Уинстон Грэхем - Танец мельника

— Погоди, — сказал Пол, который был на стреме.

Они подъехали к очередной будке оплаты, один пассажир слез, и сели два новых.

Послышался разговор и перешучивание. Там была деревня, Джереми решил, что это Менхениот. А значит, в Лискерд они прибудут через час. А осталось еще много работы. Собаки затявкали, услышав пронзительный гудок, и карета тронулась.

— Продолжай, — сказал Пол.

Джереми снова начал бурить. Они проделали уже семьдесят пять отверстий, больше трех четвертей окружности. Со следующим отверстием, останется кусочек, так сказать, «без двенадцати час». Не все отверстия располагались на одинаковых расстояниях, каждое отстояло на одну восьмую дюйма, но некоторые были шире и даже смыкались друг с другом. В таких местах, где перемычки шире, нужно первым делом приложить усилия, либо ножовкой, либо сделать дополнительные отверстия, когда круг замкнется.

На очередном холме карета замедлила ход и остановилась.

— Стой, — сказал Пол.

На крышу забирались пассажиры. Похоже, разгорелся спор. Послушался стук в дверь. Стивен опустил стекло и шторку со своей стороны.

— Прошу прощения, сэр, мы пересекаем мост, не могли бы вы и другой джентльмен пройтись пешком, даму мы не побеспокоим, сэр, пущай остается, но вы и другой джентльмен можете пройтись, даму мы не побеспокоим. — Кучер Стивенс уставился на темную фигуру в углу. — После Лискерда будет получше, мэм, дорога не такая разбитая. Надеюсь, ей не хуже, а?

— Тряска ужасно утомительна, — сказал Джереми. — Милая, ты слышала, что сказал кучер?

— Да, да, — едва слышно пробормотал Пол. — Поступайте, как он просит.

Два джентльмена вылезли и присоединились к остальным пассажирам. Вся группа пересекла мост и вернулась в карету, когда она благополучно перебралась на другой берег. Джереми знал, что его лицо раскраснелось и в поту, и заметил крошки опилок под ногтями у Стивена.

— Далеко еще до Лискерда? — спросил он у кучера.

— Минут двадцать, сэр.

Все сели обратно, и экипаж поехал.

Джереми достал из-под подушек гвоздодер и смахнул опилки.

— До Лискерда не успеем, теперь это очевидно. Тогда тебе лучше остаться в карете, Пол, попроси, чтобы тебя не тревожили. Мне не приходило в голову, Пол, обычно кто-нибудь приходит, чтобы прибраться внутри и тому подобное?

— Никогда. Хорошо если в конце дня уберутся. Восемьдесят девять, девяносто, девяносто один. Еще четыре, и круг замкнется.

— Моя очередь, — сказал Стивен.

— Дай мне закончить.

Через пять минут он закончил и сел на пятки в тесном пространстве, уставившись на круг. Потом приставил ладонь к его центру и надавил. Дерево не поддалось. Даже не скрипнуло, не показывая, что испытывает напряжение. Джереми усилил нажим. Безрезультатно. Он протянул Стивену гвоздодер.

— Попробуй в районе первых отверстий, между пятым и десятым.

— Дайте мне попробовать с пилой с другой стороны от Стивена, — попросил Пол.

— Ладно. Но побольше смазки. И потихоньку.

— Мы снова замедляем ход, — сказал Стивен.

— Это долгий подъем к Лискерду, — отозвался Пол. — Это только начало. Но лошади справятся. Нам не придется останавливаться.

И еще пять минут они трудились. Дерево между пятым и десятым отверстием было прорезано, а пила соединила четыре отверстия на противоположной стороне.

— Хватит, — сказал Джереми. Он снова нажал и вроде бы почувствовал, что дерево поддается. Но если сделать это сейчас, то произойдет катастрофа, потому что планка может выпасть внутрь кареты и отогнуть обивку. — Оставим пока. До Лостуитиела добрых два часа, а мы закончим за час, это точно. Главное сейчас — привести себя в порядок.

