Елканы Бента в Техасе, – наконец сказал Орри, когда молчание уж слишком затянулось.

– Меня как громом поразило, когда ты написал об этом. Я совсем забыл о нем.

– Беда в том, Джордж, что он-то о нас не забыл. А если Бент по-прежнему ненавидит меня, он может перенести свою ненависть на моего кузена. То же самое касается и тебя.

Джордж сухо рассмеялся:

– Пусть приезжает в Лихай-стейшн, я не боюсь. Вот увидишь, его здесь будет ждать такой прием, которого он вовек не забудет.

– Вообще-то, я говорил о твоем брате. Ведь Билли пока в армии.

Джордж взмахнул сигарой:

– Да, я ему написал сразу после того, как узнал от тебя… Но я посоветовал Билли не тревожиться понапрасну из-за какого-то сумасшедшего. Ну, по крайней мере, пока его дорожка не пересечется с дорожкой печально известного капитана Бента. Тебе тоже не стоит так волноваться. Проклятье! Поверить не могу, что его до сих пор не выгнали, – закончил он, качая головой.