Зинаида Чиркова - Корона за любовь. Константин Павлович

Двадцать первая пехотная дивизия князя Петра Ивановича Багратиона заняла центр наступательной линии Вильманстранд — Давидштадт, с тем чтобы продвигаться к Тавастгусту. А самый центр этой линии занял полк Александра Тучкова. Слева прикрывала центр семнадцатая пехотная дивизия князя Горчакова, а справа командовал пятой пехотной дивизией брат Александра — генерал-майор Николай Тучков. Они оба знали, что воюют на одной линии, но так и не встретились — бои уже начались, и задачей дивизии Николая было не допустить отхода шведских частей к Тавастгусту, чтобы не дать соединиться шведам.

Перед первыми боями было много хлопот. Всей лёгкой пехоте выдавались лыжи, маскировочные покрывала, солдаты учились ходить на широких деревянных лыжах, подбитых оленьим мехом. Научилась ходить на лыжах и Маргарита.

Ночью лыжники, лёгкие пехотинцы Александра Тучкова, перешли шведскую границу. Небольшая речка Кюмень была скована толстым слоем льда и мало чем отличалась от окрестностей, только не было на ней бесчисленных каменных громад — валунов. Лыжники быстро пересекли реку и остановились перед передовым шведским отрядом, закрывавшим границу.

Шведский берег встретил пехотинцев зловещим безмолвием, пехотинцы видели лишь нацеленные на них орудия, уже готовые к бою и ждущие только приказа.

Вперёд выскочил парламентёр с большим белым флагом. Это был Александр Тучков в офицерском мундире, на белом коне. Он встал перед передовыми заграждениями шведских линий. Твёрдо и чётко прочитал он требование русского императора отойти на позиции, которые были заранее обговорены в Стокгольме.

Внезапный залп из всех пушек и мушкетов был ответом на слова парламентёра.

Маргарита в сильном волнении наблюдала за Александром. Он стоял перед линиями шведских укреплений и размахивал белым флагом. Ружейный огонь, блеск раскалённых пушечных ядер, внезапно ударивших по колоннам пехотинцев, заставили её сердце вздрогнуть.

Вот сейчас он упадёт, вот сейчас подогнутся ноги коня, вот сейчас свалится он на белое пространство, и она останется одна.

Она вся замерла и даже не заметила, как прилетела и села ей на плечо Варюшка. Залп испугал птицу: громко крича, она взмыла в небо и полетела за холмы. А Маргарита, напрягая глаза, глядела и глядела на одинокого всадника, словно мишень стоявшего перед шведами.

Но пули и ядра будто обходили Александра стороной. Он повернул коня и стремительно поскакал к своим, петляя на ходу, не давая возможности ударить по нему прицельно. Доскакав до своих, он скомандовал:

— Полк, к бою!

И полилась лава по снежному насту к передовому шведскому отряду. Скоро не осталось от шведов ничего — передовой отряд был смят и обращён в бегство. А лавина лыжников-пехотинцев всё неслась и неслась по снежному полю, огибая скалы и редкий кустарник.

Только тут дала Маргарита волю слезам, лишь потом осознала, сколь опасна была миссия Александра: первый же ружейный выстрел мог убить его.

После атаки, когда весь передовой отряд шведов был рассеян и пехотинцы Тучкова заняли их хорошо оборудованные домишки, Маргарита нашла Александра в самой гуще солдат. Не замечая никого, она обняла его, прижалась лицом к его мягкой епанче и расплакалась.

— Ну что ты, что ты, — смущённый многолюдьем, отстранил Александр жену, — всё хорошо, видишь, меня и пуля не берёт...

Она отбежала в сторону — надо было приготовить ему сытный обильный ужин и постараться скрасить походную жизнь хотя бы мягкой пуховой периной.

— Как ты мог, — выговаривала она ему после ужина, — как ты мог! Ты полковник, командуешь целым полком, неужели среди твоих офицеров не нашлось парламентёра, неужели все встали за твоей спиной?

— Ты ошибаешься, — Александр, ласково улыбаясь, посмотрел на взволнованное лицо Маргариты, — нашлось, и немало, смельчаков. Да только моё ли это дело посылать их на верную смерть, если сам я спрячусь за их спиной?! Нет, я пошёл сам, чтобы никто и думать не смел, что я трус, что я боюсь такого шага! Но видишь, всё кончилось хорошо, твоя любовь завернула меня в такую обёртку, что никакая пуля и никакой штык меня не возьмут...

— Я так люблю тебя, — слёзы навернулись на глаза Маргариты, — но я очень боюсь за тебя.

Она взглянула в его сияющие голубые глаза, на его раскрасневшееся лицо.

— И я так горжусь тобой, — уже ясно улыбнулась она, — никто не может сравниться с тобой...

Маргарита долго ещё могла бы говорить о том, какой он герой, как она радуется и гордится им, но он закрыл ей рот долгим поцелуем.

Первые же дни военных действий показали русским войскам слабость и разбросанность шведских защитников на большом пространстве. Пала хорошо укреплённая шведская крепость Тавастгуст, сдался Гельсингфорс, затем главная база снаряжения и продовольствия шведов Свеаборг. Рандасальми, Сульков, Пумола, Истоумаки, Таммерфорс — все эти финские города были быстро, почти молниеносно взяты русскими войсками.

А потом пришёл черёд и финской столицы — Або. Месяц наступления, и вся южная и средняя Финляндия была покорена. Император Александр уже торжествовал победу, хвастливо извещал Наполеона о своих успехах, закатывал пиры и празднества в Петербурге.

Но что значила эта победа! Здесь, в Финляндии, русским войскам предстояло встретиться с таким сопротивлением населения, с такими кровопролитными стычками малыми силами, что никто и не предполагал столь затяжной войны. Здесь не было огромных пустынных пространств для большого, решающего сражения, равнин Европы, где могли бы сосредоточиться крупные силы. Здесь были скалы, болота, кустарники и редколесье, всюду из-под завалов снега торчали пики вершин, и развернуться русские войска не могли. Началась пора затяжных схваток, и война растянулась на долгие два года.

Русские поняли тактику шведов и потому решились на невероятное — перейти границу Швеции, не гоняться за шведскими войсками на севере, а найти путь к самому сердцу соседнего королевства.

Путь предстоял обходный, далёкий. Самым укреплённым городом-крепостью русские овладели после кровопролитных боев. Теперь можно было выходить из Куопио, занять почти незаселённые Аландские острова, и лишь Ботнический залив Балтийского моря отделил бы войска от столицы Швеции — Стокгольма.

Почти прямая линия соединяла на карте город-крепость Куопио со Стокгольмом. Но на этой прямой линии лежали десятки тысяч вёрст, снежных завалов, ледяных скользких скал, незамерзающих ям с болотной жижей, непроходимых ущелий, Аландские острова с оставленным там шведами сильным гарнизоном, да ещё Ботнический залив, только слегка замерзающий в самые сильные морозы. Но русские отважились на этот переход, спрямляющий дорогу к сердцу шведского королевства.