Четыре минуты спустя резкий гудок предупредил постоялый двор и мальчишек-посыльных о приближении дилижанса, а еще минутой спустя карета въехала во двор «Герба короля». Поднялись суматоха и шум, пассажиры спускались вниз, снимали багаж, звонил колокольчик, слуги носили саквояжи туда-сюда, тяжело дышащих лошадей распрягли и увели, а новые переступали ногами и трясли головами, конюхи держали поводья, перекрикивались и шутили, пассажиры направились в гостиницу, где их поприветствовал мистер Уэбб, потирающий потные ладони в бородавках в предвкушении заказов на легкие закуски, чтобы пассажиры успели утолить голод, пока карета вновь не тронется.

Эта суета не проникла лишь внутрь экипажа, шум, гам и суматоха его обтекали. Конечно же, шторки закрыли, и два джентльмена выглянули через щель. Выдержав приличную паузу, лейтенант Морган Лин прикоснулся к шляпе, обратившись к даме, и вышел. Мальчишка-посыльный, разложивший подножку, уже приготовился помочь сойти даме, но после короткого совещания появился лишь священник.

— Моя жена, — сказал он, сунув мальчику шестипенсовик, — нездорова и не хочет, чтобы ее беспокоили. Я перекушу и пришлю что-нибудь ей.

— Хорошо, сэр. Спасибочки, сэр.

И два джентльмена последовали за остальными в гостиницу. Владелец, имеющий наметанный глаз на благородное сословие, тут же их заметил и обслужил в первую очередь. Миссис Мэй послали чашку говяжьего бульона и песочное печенье.

Тянулись напряженные минуты, ничто не могло их поторопить. Пожевав какой-то пирог и выпив два бокала французского бренди («специально для вас, преподобный, из особой партии, ну, вы понимаете»), Джереми расплатился и пошел обратно в дилижанс.

— Хочешь сходить в дамскую комнату? — с иронией спросил он.

— Еще как! — ответил Пол.

— Тогда подожди Стивена. Нельзя оставлять карету без присмотра. Где инструменты?

— Под моим сиденьем. Я завернул их в тряпку, но кое-как, они торчат.

— Никто не увидит.

Минут через десять вернулся Стивен, из-под белого парика стекал пот.

— Господи Иисусе! — сказал он, когда ему объяснили, что предстоит сделать. — Мы рискуем оказаться на виселице из-за твоих естественных надобностей!

— Сам бы попробовал! — шикнул Пол. — Это же невозможно выдержать, Боже ты мой...

— Тише, — сказал Джереми. — Я провожу тебя в гостиницу и подожду.

Высокой хрупкой даме помогли выйти из экипажа. Ее юбка и плащ были такими свободными, что легко скрывали изменения в фигуре, произошедшие после отъезда из Плимута.

После нервных пяти минут они медленно двинулись обратно к дилижансу. На полпути они заметили, что Стивен и один из кучеров оживленно беседуют, скорее даже спорят, с толстым пожилым господином у дверцы экипажа.

Когда они приблизились, кучер — это был Маршалл, старший, — сказал:

— Ах, преподобный Мэй, сэр, возникли небольшие затруднения, так сказать. Надеюсь, ваша жена хорошо себя чувствует в поездке, сэр? Надеюсь, вас всё устраивает, мэм.

Пол не ответил, лишь неопределенный дернул головой.

— Видите ли, мистер Мэй, — продолжил Маршалл, — раз мы ожидали, что четвертый пассажир сядет в Торпойнте, а он не сел и передал записку, что появится в Лискерде, но и тут не объявился, то этот джентльмен, мистер Роуз, спасибо, сэр, так вот, мистер Роуз желает получить место внутри кареты, и думаю, будет правильно его предоставить.