Бернард Корнуэлл - 1356. Великая битва

Чтобы помочь армии спастись.

Капталь де Бюш повел на север двадцать ратников. Они проскакали мимо отряда графа Солсбери, охранявшего северную оконечность холма. Большинство воинов графа располагалось за внешним краем живой изгороди, поэтому его лучники были заняты тем, что копали и маскировали ямы, где лошади атакующей кавалерии переломают себе ноги. Один из лучников проводил капталя и его людей мимо ям, и как только те остались позади, де Бюш оглянулся и увидел кардиналов и других церковников, пытающихся выковать мир. Они и французские парламентеры встретились с английскими посланниками в чистом поле, чуть ниже виноградника. Кто-то принес скамьи, и люди сидели и разговаривали, тогда как герольды и латники ожидали в нескольких шагах в стороне. Ни шатра, ни навеса не было. За спиной у священников развевалось единственное знамя – с перекрещенными ключами святого Петра, что означало присутствие папского легата.

– О чем они толкуют? – спросил у капталя один из его людей.

– Пытаются нас задержать, – ответил тот. – Хотят, чтобы мы торчали тут. Хотят взять нас измором.

– Я слышал, что их папа прислал. Может, они действительно желают мира?

– Папа французским дерьмом гадит, – отрезал капталь. – Единственное, что он желает, – это видеть нас в своем ночном горшке.

Де Бюш повернул и повел своих гасконцев вниз по склону, плавно спускающемуся к северу. Их путь лежал в пересеченную местность из лесов, виноградников, живых изгородей и холмов. Где-то в этом переплетении таилась французская армия, но никто не знал точно, где ее местоположение и насколько она велика. Наверняка это войско находится совсем близко. Об этом капталь судил по густому дыму бивуачных костров в северной части горизонта. Однако принц попросил его определить, где лагерь врага и сколько там воинов, поэтому де Бюш гнал коня вниз по склону, держась теперь под покровом леса. И он, и его люди ехали не на могучих боевых конях, тренированных для битвы, а на быстрых и легких лошадях, способных умчать их хозяев от беды. Воины надели кольчуги, но не латы, и взяли шлемы и мечи. То были гасконцы, а значит, парни, привычные к бесконечной войне, всегда готовые отразить набег французов или устроить собственный. Двигались молча. Слева тянулась дорога, но они держались в отдалении, не обнаруживая себя. Достигнув подножия холма, разведчики придержали коней: теперь они значительно удалились за дистанцию выстрела из английского лука, и если французы выставили часовых, то те могли скрываться где угодно среди этих деревьев.

Капталь дал знак рассредоточиться, а потом снова махнул, давая сигнал двигаться дальше. Они ехали очень медленно, внимательно вглядываясь в лес – не выдаст ли шевеление ветвей спрятавшегося арбалетчика. Все сохраняли тишину. Гасконцы поднимались по густо заросшему склону, а никаких признаков врага все еще не было. Капталь остановился. Не заманивают ли его в ловушку? Он вскинул руку, давая своим сигнал оставаться на местах, соскочил с седла и дальше пошел один. Склон не был крутым, и капталь видел недалекий гребень.

Есть ли лучшее место, где выставить дозорных? Де Бюш шел тихо, крадучись, следя, не взлетит ли где птица, но вопреки настороженности чувствовал, что он здесь один. С минуту гасконец озирал горизонт, затем вышел на гребень, и его взору вдруг открылся вид на север и на запад.

Де Бюш присел.

Главный лагерь французов лежал всего в полумиле от него, шатры окружали деревню и усадьбу, но сильнее всего заинтересовали его люди, идущие на запад. Со своего холма англичане их рассмотреть не могли, но капталь видел, что французские войска движутся по дуге на запад и на юг, перемещаясь ближе к реке. Шли они не в боевом порядке, да и, насколько он мог судить, ни в каком порядке вообще, но французы определенно сдвигались. Возможно, их цель – холм с плоской вершиной, Александрово поле. Сосчитать врагов не получалось, их было слишком много, а расстояние чересчур велико. Восемьдесят семь знамен, вспомнилось ему.

Он попятился, остановился, потом направился к своей лошади. Сел в седло, развернулся и махнул своим, чтобы возвращались на юг. Теперь гасконцы скакали быстро, уверенные, что в пределах видимости или слышимости нет ни одного врага. Капталь пытался понять, продолжат ли французы соблюдать перемирие.

Две вещи он теперь знал наверняка: враг готовился к нападению и нападение это произойдет с запада.

Графы Уорик и Суффолк возвратились в шатер принца к исходу дня. Они устало опустились в предложенные Эдуардом кресла и выпили вина, которое подал слуга. В шатре собрались советники принца, все ждали известия об исходе долгих переговоров.

– Условия таковы, сир, – без обиняков начал граф Уорик. – Мы должны возвратить все земли, крепости и города, захваченные за последние три года. Отдать всю добычу из нашего обоза. И освободить всех пленников, находящихся здесь и в Англии, без дополнительных выкупных платежей. И еще уплатить Франции компенсацию в размере шестидесяти шести тысяч фунтов в возмещение разорений, причиненных за последние годы.

– Боже правый, – едва слышно пробормотал принц.

– Взамен, сир, – подхватил рассказ граф Оксфордский, – вашей армии будет позволено уйти в Гасконь, король Франции выдаст за вас замуж одну из своих дочерей и та принесет вам графство Ангулемское в качестве приданого.

– Дочери у него красивые? – осведомился принц.

– Красивее, чем холм, усеянный английскими трупами, сир, – отрезал граф Уорик. – И еще одно условие. Вы и вся Англия должны поклясться не поднимать против Франции оружия в течение семи лет.

Эдуард посмотрел на одного графа, потом на другого, затем перевел взгляд на капталя, сидящего с краю шатра.

– Что посоветуете? – спросил он.

Граф Уорик поморщился, распрямляя уставшие ноги.

– У них численный перевес, сир. Сэр Реджинальд считает, что мы можем ускользнуть на заре, перебраться через реку прежде, чем французы спохватятся, но каюсь, я смотрю на идею скептически. Ублюдки не так глупы – они нас караулят.

– И перемещаются на юг и на запад, сир, – вмешался капталь. – Видимо, они предполагают, что мы попробуем перейти Миоссон, и стараются перекрыть этот выход.

– И французы держатся уверенно, сир, – сказал граф Оксфордский.

– Из-за численного перевеса?

– Потому что наши люди устали, в меньшинстве, страдают от жажды и голода. И еще тот толстый кардинал заявил какую-то странную вещь. Церковник предупредил нас, что Господь дал Франции знак – Он на ее стороне. Я попросил его пояснить, но жирный ублюдок просто скорчил хитрую рожу.

– Мне казалось, что кардиналы говорят от имени папы?

– Франция держит папу за шкирку, – процедил Уорик.