Хорхе Ливрага - Алхимик. По следам Джордано Бруно

Пабло Симон молча смотрел на этого не слишком образованного человека, некогда имевшего хороший достаток, который оказался за тысячу километров от родины и которому пришлось стать безвестным хозяином лодки с командой туземцев. Что можно было ответить на столь живое свидетельство того, как действует так называемая европейская цивилизация? Стоявший за его спиной Джордано ответил за него:

— Я слышал твои слова, добрый Абдул; теперь выслушай меня. Если один или двое из твоих людей сойдут с ума и попытаются швырнуть лодку на западный берег, ты тоже сойдешь с ума и решишь разбить ее о восточный? Или же, будучи в здравом уме, свяжешь безумцев и будешь держать курс посередине русла?

— Я сделаю второе, но…

— Послушай меня! Человечество — тоже лодка в реке жизни; если приверженцы одной религии в своем безумии пытаются разрушить лодку и убить большую часть пассажиров, зачем другим религиям подражать им? Разве это не один из видов раболепия, покорности? Если вас захватывают, защищайтесь, но без ненависти… Зерна ненависти вырастают в катастрофы, Абдул. Действие всегда рождает ответное действие. Не применяйте насилие, и рано или поздно перестанут применять насилие против вас… Не забудь то, что я тебе сказал, и не пропускай эти слова мимо ушей; быть может, и твоя жизнь, и жизнь твоей расы зависят от того, будут ли выполняться эти правила.

— В твоих словах, о мудрый, звучат черные, словно грозовые тучи, прорицания, но, возможно, они более применимы к христианам.

— Они тоже получат по заслугам и пожнут столько боли, сколько посеяли. Закон Бога справедлив, у него нет «избранных народов»; даже Солнце несправедливо по сравнению с ним…

Хозяин в сомнениях вернулся к руководству разладившимся хором, а Джордано, опершись о нос судна, продолжил исследовать воду.

— Куда мы направляемся, Джордано? Все спасаются от большого прилива, а островки превращаются в скрытые ловушки… Смотри, как крокодилы ищут себе добычу среди несчастных животных, окруженных водой!

— Через пару часов мы будем на месте…

— Вся дельта как на ладони… Где нас ждут?

Обратившись к Абдулу, Джордано спросил:

— Мы можем прибыть в храм Исиды прежде, чем его накроет большая волна?

— Да, конечно… Мы идем туда?

— Вот этот кошелек с золотом твой, если стены храма я увижу до того, как зажгутся звезды.

Абдул проводил кошель жадным взглядом: щедрая плата втрое превосходила оговоренную стоимость путешествия.

С огромным интересом Пабло Симон разглядывал храмы и пирамиды на обоих берегах и таинственные восточные горы. Солнце быстро садилось, усиливая кровавый оттенок воды. Запыхавшиеся гребцы, не жалея сил, с трудом вели лодку по болотистым протокам, наполовину запруженным водными растениями, бревнами и трупами животных — жертв наводнения.

Огромные стаи ибисов, некогда священных птиц, пролетали так близко, что чуть не задевали единственную мачту лодки.

Пабло Симон с волнением встречал каждую увиденную им руину и взглядом спрашивал у своего учителя, не это ли храм Исиды.

Солнце стояло уже над самым горизонтом, когда они вышли в широкую протоку с бурными водами; берега, покрытые обильной растительностью, растворялись в ее течении. Вдруг гребцы с криками и угрожающими жестами окружили хозяина. Тот сказал им несколько слов, а затем, раздав самым горячим по несколько ударов дубинкой, заставил их вернуться к работе.

— Что происходит? — спросил Пабло Симон.

— Местные египтяне верят, что в святилище Исиды живут призраки древних жрецов, и, поскольку мы приближаемся, они боятся их проклятий… Абдул уже в третий раз доставляет меня сюда, и всегда происходит одно и то же…

— Здесь действует ложа?

— И да, и нет. Чуть позже ты узнаешь больше.

— Я могу спросить, с кем мы встречаемся?

— Кавалер де Венти — весьма сведущий в священной науке мудрец.

— Он принадлежит к миланским ложам?

— Да, он даже работает в Папской области и во всех герцогствах полуострова.

Посередине русла перед носом судна выступала из воды кубическая конструкция, стоявшая на затопленном острове; на ней не было барельефов, но венчало ее нечто похожее на зубцы в форме бутонов лотоса. Входная дверь представляла собой одну герметично закрытую каменную створку, до нижнего края которой уже доставали волны. Солнце, почти опустившееся за горизонт, окрашивало пейзаж фантастическими красками, и храм сиял белизной посреди реки из расплавленного сургуча.

Причалить оказалось непросто, ведь вода прибывала все быстрее, и большие волны превратились в опасный, ужасающей силы прибой. В конце концов с помощью каната двое философов все же спрыгнули на уже залитую водой каменную лестницу, которая вела к единственной двери. Джордано знаком отпустил лодочника, крепко прижимавшего к груди объемистый кошель с золотом. Судно, подталкиваемое течением, быстро удалилось, и, пока оно не исчезло в одной из боковых проток, наставник стоял неподвижно, словно не чувствуя опасности волн, которые, набрасываясь на лестницу, промочили путников насквозь.

Наконец Джордано, словно пробудившись от погружения в себя, раз двадцать ударил посохом в угол двери, после чего вернулся к своему прежнему состоянию.

Через несколько минут огромная глыба немного повернулась на петлях, открыв проход для учителя и ученика. Они оказались в небольшом зале, освещенном синими лампами; стены и ковры были того же цвета, разных его оттенков.

— Это похоже на небеса! — произнес Пабло Симон, обращаясь к Джордано.

— Небо и есть подлинный «дом человека», ты и сам это знаешь.

Их диалог прервал шорох открывающейся двери, и в комнате появился человек среднего роста, с тонкими чертами лица, неопределенного возраста, на нем была изысканнейшая туника из белого льна. Он обменялся почтительными приветствиями с Джордано и сердечно поздоровался с Пабло Симоном, знавшим, что перед ним — граф де Венти, известный во всей Европе своей мудростью и легендарными алхимическими трудами, которые ему приписывали.

Как объяснил Джордано, храм Исиды никогда не предназначался именно для культа этой богини, он объединял около двух десятков глав разных течений из великого тайного братства.

Пабло Симон присоединился к нескольким церемониям, а затем руководители старшей ступени посвящения спустились в большую крипту, построенную на глубине более двадцати метров под протокой. Казалось, винтовая лестница уходит в самое сердце земли. В своеобразном вестибюле, который находился прямо над главным залом, Джордано расстался со своим учеником, сказав:

— Этот храм построили первые поселенцы атлантов более сорока тысяч лет назад, тогда он стоял на острове посреди моря рядом с дельтой большой реки. С тех пор разные инициатические ложи использовали его особые свойства и уединенное расположение — местные жители, порой случайно оказавшись неподалеку, пугались некоторых феноменов «материализации» тонких, обычно невидимых тел и теперь стараются держаться подальше от этого места. Конструкция настолько совершенна, что, несмотря на ежегодные паводки Нила, которые заливают храм почти до верхней террасы и прячут дверь под несколькими метрами воды, внутрь попадает лишь несколько капель и его крипты остаются сухими и проветриваемыми.