Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

– Да, – ответила Нефер, опустив голову.

– Сын Тети?

– Да.

– Значит, мы не ошиблись. Он любит тебя?

– Я до сих пор не знаю.

На лбу старика обозначилась глубокая морщина.

– Необходимо, чтобы он тебя полюбил, и ты это знаешь. Может, ты пустила в ход не все приемы обольщения? Кто же может устоять перед тобой, первой красавицей Нижнего Египта? В ком не вызовут трепета твои прекрасные глаза и божественная фигура?

– И все-таки он меня еще не любит, великий жрец, – отвечала Нефер.

– Он должен тебя полюбить. Так желает Пепи, и ты знаешь, что воля царя – приказ.

– Он думает о другой.

– Да убьют меня одним ударом козел Мендеса и бог Апис! – взревел старик. – Эта другая никогда не полюбит его!

– Да что ты об этом знаешь, Херхор? Ты не можешь читать в сердце Нитокри, дочери Пепи.

– Этот юноша – враг, который может отобрать трон у ее отца.

– Порой любовь бывает дороже трона.

Херхор в гневе взмахнул руками, а потом вдруг сменил тон:

– Все готово. Помни: ты должна помешать ему доплыть до Мемфиса и усыпить его волю здесь. Богатство, роскошные праздники, хмельные вина, ласки и твои несравненные глаза… Он падет и позабудет все свои великие мечты.

– А если ты ошибаешься, великий жрец? – с иронией спросила Нефер.

– Все зависит от тебя – хочешь снова увидеть блеск двора и занять место, которое принадлежит тебе по рождению? Ты должна его околдовать и подрезать ему крылья. Этот ястребок еще молод, жил все время вдали от Мемфиса и не видел ничего, кроме песков пустыни. А ты так хороша… Миринри тебя полюбит.

Нефер отрицательно покачала головой.

– Сердце Сына Солнца, может быть, никогда не забьется ради Нефер, – печально сказала она.

Херхор пристально посмотрел на девушку и вдруг схватил ее за руку. Дикая радость блеснула в его глазах и озарила иссохшее лицо.

– Ты его любишь! – крикнул он.

Нефер не ответила.

– Я хочу это знать.

– Ну… Да, люблю, – прошептала девушка, склонив голову.

– Ах, ты… – Старик закусил губу, не закончив фразу.

– Что ты хотел сказать, Херхор?

– Ничего, – сухо отрезал жрец, но в глазах его вспыхнул жестокий огонек.

Он несколько раз обошел вокруг колонны, словно хотел дать себе время прийти в себя, потом сказал:

– Кто сопровождает Миринри?

– Старик по имени Унис, он тоже жрец.

– Ах, он?

– Ты с ним знаком?

– Думаю, да.

– Кто он?

– Верный друг Миринри. Ты видела кошачью лодку?

– Да, три дня назад, перед самым разливом.

– Миринри и Унис поверили всему, что ты рассказала?

– Думаю, поверили.

– Они видели твою татуировку?

– Унис видел.

– Значит, они убеждены, что ты – Дочь Солнца?

– А разве это не так? – вздрогнув, спросила Нефер.

– Я никогда тебе этого не говорил.

– Тогда скажи, кто мой отец! – крикнула девушка.

– Время открыть тебе его имя еще не настало.

– Он жив или мертв?

– Он мог бы спать вечным сном в одной из пирамид, великолепно набальзамированный, ибо был великим властителем, но можно предположить, что он не взошел еще на лодку, что везет в мир мертвых, и не предстал перед судом Осириса. Это знает только Пепи, но он мне до сих пор ничего не говорил.

– Ты уверен, что в моих жилах течет кровь царей?

– Да.

– И что символ власти мне на плечо нанесли не для того, чтобы меня обмануть?

– Татуировку тебе сделали в царском дворце в Мемфисе.

– Значит, Миринри может меня полюбить, потому что я царица, как Нитокри?

– Может.

– Дай мне зелье, чтобы его сердце вспыхнуло любовью ко мне.

– Это зелье у тебя в глазах, – сказал жрец. – Сам Пепи не смог бы устоять перед такими звездами, если бы сейчас увидел тебя.

– Но не Миринри.

– Он сдастся, ведь ты же колдунья.

– Дай зелье мне или другой царевне, – сквозь зубы сказала Нефер. – То зелье, что усыпляет навеки. Пирамида Пепи всегда готова принять мертвых. Умри та девушка, у которой есть и привлекательность власти, и блеск трона – все, чего не хватает мне, Миринри упадет в мои объятия.

– Чтобы я убил дочь Пепи! – воскликнул жрец. – И что потом? Я уже стар, хотя еще держусь за жизнь, вернее, за то, что для меня важнее жизни. Когда ты его сюда приведешь?

– Завтра на рассвете.

– И старика тоже?

– Он его одного не оставит.

– Если бы я только мог его убить!

– Зачем? Что он тебе сделал? Что тебе до того, жив он или мертв?

Вместо ответа жрец заметался между колоннами, бормоча себе под нос:

– Да, это была бы глупая месть.

Потом, вернувшись к Нефер, снова заговорил:

– Имей в виду: мои глаза и глаза Пепи наблюдают за тобой. Либо блеск двора, либо смерть: царь будет беспощаден. Ступай, все готово, чтобы принять его и усыпить в твоих прекрасных руках. Он не должен доехать до Мемфиса, помни об этом, и если ты его любишь, то предупреждаю: как только его нога коснется земли столицы Нижнего Египта, он умрет. Его отец правил Египтом, но он не будет править никогда.

– Я не забуду твоих слов, – сказала Нефер, и по всему ее телу пробежал холодок ужаса.

– И ни слова, иначе никто из нас не выйдет живым из гробниц нубийских царей! Ступай! Ты знаешь, что надо делать.

Нефер запахнула легкие одежды, словно ее вдруг охватил холод, и быстро вышла из храма. А жрец сразу погасил светильник.

Когда Нефер вернулась на берег, Миринри все еще был там. Он сидел на платформе обелиска, держа в руке тесак и не сводя глаз с опушки леса, готовый в любую минуту прийти на помощь девушке, если ей будет угрожать хоть какая-то опасность. Увидев, что она выходит из арки в зеленой стене леса, он вскочил и быстро пошел ей навстречу. Нефер встретила его улыбкой и пристальным взглядом.

– Остров твой, мой господин, – сказала она. – Духи нубийцев попрятались по саркофагам и не выйдут, пока я этого не захочу.

– Ты их видела? – спросил Миринри.

– Да, они блуждали над вершинами пальм.

– Кто же ты, если обладаешь такой силой? Я слышал твое заклинание, а потом страшный грохот, который напугал эфиопов и даже Ату и Униса.

– Это захлопывались саркофаги, – вполголоса ответила Нефер.

– Я до сих пор тебе не верил.

– А теперь?

– Завидую твоей оккультной силе. Если бы я обладал такой мощью, гордый Мемфис стал бы моим и мой отец был бы отомщен.

– Против живых я бессильна, – сказала Нефер.

– Ты была в храме?

– И повторила заклинание перед сфинксами. Потому и опоздала с возвращением, мой господин.

– И ты не видела внутри никакого света?

– Там был абсолютный мрак и полная тишина. Должно быть, те, кто ослепил моего жениха, погибли или сбежали.

– А они не унесли с собой сокровища, которые, как ты говоришь, находятся в храме?

– Завтра мы это увидим, – ответила Нефер. – Лишний потерянный день не помешает тебе завоевать трон, принадлежащий тебе по праву, мой господин.