Алексей Шишов - Фельдмаршальский жезл. Николай Николаевич

Смешны, наивны кажутся теперь эти мечты, но тогда они нас радовали, тогда они имели глубокий смысл, потому что только надежда на лучшее будущее давала возможность быть бодрыми, готовыми на всё, лишь бы скорей кончить тяжёлый, тернистый путь, по которому мрачной полосой стелется дым пороха и пожара».

Генерал-лейтенант барон Криденер, командир 9-го корпуса, оказавшись в венце «никопольской» славы, словно забыл разговор с главнокомандующим перед тем, как выступить из Систово под крепость Никополь. А наставлял его великий князь Николай Николаевич-Старший так:

— Николай Павлович, для начала уточним задачи вашего корпуса на дунайских берегах. Как государь император соизволил назвать ваш отряд?

— Западным, ваше высочество.

— Точно и верно по назначению. Вам, а не кому другому с запада прикрывать Передовой отряд Гурко, коммуникации к нему из Систово. Наконец, императорскую Главную квартиру.

— Задача мне ясна, ваше высочество.

— Давайте, барон, её уточним до конца. Смотрите на карту. Против вас две турецкие сильные крепости. Никополь, на которую наступает ваш отряд, и Видин.

— Позвольте спросить. Если мы возьмём Никопольскую крепость, то после этого должны нанести удар по Видину?

Пока в этом нет нужды. Взяв Никополь, вы большую часть корпусных сил направляете на Плевну, чтобы занять этот город с его дорогами на все четыре стороны Болгарии.

— Но тогда в тылу у меня останется Видин, ваше высочество.

— Разумеется, останется. Но нам брать его сейчас нужды нет. Наша задача совершить бросок через Балканы и разгромить турок по ту сторону гор.

— Но позвольте возразить, ваше высочество. Видинский гарнизон — один из сильнейших крепостных гарнизонов у султана.

— Вы, Николай Павлович, опасаетесь, что он оставит Видин и пойдёт на юг, на соединение с главными своими силами?

— Точно так.

— Осман-паша будет добычей наших союзников. Румыны интересуются этим крайним кусочком болгарской земли у дунайских Железных ворот. Поэтому князь Карл приказывает бомбардировать крепость через реку вот уже две недели.

— Но разве можно разрушить сильную крепость огнём через Дунай, ваше высочество? Мои артиллерийские начальники при разговоре об этом только улыбаются.

— Пусть улыбаются, барон. Важнее то, что Осман-паше сегодня не до улыбок. Он спит и видит, что румынская армия вот-вот перейдёт реку и осадит его в крепости.

— Дай Бог, чтобы это было так. Чтобы князь Карл не расстреливал попусту присланные ему снаряды и избавил нас от штурма Видинской крепости.

— Нам сейчас нет никакого резона идти на неё. Вы только посмотрите на карте, где она лежит.

— Я на всякий случай, идя на Плевну, должен прикрыться от Осман-паши какими силами.

— Отделите от корпуса немного войск, оставьте их в Никополе. Пусть приводят крепость в порядок после штурма. Она нам может пригодиться...

Армейский 9-й корпус в полном составе простоял в Никополе после капитуляции крепостного гарнизона всего два дня. И после этого он походным порядком, по частям, выступил к городу (пока ещё не крепости) Плевне в... сильно ослабленном составе. Напрашивается сам собой вопрос: почему?

Ответ на этот вопрос со всей достоверностью даёт не один мемуарист. Речь шла о санитарных потерях корпуса генерал-лейтенанта Криденера, который в считаные два дня поразила эпидемия лихорадки:

«Чрезвычайно живописная местность, на которой мы располагались, была убийственна в гигиеническом отношении. Болотистые, между крутыми скалами, берега Осмы и тонкий, низкий левый берег Дуная, были чрезвычайно неприятными соседями. Резкий ветер дул не переставая всё время, то усиливаясь, то уменьшаясь.

К этому нужно прибавить и то обстоятельство, что войска были расположены на тех местах, где так недавно лились потоки крови. Сотни людей были заняты уборкой трупов, но разлагающиеся при сильной июльской жаре органические останки при самой тщательной заботливости, которой, по правде сказать, я не заметил, не могли не повлиять гибельно на здоровье войск.

Целыми десятками ежедневно валились люди, измученные страшной лихорадкой. Утром совершенно здоровый человек к вечеру оказывался без чувств, в лихорадочной агонии. Бывали такие случаи, что солдаты вполне здоровые отправлялись на Дунай купаться или помыть бельё и оттуда были приносимы на руках...»

Когда главнокомандующему из Никополя донесли, что 9-й корпус из-за санитарных потерь уменьшился в считаные дни на четверть, великий князь завязал с бароном Криденером телеграфную «переписку»:

— Чем обескровлены войска корпуса?

— По заключению врачей эпидемией лихорадки.

— Откуда она взялась в Никополе?

— Город все войска вместить не смог. Часть полков и батарей осталась в предместьях крепости. Там местность заболочена.

— Что ещё повлияло на здоровье людей?

— Уборка трупов в траншеях перед крепостью.

— Почему это дело не поручено пленным?

— Из штаба армии был приказ без задержки отправить их под конвоем в Румынию. Приказ мной был исполнен без промедления.

— Разверните в городе дополнительные лазареты, оставьте гарнизон и идите к Плевне. Авангард отправьте сегодня же.

— Будет исполнено.

— Просьбы ко мне есть?

— Для дополнительных лазаретов в корпусе мало врачей и лекарств.

— Врачи и лекарства в Никополь будут посланы. Желаю новых успехов.

— Благодарю, ваше высочество.

За этими заботами корпусное начальство словно забыло, что оно на войне. Бои шли где-то в Балканских горах, откуда в армейский штаб от генерала Гурко шли пока победные донесения. О них великий князь приказывал телеграфировать в другие отряды, в том числе в Никополь.

А на Дунае после падения этой крепости было тихо. Ни Николая Николаевича-Старшего, ни его начальника штаба не встревожила такая поразительная тишина в не столь далёких тылах, на западном фланге наступающей армии. А ведь война на северной окраине Болгарии только разгоралась.

Офицеры криденеровского корпуса, упоенные недавней действительно блестящей победой, вспоминали о своём благодушном состоянии:

«Стояли мы тихо; ничто, по-видимому, не нарушало нашего спокойствия, уверенные, что впереди нас стоит и зорко следит за движением неприятеля наша кавалерия, которая своевременно предупредит нас, мы забыли думать о возможной близости неприятеля. Убеждение, что нам не предстоит большого сражения, было очень велико.

Прибывшие в это время только что сошедшие со школьной скамьи молодые офицеры начали даже не на шутку горевать, что им не придётся быть участниками в бою...»

Кавалерия действительно стерегла 9-й армейский корпус, стянутый к Никополю. Это был Передовой отряд, в который вошла большая часть конницы Дунайской армии. А вот цепью сильных конных дозоров в сторону Видинской крепости генерал Криденер так и не прикрылся.