Андрей Серба - Быть Руси под княгиней-христианкой

— В день, когда нашла собаку, видела в лесу ещё кого? — спросил Лют.

— Да. Встретила двух челядников одного хазарского купца. Заметив меня, они спрятались за деревом. Но за день до этого я покупала у их хозяина бусы и хорошо запомнила его прислужников.

— Кто тот купец?

— Хозрой. Он уже несколько дней сидит на торжище.

— Хозрой, Хозрой, — повторил Лют. — Много слыхал о нём, даже встречался с ним во время Хвалынского похода. Знаю, что сейчас он в Полоцке и вертится подле пришлых варягов. Но это дело понятно: у него — товар, у викингов — серебро. Но что делать с челядниками в лесу, зачем прятаться от случайно увиденной девы? Ты не ошибаешься, Любава?

— Нет, княже. Я сама удивилась, что им понадобилось в лесу. Зачем бояться меня и укрываться, будто тати [166] Тати — воры, грабители. ?

— Хорошо, Любава, подожди меня на подворье. Ты должна указать место, где нашла тело дротта, и уже оттуда я начну гнать след. И знай, что с этой минуты ты главный видок в деле о разбое варяжского дротта.

Лют громко хлопнул в ладоши, и на пороге горницы вырос слуга-дружинник.

— Пошли за ярлом Эриком и хазарским купцом Хозроем, — приказал князь. — Достань их хоть из-под земли, но чтобы в полдень оба были у меня...

Хозрой был вскоре доставлен на княжеское подворье прямо с торжища. Ярл Эрик прибыл в назначенный срок самостоятельно, окружённый десятком вооружённых викингов и в сопровождении нового верховного жреца Одина. Князь Лют коротко сообщил собравшимся обо всём случившемся и велел Любаве отвести всех в лес на место, где был обнаружен труп.

Девушка не ошиблась: убитый действительно оказался пропавшим без вести дроттом. Его сразу узнал и сам Лют, это подтвердили Эрик и прибывшие с ним викинги. Признали они и любимую собаку жреца — крупного серого волкодава, постоянного спутника покойного. Дротт был убит двумя ударами ножа в спину, а затем наспех зарыт в мелко выкопанную яму.

Обнаружив труп, требовалось немедленно приступить к «гонению следа», то есть розыску преступника по выявленным следам. Для этого в первую очередь необходимы были показания свидетелей послухов, слышавших что-либо о данном случае, и видоков, видевших нечто из имеющего отношение к убийству. Обычно этим занимался назначенный князем судья-тиун [167] Тиун — княжеский или боярский слуга; управляющий феодальным хозяйством. , однако в случаях, если жертвой оказывался знатный человек или чужестранец, его обязанности мог взять на себя лично князь. Именно так и решил поступить Лют.

— Любава, — обратился он к девушке, — ты покуда единственный видок. Поведай, что видела и знаешь. Но помни, что за каждое ложное слово падёт на тебя гнев наших богов и тяжесть княжеской кары.

Любава рассказала собравшимся всё, что уже говорила раньше князю. Показала и затянувшуюся рану на груди сидевшего у её ног пса убитого дротта.

— Хазарин, что делали тем днём в лесу твои челядники? — спросил Лют у Хозроя, когда девушка смолкла.

Конечно, проще было бы задать подобный вопрос самим слугам, но в отношении рабов этого обычно не делалось. Варяги вообще не признавали их за людей, а русичи считали, что человек, не пожелавший умереть свободным и выбравший вместо честной смерти воина позорное ярмо раба, не имеет своей воли и права на самостоятельные действия, а потому за него полностью несёт ответственность хозяин. Хозрой, мгновенно оценивший обстановку уже после первых слов Любавы, не медлил с ответом ни секунды.

— Светлый князь, мои люди в тот день не были в лесу. Равно как и в любой другой, — твёрдо сказал он. — У меня здесь всего два раба, и оба всё время помогают мне на торжище. Да и зачем мне посылать их в лес? Тем более без присмотра, будто собственными руками подталкивая их к побегу.

— Что молвишь на это, дева? — посмотрел на Любаву князь. — Настаиваешь ли, что видела в лесу слуг купца Хозроя?

— Это были они, княже, — уверенно ответила Любава. — Я готова принести в том священную роту богам.

Лют глянул на стоявшего в окружении викингов Эрика.

— Всё слышал, ярл? Кому у тебя больше веры: деве или купцу-хазарину? Дротт был твоим братом по крови и вере, а потому прошу и тебя стать судьёй в этом деле.

Эрик тронул свою густую рыжую бороду, неопределённо пожал плечами.

— Кто-то из двоих врёт, и потому надобно гнать след дальше. Лишь так мы сможем узнать правду. А заодно кто — дева или купец — окажется лжецом и лишится за это языка.

Лют в знак согласия кивнул головой, поднял руку.

— Дева и купец, слушайте моё слово. Каждый из вас должен доказать собственную правоту или уличить другого во лжи. А если через три дня и три ночи никто из вас не очистит себя от подозрений, вашу судьбу решит Божий суд.

— Княже, у меня есть один видок, — произнесла Любава. — Он, правда, не может произнести в мою защиту ни одного слова, но наверняка обличит хазарина во лжи.

— Кто он? — поинтересовался Лют.

Девушка указала на пса.

— Эта собака. Она защищала хозяина и знает его убийц. Пёс сам получил от них удар ножом и хорошо запомнил их. Вели доставить сюда челядников хазарина, и собака безошибочно укажет нам убийцу дротта.

Лют вопросительно глянул на Эрика, тот, в свою очередь, на нового верховного жреца Одина.

— Что молвишь, дротт? Может ли пёс быть видоком?

Жрец задумчиво посмотрел куда-то вдаль, беззвучно пошевелил губами и лишь после этого разжал рот:

— Боги не всех наделили даром слова, но во всё живое вдохнули душу. Собака — разумная тварь и долго помнит хорошее и плохое. К тому же она лишена человеческого своекорыстия и лукавства. Поэтому боги не запрещают псу помочь найти убийц его хозяина. Один разрешает ему приблизить миг мести за своего верного слугу-дротта.

— Хазарин, ты слышал, что молвил старик? Считай, что это и моё решение, — сказал Лют. — Сейчас мои гридни доставят на подворье твоих челядников, и мы проверим правду твоих слов.

У Хозроя от страха перехватило дыхание, но внешне он ничем не выдал своего состояния:

— Светлый князь, я послушен твоей воле, но моих рабов нет в городе. Я не знал, что ты захочешь их видеть, и ещё утром отправил вниз по реке скупать мёд и воск. Прости за это...

По губам Люта скользнула недоверчивая усмешка, но тут на помощь Хозрою пришёл Эрик:

— Пусть будет так, хазарин. Когда рабы вернутся?

— Завтра вечером.

— Сразу приходи с ними на княжье подворье. И горе тебе, если сейчас солгал.

Микула не первый год знал стоявшего перед ним дружинника, но всё-таки ещё раз внимательно осмотрел его. Высокий, широкоплечий, весь налитый здоровьем и силой, он был лучшим сотником из числа прибывших с Микулой воинов, его правой рукой в том непростом деле, из-за которого воевода появился в Полоцке.