Томас Делонэ - Томас из Рэдинга

Говорят, что в память этого события старик Бузэм приказал, чтобы раз в году даром подавали сыр всякому, кто, придя в гостиницу, о том бы попросил. Этот обычай еще существует.

Когда все суконщики вернулись из Лондона, жена Симона из Саусзэмтна, которая всегда смеялась и шутила со своим мужем, открыла ему однажды свои мысли и сказала:

-- Ах, боже мой, дорогой мой супруг, неужели вам никогда не придет в голову свозить меня в Лондон? Неужели я должна оставаться взаперти в Саусзэмтне, как попугай в клетке, или каплун в своей кастрюле? Я прошу вас в награду за все мои труды, заботы и беспокойства дать мне только одну неделю отдыха, чтобы увидать этот прекрасный город. Чего стоит жизнь, если в ней нет ни капли удовольствия? И есть ли какое-нибудь более невинное удовольствие, чем познакомиться с нравами и обычаями неизвестных стран! Если ты меня любишь, дорогой супруг, не откажи мне в этой скромной просьбе! Ты знаешь, что я не какая-нибудь потаскуха и очень редко приставала к тебе с тем, чтобы ты взял меня с собой в путешествие. Бог знает, быть может, это в последний раз я о чем-нибудь прошу у вас.

-- Жена, -- сказал он, -- я согласился бы с удовольствием, но ты знаешь, что очень трудно устроить так, чтобы мы могли уехать оба в одно и то же время. Когда у тебя на руках большое дело, нельзя жить без забот. Если ты хочешь поехать в Лондон без меня, то кто-нибудь из моих людей проводит тебя; в твоем кошельке будет столько денег, сколько тебе понадобится. Но мне ехать с тобой нельзя, мои дела мне этого не позволяют.

-- Супруг мой, -- сказала она, -- я принимаю твое любезное предложение; быть может, я попрошу отправиться вместе со мной и куму Сэттон.

-- Мне это будет очень приятно, -- сказал муж. -- Готовься же выехать, когда тебе вздумается.

Получив это разрешение, она послала своего слугу Уизела (Ласочку) в Салисбэри, чтобы узнать, согласится ли кума Сэттон сопровождать ее в Лондон. Куме Сэттон пришлось по душе предложение кумы Симон; она не находила ни минуты покоя до тех пор, пока не получила позволения от своего мужа. Потом, когда она его получила, она пораздумала и решила, что их удовольствие было бы неполным, если бы они поехали только вдвоем. Хитрая кумушка послала со своим слугою, Крэбом Чудаком, письма к жене Грэя и к жене Фитцаллена, назначая им встречу в Рэдинге. Довольные предложением, они согласились и не преминули согласно обещанию прибыть в Рэдинг. Оттуда, захватив с собой еще жену Коля, они отправились все вместе в Лондон, каждая со своим слугою, и там разместились по-двое у своих подруг.

Когда лондонские купцы узнали об их прибытии, они стали каждый день приглашать их к себе и прекрасно их угощали. Когда они отправлялись осматривать достопримечательности города, жены лондонских купцов сопровождали их, разодевшись как можно наряднее. Жены суконщиков огорчались, что у них нет таких красивых нарядов.

На Чипсайде {Конечно, Делонэ описывает здесь современный ему Лондон, а не Лондон XI в. Стоу в своем "Описании Лондона", вышедшем в 1598 г., приписывает те же ремесла тем же улицам, подтверждая, таким образом, точность Делонэ.}, куда их привели, они восторгались ювелирными магазинами и с другой стороны улицы -- роскошными галантерейными лавками, витрины которых блистали всевозможными цветными шелками. На улице Уэтдинга они видели множество суконщиков, у святого Мартиника -- башмачников, у церкви святого Николая -- мясные лавки, на конце старого Монетного рынка -- рыбные лавки, на улице Кэндльуика -- ткачей; потом они посетили Еврейскую улицу, где живут все евреи, и крытый рынок на Блэкуэлле, где обычно собирались провинциальные суконщики.

Дамы пошли потом к церкви св. Павла, колокольня которого так высока, что как будто она уходит в облака, а на верхушке ее находится огромный флюгер из чистого серебра. Этот флюгер кажется человеческому взгляду не больше воробья: так высоко он посажен. После он был украден одним хитрым калекой, который ухитрился ночью забраться на верхушку колокольни и спустить его оттуда вниз. На это украденное им серебро и на большую сумму денег, собранную им за его жизнь нищенством, он воздвигнул ворота на севере города, которые до сих пор называют Крипльгэйт (Ворота калеки) {Кража флюгера -- обычная тема в легендах всех городов.}.

Оттуда они отправились к Тауэру (лондонская башня), башне, которая была построена Юлием Цезарем, римским императором. Они там видели соль и вино, сохранившиеся со времен нашествия римлян в Англию, задолго до Р. X. Вино стало таким густым, что его можно было резать, как студень. Они видели также монету, сделанную из толстой кожи, которая некогда имела обращение среди населения.

Когда они вдосталь насмотрелись на все эти достопримечательности, они возвратились в свои помещения, где для них были заказаны роскошные ужины со всеми тонкостями стола, какие только можно себе вообразить.

Теперь нужно вам сказать, что спутники-ткачи, прибывшие из провинции со своими госпожами, увидя лондонских ткачей с улицы Кэндльуик, немедленно возымели великое желание потягаться с ними. Они тотчас начали вызывать на состязание, кто из них сработает лучше.

Ласочка сказал:

-- Я хочу состязаться с кем угодно из вас на крону; принимайте, если вы посмеете только; тот, кто скорее всех соткет ярд материи, получит крону.

Один из лондонцев ответил:

-- Это вас, мой друг, мы лучше всего "обработаем". Если бы даже заклад был в десять крон, мы и то принимаем вызов. Но мы ставим только условие, чтобы каждый доставил свои собственные челноки.

-- Решено, -- сказал Ласочка.

Они встали за станки, и Ласочка проиграл. Затем другой из приезжих взялся за дело, но и он также проиграл. Лондонцы торжествовали над деревенщиной и отпускали им язвительные шуточки.

-- Бедняжки, -- говорили они, -- сердце у вас твердо, да руки слабы.

-- Нет, -- говорил другой, -- в этом виноваты их ноги {Станок приводился в движение при помощи педали.}. Скажите мне, дружище, английский ли вы уроженец.

-- А в чем дело? -- спросил Ласочка.

-- А в том, что у вас икры на подъеме {Вероятно, намек на элефантиазис.}.

Крэб, вообще гневный по натуре, раскипятился, как адвокат на суде, и держал пари на четыре кроны против двух, что он выиграет. Те приняли пари. Они взялись за работу. Но Крэб побил их всех. Лондонцы, с которых сбили спесь, примолкли.

-- Так вот, -- сказал Крэб, -- так как мы ничего не проиграли, то и вы ничего не выиграли. А ввиду того, что нельзя быть хорошими ткачами, не будучи добрыми товарищами, то, если вы хотите пойти с нами, мы угостим вас пивом.