Зинаида Чиркова - Корона за любовь. Константин Павлович

Вновь заскрипели ворота, закрываясь, и опять Маргарита мельком подумала, что надо не забыть приказать их смазать.

Они стояли на крыльце. Александр держал в руках большие толстые пакеты. Супруги переглянулись.

— Вероятно, это ответ на моё прошение, — взволнованно промолвил Александр. — Если это от императора...

Он не договорил, и оба одновременно шагнули в сени.

Александр бросил пакеты на большой круглый стол, покрытый красной бархатной скатертью. Длинный пакет занял почти всю поверхность стола, и Александр прежде всего взялся за его обёртку.

Бережно завёрнутая в ткань, потом в лощёную бумагу, затем в проложенную длинную коробку, предстала перед ним шпага с эфесом, усыпанным бриллиантами. Александр поднял её с пакета, наполовину выпавшим из ножен. «В руку храброму», — прочёл он выбитые на синеватом клинке слова. И подпись — «Александр I».

— Боже мой! — задохнулась Маргарита. — Сам император отметил тебя! Сам император признал, сколь достоин ты награды...

Она бережно взяла драгоценную шпагу, вынула клинок до конца из роскошных ножен, поцеловала синеватый булат [21] Булат — старинная узорчатая сталь высокой прочности и упругости, употреблявшаяся для изготовления холодного оружия. и кинулась на шею Александру.

— Это и твоя награда, — шепнул он ей в ухо. — Не будь тебя и твоей защиты, твоей любви, я не удостоился бы такой чести.

Они стояли, обнявшись, у стола, где лежали пакеты, и целовались, обнимались, восторженные и изумлённые.

— И это как раз в день рождения нашего сына, — прошептала Маргарита.

Потом они уже вместе развернули другой пакет. Чудесный детский чепчик, вышитый разноцветными нитями, украшенный помпонами, изумрудами, сиял перед ними.

Маргарита схватила письмо, приложенное к чепчику. Писала сама императрица Елизавета Алексеевна. Слёзы капали из глаз Маргариты, когда она читала это приветственное письмо, полное поздравлений по случаю годовщины сына Тучковых, и главное, о чепчике было сказано, что он вышит самой императрицей, настолько ценит она любовь Маргариты и Александра, преданность друг другу.

Прижимая к груди чепчик и письмо императрицы, Маргарита помчалась в детскую. Николенька спал, раскинув пухлые ручки и ножки, веки его слегка подрагивали: наверное, он видел счастливые сны.

— Солнце моё, сынок, — шептала Маргарита на глазах изумлённой няньки, — тебе прислала чепчик сама императрица, она сама его вышивала. Под какой счастливой звездой ты родился!

Николенька продолжал спать, и Маргарита вышла, тихая и сияющая, положила рядом с ребёнком в колыбель чепчик и письмо Елизаветы Алексеевны. Александр в растерянности стоял у стола, держа в руках письмо.

— Ещё? Что ещё? — спросила Маргарита.

— Нам придётся проститься с мечтой уехать в наше Ломаново, — грустно ответил Александр.

— Отказ? — Маргарита села возле стола не в силах устоять перед такой новостью.

— Да. Императору нужны храбрые солдаты, и он не имеет права отпускать со службы людей, уже доказавших свою преданность Отечеству и престолу, — словно бы повторил он слова Александра Первого из его письма к Тучкову.

И сразу потускнели, померкли глаза Маргариты, но она справилась с волнением.

— Что ж, — бодрым, немного фальшивым голосом произнесла она, — значит, наша судьба военная, будем и впредь сражаться с врагами Отечества и престола.

Они сидели у стола, перед дорогой шпагой, позолотившей горькую пилюлю отказа в прошении об отставке, смотрели друг на друга, и смешанные слёзы счастья и боли стояли в двух парах глаз — ярких, изумрудных, и голубых, глубоких и проникновенных.

Они не услышали звона колокольчиков, скрипа колёс на кирпичной подъездной аллее, голосов слуг, встречавших приехавшего гостя, топота сапог в передней и громкого ворчливо-приветливого голоса, раздававшегося в прихожей. Они всё смотрели друг на друга, и слёзы не высыхали в их глазах: рушилась их мечта осесть, сменить грязные военные дороги, сражения и битвы на тихую мирную жизнь сельских поселян...

Наконец Маргарита подняла глаза. В дверях стоял высокий статный генерал в расшитом золотом мундире, блистающий золотыми эполетами и звёздами орденов на груди, золотым поясом, туго обтягивающим полнеющую фигуру.

— Александр, — глухо сказала Маргарита, — мы так невежливы. По-моему, к нам приехали гости...

Александр резко вскочил, обернулся. Перед ним стоял его брат, тоже генерал, только старше и немного ниже.

— Николай, — бросился к нему Александр, — как тихо ты подъехал, мы даже не слыхали!

Они крепко обнялись. Слёзы у Маргариты мгновенно высохли, она подошла к братьям и встала за спиной мужа.

И тут на пороге появился третий генерал — тоже в облитом золотом мундире, со звёздами орденов на груди. Он слегка толкнул двух обнимающихся братьев, и они приняли его в свои объятия. Теперь уже трое генералов стояли в дверях гостиной, обнимали и целовали друг друга, говорили какие-то несвязные слова приветствий, снова и снова обнимались и целовались.

Павел был несколько ниже братьев, коренастый, с густыми бровями, слегка заросший модными ныне баками, но и он выглядел бравым воякой, привыкшим более к седлу, нежели к паркетам гостиных.

Наконец все трое повернулись к Маргарите, и она увидела такие разные, непохожие лица братьев. Но что-то неуловимо общее было у трёх этих генералов, какие-то незначительные жесты, одинаковые черты в лицах да эта родовая стройность и воинская выправка.

— Представляю вам мою дорогую Маргариту, — сказал Александр, — мою любовь, мою защиту, мою неизменную спутницу во всех походах.

Два старших брата церемонно поцеловали руку Маргариты, оглядывая её с любопытством и нежностью.

— Я опечален, что не нашлось для меня такой же прекрасной женщины, способной переносить все лишения воинских дорог, — тихо сказал ей старший, Николай. — Вы составили счастье нашего любимого младшего брата, и как не благодарить вас за это!

— Я очень рада видеть вас, и как хорошо, что вы приехали на день рождения нашего первенца...

Любезен и проницателен был и Павел. Но оба сразу обратили внимание на разбросанные по столу пакеты и подняли вопрошающие взгляды на Александра.

— Вот, — показал рукой Александр, — шпага, присланная его императорским величеством. А чепчик, вышитый рукой императрицы, лежит в колыбели Николеньки...

С восторгом и жадной, но какой-то хорошей завистью кинулись оба брата к шпаге. Вертели её в руках, взмахивали клинком, оценивали остроту лезвия, любовались драгоценными украшениями ножен. «Как мальчишки», — ласково подумала Маргарита.

— Где же виновник сегодняшнего торжества? — обратился к Маргарите Николай. — Я привёз ему кучу воинских доспехов и солдат. Он ведь будет солдатом и командиром, как и все в нашем роду. — Голос его звучал громко и убедительно.