Николай Хайтов - Капитан Петко-воевода

Вне себя от стыда и обиды Тахир-бей принял поистине чудовищное решение: сжечь, сравнять с землей Доган-Хисар, родное село Капитана, а жителей истребить всех до единого. Намерение Тахир-бея стало известно воеводе на следующий же день. Не желая стать причиной гибели родного села, он молниеносно составил план, как предотвратить беду.

По приказу Капитана его отряд в полном составе занял Шейнар-Курусу — лес в окрестностях Доган-Хисара. Четники отыскали чье-то стадо, закололи на глазах у пастуха вола, а затем Петко написал в соседнее село, некоему Ибидаа, записку, в которой попросил, чтобы тот прислал ему с пастухом соли и хлеба.

Пастух не поверил своим ушам.

— Да ведь село кишмя-кишит турками! — предупреждает он. — Налетят, всех до одного перебьют вас.

— Ступай, куда велено! — крикнул на него воевода. — И пускай налетает, кто хочет! Лучше пасть в бою, чем сдохнуть с голоду!

Делать нечего — пастух, захватив с собой воловью шкуру, отправился в путь и передал Ибидаа записку от Петко. Не прошло и нескольких минут, как турецкая воинская часть уже знала, где находится Петко и чего он хочет. Вали-паша был на седьмом небе от счастья, что след «разбойника» наконец-то найден! Немедленно последовал приказ: выступить к Шейнар-Курусу, бесшумно оцепить лес со всех сторон. После того как кольцо осады сомкнулось, преследователи принялись прочесывать лес из конца в конец. Ружья были наготове, а сам Вали-паша со свитой каймакамов, сидя на опушке, ожидал исхода операции.

Лес был прочесан, обшарен каждый куст, но гайдуков нет, как не бывало!

— Осмотреть деревья! — приказал Вали-паша.

Вновь двинулись цепи преследователей, на этот раз оглядывая крону каждого дерева, но и на этот раз кроме птичьих гнезд ничего не высмотрели. Только несколько диких зверей выскочили из нор, всполошив турок — и все. Ни Петко, ни гайдуков…

Потеряв самообладание, Вали-паша сначала было вновь разбушевался, а потом собрал вокруг себя приближенных и местных заправил и принялся обсуждать создавшееся положение. Все были единодушны: негде гайдуку быть, кроме как в лесу, и раз нету его ни на земле, ни на деревьях, значит, укрылся он со своими людьми где-нибудь под землей, а посему следует поджечь лес, и тогда воевода-невидимка волей-неволей вынужден будет показаться.

Затребовали по телеграфу дозволение из Стамбула, оно не замедлило, и вскоре лес действительно заполыхал со всех сторон. Пожар был невиданный и неслыханный. Полыхали ветки, трескались от жара стволы деревьев, исчезая в море огня. Столбы дыма вздымались до самого неба, затянули его черной тучей, а Вали-паша со своей свитой сидел на соседнем холме и ждал, когда гайдуки, не выдержав, выскочат из огня.

Вооруженное оцепление из башибузуков, солдат и по лицейских стояло, наставив на огонь ружья, но кроме животных, в паническом бегстве спасавшихся от пожара, никто больше из леса не показывался. Три дня горел вековой лес, пока не сгорел дотла. Остались от него только груды пепла, да зловещими головнями торчали обугленные стволы, но нигде — ни на земле, ни под землей — ни одного гайдука не оказалось, и посрамленные вояки молча повернули туда, откуда пришли.

А воевода и его молодцы тем временем с соседнего холма наблюдали за «огненной операцией» обезумевшего Вали-паши и довольно потирали руки, радуясь, что так успешно провели его: ведь гайдуки ушли из леса еще до того, как прибыли турецкие силы, и все остальное время потешались над Вали-пашой.

Трагикомедия, разыгравшаяся в лесу Шейнар-Курусу, отвлекла внимание Тахир-бея от Доган-Хисара и вынудила его отказаться от намерения сжечь это «разбойничье гнездо». После того, как нависшая над родным селом угроза была таким образом отведена, Петко понял, что ему следует на некоторое время исчезнуть, дать поутихнуть ярости турецких властей, и он перешел со своим отрядом в Маронию.

В этом городе у Петко издавна было много знакомых и сподвижников, и он надеялся, что здесь отряд будет в большей безопасности. Действительно, и в городе и в его окрестностях было спокойно, а кроме того Петко обрел в Маронии влиятельного друга в лице одного местного жителя по имени Калын Тома (Тома Толстый).

Кто же он такой, этот Калын Тома?

Настоящее его имя Тома Янушев, родом из бедной греческой семьи. Ребенком попался он на глаза некоему Али-паше из Стамбула. Смышленый и проворный мальчишка понравился турку, и он увез его с собой в столицу империи. Там он вырастил его, воспитал, добыл для него титул бея и сделал собственником роскошного дома и большого состояния в родной Маронии, где Тома занялся темными сделками и ростовщичеством.

Весть о взятии в плен Гумберта и ограблении железнодорожной кассы в Дедеагаче застала Тому в Стамбуле, куда он время от времени ездил поразвлечься, покутить в компании друзей и покровителей. С напряженным вниманием следил Тома за всем, что случилось дальше — преследованием Капитана Петко и объявлением награды за его голову. Возможно, тогда-то и зародилась у него мысль самому взяться за это дело. Пять тысяч лир — сумма немалая даже для такого богача, как Тома, но деньги — ничто по сравнению с благоволением высоких особ и громкой славой, которые могла бы принести ему поимка неуловимого гайдука.

Сообщил ли Тома об этом намерении своему названому отцу и покровителю Али-паше либо же предпочел хранить его в тайне, дабы сюрприз был еще приятней и неожиданней — мы не знаем. Известно лишь, что сразу же после событий в Шейнар-Курусу Тома возвратился в Маронию, где приложил немало усилий, чтобы завязать дружбу с Петко.

Следует признать, что он действовал в этом отношении даже смелее Сидериса. Не полагаясь на случайную встречу с воеводой, Тома один, безоружный, отправился в лес, нашел Петко и заявил, что желает выразить свое восхищение прославленному народному заступнику и герою, поклониться его отваге, столь отрадной для сердца христианина.

Смелое появление Томы в лесу несколько приглушило настороженность Капитана, и он принял любезное приглашение погостить в любое удобное для себя время в Маронии, в доме Томы, где народные защитники будут приняты как самые дорогие гости.

Еще до встречи с Томой Капитан слышал о нем, как о негодяе и ростовщике, на которого многие жаловались, но серьезных доказательств тому не было, а благородный воевода остерегался несправедливо судить о людях. И он предоставил времени показать, что же в действительности представляет собой Тома Толстый.

И время начало делать свое дело. Тома то и дело посылал воеводе различные подарки, настойчиво приглашал в гости, для чего с помощью влиятельных друзей добился, чтобы из Маронии были выведены все войска. В городе осталось всего трое полицейских стражников. Такой противник, естественно, был воеводе не страшен, и однажды он с шестью своими парнями и впрямь собрался в гости к Томе. Очевидно, тот мастерски играл роль друга и побратима, так что воевода не ожидал никакого подвоха.