Джон Джейкс - Север и Юг. Великая сага. Книга 1

Чтобы проявить себя, Хантун был готов пойти на определенный риск. Все время последнего, самого утомительного отрезка их путешествия из джорджиевского Колумбуса в Монтгомери он составлял текст меморандума для конгресса Конфедерации. Главный упор Джеймс решил сделать на консерватизм временной конституции нового государства. По своему содержанию и стилю написания она слишком напоминала старую конституцию, за исключением того, что рабство теперь было защищено законом. Удивительно, однако, что новая конституция запрещала ввоз рабов из Африки. Разумеется, это условие требовалось изменить.

Кроме того, Хантун в своем меморандуме призвал вновь созданную конфедерацию называть себя Соединенными Штатами Америки, тем самым демонстрируя всему миру, что именно они представляют собой настоящее конституционное правительство на континенте. Хантун доказывал, что только янки на самом деле извращают главные принципы отцов-основателей.

В данный момент Хантун уже добрался до заключительных выводов. Написав: «Мы должны доказать, что аристократия может управлять лучше, нежели чернь», он вдруг остановился. Возможно, потому, что взглянул на жену и отвлекся от плавного течения мыслей.

Откинувшись на мягкую спинку сиденья, Эштон задумчиво смотрела в окно на пробегавшие мимо прекрасные хлопковые поля, вдоль которых вилась дорога. Несмотря на пыль и общий беспорядок, неизменно сопровождающие любые переезды, выглядела она чертовски соблазнительно, отметил Хантун. Он почувствовал, как откликнулось его тело, и вспомнил, что прошло уже больше месяца с тех пор, как ему было позволено насладиться интимной близостью. Похоже, эта сторона их брака Эштон больше не занимала.

Хантун откашлялся.

– Дорогая, я что-то застрял. Может, ты поможешь мне сформулировать заключительную часть?

Он протянул ей последний из густо исписанных листов. Надув губки, Эштон оттолкнула его руку:

– Мне совсем неинтересна вся эта глупая болтовня, Джейми.

Напряжение под столиком ослабело. По выражению лица мужа Эштон поняла, что позволила себе лишнее. Она наклонилась к Хантуну так, чтобы он ощутил ее затянутую в корсет грудь рукавом.

– Монтгомери будет для нас прекрасным опытом. И главное тут вовсе не многословие, не философские изречения, а власть, которую мы… которую ты скоро получишь. Мы долго ждали такой возможности и не должны растрачивать ее на бесполезные усилия.

Эштон почувствовала нарастающее волнение – мысли о власти всегда возбуждали ее. Если ее муж не сможет подняться так высоко или так быстро, как она рассчитывала, то в Монтгомери наверняка найдутся другие, достойные ее расположения. В Монтгомери или в Ричмонде, тут же мысленно уточнила Эштон, уже давно ходили разговоры о том, что столицу скоро перенесут из хлопкового пояса в Виргинию.

Этот разговор, как и долгий период воздержания, последовавший за внезапной смертью Форбса, разгорячил ее. И даже если ей не слишком нравился муж, сейчас он мог бы вполне сгодиться.

– Джейми, Джейми… да отложи ты свои дурацкие бумажки! Разве ты не видишь, как я ужасно по тебе соскучилась?

– Правда? Я как-то и не заметил…

Его ирония была лишь мгновенной рисовкой. Одним прикосновением руки Эштон заставила его дрожать от нетерпения, да и сама была немало удивлена внезапностью и силой своего желания.

Хантун опрокинул ее на противоположное сиденье, одну руку прижав к ее груди, а другой забираясь под юбки. Ужасный, грубый человек, подумала Эштон. Но он мог ей послужить. Она закрыла глаза и представила себе праздничный бал, на котором она очаровывает президента Дэвиса своим умом и красотой.

Карета двигалась вперед, а Рекс, недоуменно почесывая затылок, вертел головой в разные стороны. Ему было ужасно любопытно, чем вызваны этот громкий скрип и странные крики. Но, увы, со своего места он не мог увидеть ничего, что происходит внутри кареты.

В тот же вечер Елкана Бент сидел за стойкой бара отеля «Уиллард» и потягивал виски, довольно постукивая пальцами по листку бумаги перед собой.

Ему нравилась окончательная сумма. После оплаты счета от портного, сшившего ему новый мундир, у него еще осталось достаточно, чтобы снять небольшую симпатичную квартирку. В последнее время в Вашингтоне освободилось много домов и квартир. Изменники-южане, побросав свои посты в военных и гражданских ведомствах, спешно удирали домой, на Юг.

А это значило, что Бент теперь мог позволить себе нечто большее, чем гостиничный номер. Его влиятельные друзья устроили ему внеочередное звание полковника. Подобное повышение было вполне обычно для офицерской карьеры в такое время, когда полным ходом шли лихорадочные приготовления к войне. Бент надеялся только на то, чтобы эта война продлилась как можно дольше. Некоторые именно это и предсказывали. Генерал Скотт часто говорил о фатальной неспособности южан договариваться и сотрудничать и считал, что это может неблагоприятно повлиять на итоги военных действий.

Что ж, так или иначе, но пока думать об этом было рановато. Сегодня Бент хотел праздновать. Хорошая еда, а потом – часок приятного времяпрепровождения. Кстати, что касается последнего, он знал один грязный черный бордель, где ему могут предоставить услуги в долг.

Мысль о скорой войне приводила его в восторг. Наконец-то польются реки крови, тысячи людей будут убиты. Бент радовался долгожданной возможности проявить свои знания и заработать репутацию, а значит, и славу, которая должна принадлежать ему по праву.

И заодно он вполне мог бы получить кое-какие старые долги.

Бент так и не пережил неудачу своей попытки в Техасе. А теперь проклятый Чарльз Мэйн сбежал на Юг, как и многие другие бесчестные солдаты, которых следовало поставить за это перед расстрельной командой. Но война удивительным образом сталкивала судьбы людей. Кто знает, возможно, Бенту еще удастся нанести удар по этой семье. К тому же нельзя забывать, что Мэйны как-то связаны с этой женщиной, которая выдавала себя за белую, а на самом деле была не просто черномазой, но еще и отпрыском нью-орлеанской шлюхи.

Что до Билли Хазарда, то выследить его будет совсем не трудно. Этот молодой офицер инженерных войск оставался в армии. Бент уже выяснил это в административно-строевом управлении. Он вообще многое узнал об этих двух семьях и был убежден, что ни Мэйны, ни Хазарды никак не ожидают угрозы с его стороны, будучи совершенно уверенными, что желание мстить не может выжить в том хаосе, который ждет их всех впереди. Их глупость была его козырной картой.

Бент допил виски и заказал еще, с восхищением глядя на свой новый мундир в зеркале напротив. Неожиданно он обнаружил, что сидящие рядом двое мужчин, оказывается, о чем-то громко разговаривают. Один доказывал, что нужно немедленно разработать и опубликовать некий план преобразований, чтобы побудить южан вернуться в Союз.