Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

Подписав Вашварский мирный договор [24] Вашварский мирный договор был подписан между Габсбургской монархией и Османской империей 10 августа 1664 г. (Примеч. перев.) , дававший ему возможность расширить свои территории за счет Венгрии, Магомет IV снова замыслил войну с венецианцами. Он обновил флот, сухопутное войско одерживало одну победу за другой, и он направил сто тысяч солдат и триста галер под командованием Али-паши на завоевание Кипра.

Венецианцы оказали упорное сопротивление в Никозии и прежде всего в Фамагусте, в течение одиннадцати месяцев храбро сражаясь на полуразрушенных бастионах. Христианский мир удивился, но никто не сдвинулся с места, чтобы помочь. Несмотря на усилия Себастьяно Веньеро, старого и опытного венецианского адмирала, доставить войска, порох, оружие и провизию в несчастный город, превратившийся в кладбище, Фамагуста сдалась на милость Мустафы, который обещал защитникам сохранить жизнь, честь и достояние.

Однако турок, недовольный тем, что у бастионов несчастного города пало более тридцати тысяч его солдат, совершил подлость и не сдержал слова, уверенный в своей безнаказанности. Часть мирных жителей он пощадил, но оставшихся в живых венецианцев велел заколоть, а после этого расправился с командирами. Он приказал задушить Маркантонио Квирини, повесить на рее галеры шестидесятилетнего Лоренцо Тьеполо, изрубить в куски Асторре Бальоне и албанца Маноли Спилото. А с комендантом крепости, героическим Маркантонио Брагадино, он поступил по всем канонам турецкой жестокости. Брагадино отрезали нос и уши и заставили присутствовать при казни товарищей. После этого, изуродованного, его одиннадцать дней таскали по улицам города на потеху янычар, потом привязали к длинному шесту и окунали в море, чтобы он пришел в себя. Наконец, на двенадцатый день, с него целиком содрали кожу, спрашивая под хохот солдат, почему Христос не помогает ему в такой тяжелый момент. Корчась от адской боли, герой шептал Miserere ! [25] Умилосердись (лат.) , 50-й псалом, который начинается словами: «Помилуй мя, Боже!»

Вдохновленные успехом, турки положили глаз на остров Крит, последнюю венецианскую колонию на Востоке, последнее место, где царил Лев Святого Марка. Султаном тогда был Ибрагим, самый расточительный из занимавших трон халифов. Османские хронисты с ужасом рассказывают, как он с ненасытной жадностью скупал красивых рабынь для своего сераля, и дошло до того, что цена за каждую выросла до двух тысяч пиастров. У него было семь жен-султанш, и каждая владела доходом от провинций, галерами, лодками и паланкинами, украшенными драгоценными камнями. Желание завладеть Критом возникло из-за женщины, ибо этот султан, который по садам и сералю велел себя носить в паланкине, и не думал связываться с венецианцами, доставившими столько хлопот Магомету II. От одного из своих придворных он получил в подарок красавицу-рабыню, которая должна была вот-вот родить ребенка от грузинского князя. Когда ребенок родился, рабыню сделали кормилицей маленького принца Мухаммеда, рожденного в то же самое время любимой женой султана. По какой-то странной причине султан полюбил сына рабыни гораздо больше собственного, чем вызвал большое недовольство в серале. Это несправедливое предпочтение, быстрое возвышение рабыни почти в статус фаворитки и огромная сумма, выплаченная придворному в награду за такой подарок, не могли не спровоцировать беспорядки. Однажды, когда султан прогуливался по саду с красавицей-рабыней и ее сыном, осыпая мальчика нежными ласками, ему навстречу вышла бывшая фаворитка с маленьким Мухаммедом на руках. Она в ярости бросилась к султану, сунула ему в руки сына и крикнула: «Вот единственный, кто имеет право на вашу любовь и ласку!» Султан в жестокости мало чем уступал своим предшественникам. Вместо того чтобы обнять сына, он схватил его за ножки, подбежал к цистерне с водой и бросил его туда. Если бы ребенка не вытащили подоспевшие евнухи и стража, он вряд ли остался бы жив.

После этой сцены кормилица поняла, что ее жизнь в опасности, несмотря на покровительство султана, и попросила отпустить ее в паломничество в Мекку вместе с придворным, который тоже не был уверен, что увидит рассвет следующего дня. Ибрагим согласился нехотя, поскольку был до странности привязан к сыну рабыни. Он отпустил их в паломничество, взяв обещание скоро вернуться, и отправил с ними эскорт из нескольких галер. Близ Архипелага на них напали мальтийские рыцари, верные союзники венецианцев и яростные противники Полумесяца. Они убили придворного и большую часть экипажа, а прекрасную рабыню вместе с ребенком взяли в плен. Подумав поначалу, что у них в руках сын султана и наследник престола, они обращались с пленными с величайшим почтением и доставили обоих на Крит к венецианцам. Когда ошибка обнаружилась, рыцари вытребовали мальчика себе и воспитали его в христианской вере, сделав из него священника. В историю он вошел под именем Османского Падре, и все считали его сыном Ибрагима. Узнав о победе храбрых рыцарей и прежде всего о пленении рабыни, султан разгневался, потом впал в бешенство и решил покарать венецианцев, давших пристанище рыцарям в своих портах. Тридцатого апреля 1645 года из Константинополя вышла мощная эскадра из четырехсот кораблей с сотней тысяч солдат на борту. После трудного перехода эскадра бросила якорь напротив Канеи, крупнейшего из городов острова. Застигнутые врасплох венецианцы отважно бросились на защиту, и началась жестокая война, которая длилась около четверти века, усеивая поля страны Миноса тысячами и тысячами тел венецианцев, критян и турок.

Немногочисленный гарнизон Канеи после нескольких недель осады сдался под натиском османов, и вскоре кафедральный собор и две городские церкви были переделаны в мечети. В конце июля из Венеции выслали первое подкрепление, но оно прибыло слишком поздно. Город уже пал, и в Константинополе шумно праздновали первую победу. В течение года Хусиф-паша, полководец мусульманского войска, с переменным успехом пытался осадить Кандию, однако, отчаявшись в успехе, поскольку город был прекрасно укреплен венецианцами, отправился обратно в Константинополь за новыми галерами и новым войском. Разгневанный султан обозвал его трусом и приказал вернуться обратно, но адмирал возвращаться не пожелал, и тогда султан, позабыв обо всех его военных заслугах, велел его задушить. Тем временем венецианская эскадра оккупировала Патрос [26] Патрос – город на северном побережье Пелопоннеса. (Примеч. перев.) , взяла в плен пять тысяч турок и отправила их гребцами на галеры, в отместку за те пять тысяч своих соотечественников, что Магомет II приказал живыми разрубить пополам. Ибрагим впал в страшную ярость и повелел умертвить всех христиан, находившихся на территории его империи. Если бы этот приказ привели в исполнение, то в одном только Константинополе он стоил бы жизни двумстам тысячам человек, в основном грекам и армянам. Благодаря усилиям министров султана, которые боялись войны со всем христианским миром, резню удалось предотвратить, но война на Крите разгорелась с новой силой и жестокостью.